Игнат и другие. Как воспитать особого ребенка - Юлия Мазурова

Квартирка наша тоже оказалась вполне историческая. Со старыми собраниями сочинений советских писателей, паркетом 50-х годов, мусоропроводом на кухне и дверью черного хода, закрывающейся на кокетливый крючочек.

Когда мы поставили в гостиной елку, сходство с советскими временами стало почти абсолютным, и на верхушку ее нельзя было поместить ничего иного, кроме красной звезды.

Теперь можно было сесть под елочку и читать Аркадия Гайдара.

Вообще, каждый праздник, если погружаться с головой в его сочинение и соблюдение традиций, очень много дает для развития ребенка. Едва приехав на Мальту, мы тут же с азартом принялись осваивать практически неизвестный нам Хэллоуин. Выпотрошили вместе тыкву, сделали ей глаза и радовались в темноте ее виду с горящей внутри свечкой, ели жутковатые конфетки в виде оторванных пальцев и других гадостей. Мальчик изучил всю нечисть, посмотрел страшненькие мульты и, можно сказать, открыл для себя новую тему. «Семейка Адамсов» пошла на ура. Кульминацией нашего Хэллоуина стал момент, когда мы старательно замотали Игната бинтами, сделав из него мумию. Едва наш кропотливый труд был закончен и я только успела сделать два шага назад, чтобы восхититься костюмом, как Ганя тут же сообщил, что у него что-то болит живот, и нам пришлось спешно разматывать все обратно, чтобы мальчик посетил туалет. Кто ж такое не запомнит?

Под Новый год мы пошли в гости к нашим старым друзьям. Мы довольно часто бываем у них дома, их сын дружит с нашим Ваней, а Игнат настойчиво внедряется в компанию старших мальчиков, к их раздражению и его веселью. На этот раз собралось очень много гостей, среди которых была еще одна пара с ребенком-аутистом. Мальчик Володя, лет десяти, очень спокойный, не говорящий, красивый, с большими глазами и устремленным вдаль взглядом. Было видно, что он умный, но совершенно потерянный. Володя бродил тихой тенью среди гостей, что-то брал со стола и удалялся в угол с добычей, меланхолично жуя.

– Юля, – громко сказала мне через весь стол моя подруга Таня, – расскажи людям, как вытащить речь из аутиста. У Юли с Денисом сын тоже аутист, – представила она нас своим друзьям. – Юля занималась с Ганей все время. Это стакан, говорила она. И давала ему стакан. Это вода. И так каждую минуту. Расскажи, Юля!

Я попыталась собраться с мыслями и кратко сказать, как мы не даем Гане отвлечься и уйти в свой мир, ни на минутку. Что сначала надо соединить в его сознании что все предметы имеют названия. Потом называть их. Как не давать ребенку то, что он хочет, пока он не произнесет слово. Что надо трясти и трясти дите. Ведь им еще не поздно, но надо не отставать от него.

– К нам ходит специалист по АБА, – сказал папа Володи. – Но что-то толку от него никакого. А сколько часов вы с ним занимались в день? Один-два?

– Все время, пока не заговорит, – повторила я.

– К нам специалист приходит два раза в неделю.

– Этого недостаточно.

Папа оказался талантливым тенором, призером конкурсов, он чудесно пел целый вечер. Володя тем временем бродил кругами, наделал в штаны и стянул с себя всю одежду. Мама его пошла к ребенку и, не говоря ни слова, переодела. Тут моя подруга назвала маму Володи по фамилии, и я вдруг вспомнила, что пять лет назад Таня уже знакомила меня с ней и просила помочь. Мы вели многочасовые переписки по скайпу – мама Володи расспрашивала, как приучить ребенка к горшку.

Вот тогда, наверное, у меня и появилась идея записать весь наш опыт. Кому надо – все прочтет, а кому не надо – не надо и мне напрягаться.

Отпраздновав Новый год, мы вернулись на Мальту. По окончании этого учебного года мы собирались уехать отсюда совсем. И я невольно подводила итоги того, что нам дал переезд на Мальту.

Во-первых, я сама расслабилась. В первый год я еще все время ждала нападок с любой стороны и находилась в постоянном напряжении: вот нас сейчас выгонят из школы, скажут, что Ганя плохо себя ведет, что не тянет программу… Или будет какой-нибудь скандал на улице, в магазине, в кафе… Все эти тревоги давно ушли, оставив только воспоминания. Средиземноморские люди сами особенно не напрягаются и очень доброжелательны ко всем окружающим. Ожидая все время подвоха, ты становишься тут белой вороной, но это твой личный выбор, никто не вынуждает. Поняв это, легко войти в общий неспешный ритм. Во-вторых, Ганя стал учиться по обычной школьной программе и даже круче, доказав и мне, и себе, что тут у нас все в порядке. И учеба среди обычных детей, конечно, очень многое дала ему, не только умение ругаться матом. Заключенный в коррекционной школе ребенок не видит среди одноклассников нормального поведения и ему не за кем повторять его. Все кругом такие же и где же брать примеры? В-третьих, Ганя очень повзрослел. Конечно, он вырос бы и не на Мальте, но я уверена, что в иноязычной среде и, главное, в психологически здоровой атмосфере он адаптировался к нормальной жизни и лучше, и быстрее. Хотя в некоторых аспектах он все равно остается совершенным дитем – но ведь это частенько случается и с обычными дяденьками.

И в-четвертых, конечно, – музыка. Это прекрасное открытие, и ей можно посвятить всю жизнь.

Динис, посидев на острове, решил продолжать свое образование и поступил в институт в Риме. Я рассчитываю, что там мы сможем найти для Гани правильный способ продолжить музыкальное образование.

Сейчас Игнат уже привык жить на Мальте и не хочет ехать в Италию – и особенно учиться там на итальянском. Точно так же три года назад он был против отъезда из Москвы. Боялся английского и повторял: ломать английскую школу! Сейчас я ему напоминаю эту фразу, когда он высказывает свое несогласие с переездом и сменой языка. Ганя улыбается.

Следующая остановка – Рим.

Взяться за эту книжку меня убедила Юка, причем когда мы начинали, то еще не было полной уверенности, что хватит духу выдержать темп и довести дело до логического конца. Делиться своим, в общем-то, травматичным опытом – это психологический барьер, через который непросто переступить.

Но книга – вещь удобная, ведь в двух словах такую историю не расскажешь, а длинно повторять одно и то же не так легко, а иной раз и не хочется. Так получается, что мы довольно часто встречаем детей помладше Гани с похожими проблемами, и нередко их родители задают разного рода вопросы. Теперь, если что, можно просто дать ссылку на текст – или даже, в подобающих случаях, вручить бумажную версию с автографом.

Игнат знает, что мы пишем про него книжку, и относится к этому как к довольно естественному факту. Во-первых, мама уже сняла кино про Ваню, поэтому вполне логично и справедливо, что про Ганю тоже что-то должно появиться. Во-вторых, мне кажется, он относится к своей жизни как к приключению в гораздо большей степени, чем мы. А если жизнь – приключение, то, конечно, она заслуживает того, чтобы рассказывать о ней другим. Про Мумми-тролля в Австралии и воображаемых крокодилов. Про Марину Сергеевну и мисс Жозетт. Про то, как Ваня, сволочь, чуть глаза не лишил. Про мальтийский пирог с макаронами «тимпана», и как его готовить из безглютеновых продуктов. Про прогулки с дядей Игорем, если только он не тащит в церковь. Про то, как играть «бяки-буки» на органе в католическом соборе. Про душу бабушки, которая летает в облаках.