Я всегда буду с тобой - Владимир Козюра

Вновь повисла пауза.

– Парни! – наконец произнёс сержант, находясь под впечатлением от поступка Виктора. – У нас много гражданских! Требуется укрытие и пища, с нами дети и женщины!

– Пойдёмте в нашу крепость! – улыбнувшись, как показалось Виктору, с облегчением, сказал Иван. – Её никто не сможет взять. А уж про еду и подавно беспокоиться нечего. Здесь запасов на годы.

– А оружие, боеприпасы? – спросил бывший водитель танка, который не меньше Корнеева был поражён произошедшим. – У вас есть?

– Хватит на несколько армий! – отозвался другой десантник.

Солнце полностью скрылось, когда последний бронетранспортёр с людьми въехал на территорию военной части. Солдаты спешно расставляли бронетехнику и включали мощные прожекторы. Часть военных заступила на вахту, другие солдаты должны были перекусить и пару часов поспать, а потом сменить посты.

Десантники раздавали людям тёплую одежду, консервы и воду. Виктор сидел рядом с дочерью и едва сдерживался, чтобы вновь не заплакать. Малышка жадно лопала тушёнку из жестяной банки и запивала водой, делая большие жадные глотки.

Перепачканное лицо, разбитая губа и порванная куртка, да ещё весь день голодная…

«Надя меня убила бы!» – он едва заметно улыбнулся.

Анна проглотила кусок мяса и посмотрела на отца:

– Пап, я устала. Я не хочу больше играть, я хочу к маме и Насте!

Виктор обнял дочь.

– И мне надоело! А мама… – он на мгновение замялся. – Мама скоро придёт! Очень скоро!

Виктор спал очень беспокойно. На ночлег спасённые расположились внутри бронированных машин, на полу. Места между сидениями было недостаточно, чтобы вытянуться в полный рост, и приходилось подгибать ноги. Металлический пол застелили одеялами, принесёнными из уцелевших казарм, ими же и накрывались. Виктор ворочался на жёсткой поверхности, боясь потревожить спящую рядом Анну. К тому же стоило сомкнуть глаза, как он погружался в сон, в котором бежал за женой и маленькой дочерью…

Чем быстрее он бежал, тем быстрее они от него отдалялись. Он не видел их лиц, лишь удаляющиеся спины. Всё было как в тумане или в дыму, но запаха гари он не чувствовал…

– Стойте! – кричал он во сне. – Куда вы?

В какой-то момент он смог ускориться, и его рука коснулась плеча Нади…

В тот же миг она застыла на месте. Виктор не успел среагировать и больно ударился о спину Нади, которая почему-то оказалась твёрдой, как бетонная стена, от неожиданности он упал на колени.

– Надя, почему ты убег…

Она резко обернулась и схватила мужчину за воротник куртки.

Виктор увидел огромные чёрные глаза, лицо, испещрённое тёмными полосами, которые начинали сливаться в единое пятно.

– Тебе пора! – прохрипело существо грубым, совсем не Надиным голосом. – Вставай!

– Куда? Где Надя?

Виктор попытался вырваться, но чудовище держало его настолько сильно, что он не мог пошевелиться.

– Тебе пора! – ещё громче зарычал мутант и раскрыл пасть.

Струйки чёрной жидкости стекали с белых заострённых клыков. Существо стремительно приблизилось к Виктору и вонзило клыки ему в шею.

– Чёрт! – выкрикнул Виктор и сел на полу.

На лбу выступил холодный пот. Кожа на шее слева пылала, будто обожжённая пламенем. Он осторожно коснулся места укуса и ощутил леденящий холод, словно засунул руку в морозильник.

– Бред какой-то! – шёпотом произнёс он и посмотрел на спящих людей, не потревожил ли кого.

Через окно, которое соединяло кабину и грузовой отсек, пробивался лунный свет, давая возможность сориентироваться и разглядеть очертания спящих тел. По салону разносилось монотонное дыхание спящих. В основном это были молодые люди от двенадцати до двадцати шести, измотанные последними событиями, все крепко спали.

Виктор уложил Анну за сиденьем командира, которое примыкало к стене с окном, напротив кабины. Он решил, что так безопаснее. Если кто-то проснётся, превратившись в монстра, то, чтобы добраться до Анны, ему сначала придётся перелезть через Виктора. А этого он никогда не допустит.

Он посмотрел на спящую дочь.

– Как всегда, – с нежностью прошептал он. – И как тебя приучить спать под одеялом, а не на нём!

Виктор улыбнулся и осторожно вытащил край скомканного одеяла из-под дочери и накрыл её.

Он собирался вновь прилечь, как вдруг услышал, что кто-то проснулся и шумно ворочается, пытаясь встать.

Виктор обернулся и в полумраке заметил, как человек перевернулся с со спины на живот и встал на колени.

– Тише! – негромко сказал Виктор. – Ты всех разбудишь!

Человек спал в центре броневика, за лестницей пулемётчика, поэтому сразу не заметил Виктора, но когда тот заговорил, обернулся на звук и уставился на мужчину.

– Ты можешь… – и тут мурашки побежали по спине Виктора, – у-л-е-ч-ь-с-я, – медленно закончил он.

В голове зазвучали слова чудовища из недавнего сновидения: «Тебе пора!», и Виктор чуть громче повторил их:

– Действительно, пора! Аня, вставай!

– Аня! – более настойчиво позвал Виктор, не сводя глаз с проснувшегося существа. – Проснись же!

Девочка открыла глаза и недовольно буркнула:

– Ну что? Я хочу спать! – и попыталась посильнее укутаться в одеяло.

– Вставай! Я не шучу!

На этот раз слова прозвучали так убедительно, что маленькая девочка приподнялась и села на место командира, потирая руками сонные глаза.

Существо тем временем встало во весь рост и внимательно смотрело на Виктора, как будто изучая человека.

– Папа, что случилось? – сонно зевнув, спросила Анна.

Виктор подумал о том, как глупо было отдать автомат военным, понадеявшись, что ночью он не понадобится, и остаться совсем беззащитным.

Он хотел закричать, но быстро отбросил эту идею: «Нет, могут проснуться другие, и мутант, который по какой-то причине пока не реагировал на спящих, накинется на них! Нужно привлечь его внимание. Солдаты снаружи услышат звуки борьбы и придут на помощь».

– Я надеюсь! – вслух сказал Виктор, не расслышав вопроса дочери.

– Что? Что ты сказал, пап?

Чудовище шумно втягивало носом воздух. Звук был свистящим и грубым, и больше походил на дыхание животного, который выслеживал жертву.

Маленькая Анна, глаза которой привыкли к полумраку, немного сдвинулась в сторону и посмотрела вглубь бронетранспортёра. Она мгновение всматривалась, потом подтянула под себя ноги и негромко спросила: