Опасный танец втроем - Дарья Кожевникова

Никифор пришел, как и ожидалось, гораздо позже обещанного, за что Маша, естественно, была на него не в обиде. Как и за то, что сегодня он не стал навязывать ей слишком тесное общество. Маше оставалось лишь надеяться, что так оно будет и впредь — пролетели беззаботные отпускные дни, а теперь и дел у него хватало, да и климат со всей окружающей обстановкой тут все-таки был не тот, не располагающий к амурному настроению. Ну и ее шея, конечно, его тоже беспокоила.

— Машенька, давай все-таки покажемся доктору, — начал он снова, но Маша только отмахнулась:

— Никифор Львович, я не хочу выносить сор из избы. Что этот врач подумает, увидев мою шею? Нет, я лучше своими средствами обойдусь. Съезжу завтра в аптеку, возьму, что мне надо, заодно и по магазинам пробегусь, если вы не против.

— Нет, конечно, не против! Сам компанию тебе не составлю, ты уж на меня не сердись. Скопились дела…

— Да что я, не понимаю? Но… может, вы тогда отпустите меня на грядущую ночь снова к маме? Я ей еще так много всего не рассказала! А шею закрою высоким воротником.

Спросила и замерла в ожидании: ну что он сейчас ей ответит? Подарит ли еще одну ночь свободы или заставит отбывать повинность в этих стенах? Но сегодня он был настроен благодушно, поэтому ее отпустил. Лишь шутливо заметил:

— Машенька, я к твоей маме скоро начну тебя ревновать!

— Не надо, — серьезно ответила она. — У вас, кроме меня, есть еще много всего, включая интересную работу. А у мамы лишь я одна, на всем белом свете.

— Ты очень любишь маму, Машенька?

— Очень! — ответила она с чувством. — Разве можно ее не любить?

— Хорошо, как-нибудь на досуге обсудим с тобой этот вопрос. Я думаю, что пару дней в неделю ты могла бы уделять своей маме вместо меня.

— Спасибо, Никифор Львович! — Маша так искренне чмокнула его в щеку, что даже заставила улыбнуться. Но ведь было за что!

Утром, составив Никифору компанию за завтраком, Маша рассталась с ним и начала собираться. Макияж, одежда… Хорошо, что в этот раз хоть на лице синяков не осталось! Потому что горло, конечно, выглядело впечатляюще, но его по крайней мере можно было легко закрыть.

А виновник прошлых Машиных косметических изъянов, легок на помине, сегодня поджидал ее во дворе, перед домом.

— Привет, Керубинчик! — кивнула она ему, ожидая, когда Ворот подгонит машину.

— Привет. — Он подошел к ней поближе и негромко заговорил: — Машка, предупредить тебя хочу! У твоего вчерашнего спарринг-партнера кореш имеется, Тимур его погонялово. Так вот, ты теперь старайся от него держаться подальше. Я, конечно, понимаю, что Никифор Львович тебя в обиду не даст, но Тимур — подлый тип, и, ясное дело, на виду у всех не станет тебе подгаживать. А вот если подкараулит, то наверняка попытается это сделать. В общем, одна не ходи, на рожон не лезь и вообще почаще посматривай по сторонам.

— Поняла. Спасибо тебе, Керубинчик!

— Да не за что. — Он хотел отойти, но Маша остановила его:

— Подожди, еще на два слова. Что же все-таки сделали вчера с этим…?

— Не важно, Машка. Не лезь в мужские дела. Просто помни, что Тимуру теперь есть за что тебе мстить, а он тот еще гад. Если будет возможность, я тебе его как-нибудь покажу.

На том они и расстались. Настроения этот разговор Маше, естественно, не поднял, но все же она была благодарна, что ее предупредили, и не осталась равнодушной к тому, что в этом стане головорезов у нее есть какой-никакой, а доброжелатель. Пусть на него и не стоит особо надеяться, но все равно есть. Не по приказу, а по личной инициативе, в отличие от Ворота, приставленного к ней Никифором. Ворот подал ей машину, открыл дверь. И они поехали, без лишних слов, потому что Маша уже знала, что бесполезно задавать вопросы этому молчуну, особенно после того, как даже Керубино не сказал ей ни слова относительно вчерашнего дня.

Вскоре они уже были в торговом комплексе, недалеко от нужного Маше овощного магазинчика. Но и здесь, в России, к Машиной досаде, Ворот всюду следовал за ней словно тень. Как от него было избавиться? Второй раз укрываться в туалете точно не стоило, чтобы не вызывать подозрений. В итоге Маша решила укрыться в примерочной, выбрав для этой цели отдел дорогого нижнего белья. Вот уж куда Ворот близко за ней не сунется! Как вот только потом еще оторваться от него, ненадолго, чтобы попасть в овощной? Эту проблему Маша оставила на потом, для начала решив договориться о встрече. Набрала себе белья для примерки, скрылась с ним в кабинке, убедилась, что соседняя примерочная пуста, и начала звонить по запомненному номеру, молясь о том, чтобы никто не сунулся сюда во время ее разговора. Конечно, посторонним людям услышанное мало что могло бы сказать, но Маше все равно было страшно. Она ведь теперь знала, что Глеб в свое время ее не запугивал, а говорил чистую правду, и что расправа в случае чего действительно будет страшной.

— Алло?! — ответил ей мужской голос.

— Здравствуйте, — заговорила Маша вполголоса. — Я звоню вам от Глеба Вакантова, по поводу копии дневника. Сам он не смог приехать позавчера, потому что на него покушались, он ранен и вынужден пока скрываться. Но если вы решитесь передать эту копию мне…

— А вы кто? — последовал закономерный вопрос.

— Меня зовут Мария. Большего я не могу вам сказать, я и так сильно рискую, да вы и сами должны это понимать. И говорить с вами долго я не могу. Так что решайтесь, да или нет? Если да, то скажите, когда и где мы могли бы встретиться? Я сейчас в торговом комплексе, недалеко от вашего магазина.

— Сейчас у меня с собой нет дневника. Может, мы могли бы встретиться вечером, возле нашего дома? Вы знаете адрес?

— Нет, к вам я не смогу. — Адрес Маша знала все из тех же записей с флешки. Как и то, что это в другом конце города. А ей, если удастся сегодня вырваться, то в первую очередь Глеба надо бы навестить. Дневник ведь не живой, может и подождать. И Глебу, возможно, все равно пока не до его изучения. — Вы живете слишком далеко от меня, а я ограничена временем.

— Жаль. — Мужчина, которого, как Маша знала все из той же флешки, звали Семеном, разочарованно вздохнул. — Я бы хотел передать эти записи как можно скорее. Видите ли, не встретившись с вашим Глебом, я снова стал настойчиво требовать возбуждения дела в следственном комитете. Это было вчера днем. А вечером мне сделали, как сказали эти головорезы, последнее предупреждение. Теперь я не знаю, чего и когда мне ждать, поэтому хотелось бы передать дневник в третьи руки, и как можно скорее.

— Тогда, может, вы оставили бы его в камере хранения? — предложила Маша.

— Нет. Я хочу с вами встретиться лицом к лицу, чтобы видеть, кому я передаю эти записи. Потому что вынужден вам сейчас доверять под давлением обстоятельств. А передать бы хотелось не копию — подлинник. Я думаю, у вас он будет сохраннее, чем теперь у меня… если вы действительно помощница Глеба. Там есть записи, которые, возможно, действительно могли бы ему помочь.