Слуги Темного Властелина - Р. Скотт Бэккер

– Он не хотел оскорбить вас, о Бог Людей, – поспешно шепнул Скеаос. Конрийские аристократы часто называют более знатных людей «дядюшка». Таков их обычай.

«Да, – подумал Ксерий, – но почему он сразу начал с упоминания о войне? Он хочет меня поддеть?»

– О какой войне вы говорите? О Священной?

Кальмемунис, прищурившись, обвел взглядом то, что ему должно было казаться стеной темных силуэтов вокруг.

– Мне говорили, что ваш племянник, Икурей Конфас, отправился в поход против скюльвендов на севере.

– А! Это не война. Просто карательная экспедиция. На самом деле обычная вылазка по сравнению с грядущей великой войной. Скюльвенды – ничто. Единственные, кто по-настоящему заботит меня, – это кианские фаним. В конце концов, это они, а не скюльвенды оскверняют Святой Шайме.

Слышно ли им, как сосет у него под ложечкой? Кальмемунис нахмурился.

– Но я слышал, что скюльвенды – грозный народ, и что еще никто не одерживал над ними победу в открытом бою.

– Вас ввели в заблуждение… Так скажите мне, палатин, ваше путешествие из Конрии, полагаю, обошлось без неприятных происшествий?

– Ничего такого, о чем стоило бы говорить. Мом благословил нас благоприятной погодой и попутным ветром.

– Его милостью мы странствуем… Скажите, не представилось ли вам случая побеседовать с Пройасом до того, как вы оставили Аокнисс?

Император буквально ощутил, как окаменел стоявший рядом Скеаос. Не прошло и трех часов с тех пор, как главный советник сообщил о том, что между Кальмемунисом и его прославленным родичем существует вражда. Как сообщали источники в Конрии, в прошлом году Пройас велел высечь Кальмемуниса за проявленное во время битвы при Паремти неблагочестие.

– С Пройасом?

Ксерий улыбнулся.

– Ну да. С вашим кузеном. Наследным принцем.

Малоротое лицо помрачнело.

– Нет. Мы с ним не беседовали.

– Но мне казалось, что Майтанет поручил ему возглавить все войска Конрии в Священной войне…

– Вас ввели в заблуждение.

Ксерий хмыкнул про себя. Он понял, что этот человек глуп. Ксерий часто задавался вопросом, не в этом ли состоит истинное предназначение джнана: быстро отделять зерна от плевел. Теперь он точно знал, что палатин Канампуреи относится к плевелам.

– Да нет, – сказал Ксерий. – Не думаю.

Несколько спутников Кальмемуниса на это нахмурились, один коренастый офицер по правую руку от него даже открыл было рот – но все промолчали. Очевидно, для них разумнее было не указывать на то, что их господин действительно может чего-то не знать.

– Мы с Пройасом… – начал было Кальмемунис, и запнулся – видимо, на середине фразы сообразил, что сболтнул лишнее. И растерянно разинул маленький рот.

«О, да это же настоящий уникум! Всем дуракам дурак!» Ксерий небрежно махнул рукой и увидел, как ее тень порхнула по людям палатина. На пальцы упали теплые лучи солнца.

– Ну, довольно о Пройасе!

– Вот именно, – буркнул Кальмемунис.

Ксерий был уверен, что позднее Скеаос найдет какой-нибудь хитрый, присущий рабу способ пристыдить его за то, что он помянул Пройаса. А тот факт, что палатин оскорбил его первым, разумеется, не считается. С точки зрения Скеаоса, им полагалось соблазнять, а не защищаться. Ксерий был убежден, что неблагодарный старый мерзавец скоро сделается так же невыносим, как и мать. Неважно. Император-то он!

– Припасы… – шепнул Скеаос.

– Разумеется, вам и вашим войскам предоставят все необходимые припасы, – продолжал Ксерий. – А дабы обеспечить вам условия проживания, достойные вашего ранга, я предоставлю в ваше распоряжение близлежащую виллу.

Он обернулся к главному советнику.

– Скеаос, не будешь ли ты так любезен показать палатину наш договор?

Скеаос щелкнул пальцами, и из-за занавеси по правую сторону от возвышения выбрался необъятный евнух, который нес бронзовый пюпитр. Следом за ним шел второй, и на его ластоподобных руках покоился, точно священная реликвия, длинный пергаментный свиток. Кальмемунис ошеломленно отступил от возвышения, когда первый евнух поставил пюпитр перед ним. Второй несколько замешкался со свитком – небрежность, которая не останется безнаказанной, – потом наконец аккуратно развернул его на наклонной бронзовой доске. И оба скромно отступили назад, чтобы не мешать палатину.

Конриец недоумевающе прищурился на Ксерия, потом наклонился, изучая пергамент.

Миновало несколько мгновений. Наконец Ксерий спросил:

– Вы читаете по-шейски?

Кальмемунис злобно взглянул на него исподлобья.

«Надо быть осторожнее», – понял Ксерий. Мало кто может быть более непредсказуемым, чем люди глупые и в то же время обидчивые.

– По-шейски я читаю. Но я ничего не понимаю.

– Так не годится, – сказал Ксерий, подавшись вперед на своем троне. – Ведь вы, лорд Кальмемунис, первый истинно знатный человек, которому предстоит благословить грядущую Священную войну. Для нас с вами важно понимать друг друга с полуслова, не так ли?

– Ну да, – ответил палатин. Его тон и выражение лица были напряженными, как у человека, который пытается сохранять собственное достоинство, невзирая на то, что сбит с толку.

Ксерий улыбнулся.

– Вот и хорошо. Как вам прекрасно известно, нансурская империя воевала с фаним с тех самых пор, как первые завывающие кианские кочевники прискакали сюда из пустынь. На протяжении поколений мы бились с ними на юге, теряя провинцию за провинцией под напором этих фанатиков и одновременно отражая атаки скюльвендов на севере. Эвмарна, Ксераш, даже Шайгек – утраты, оплаченные тысячами тысяч жизней сынов Нансура. Все, что теперь именуется Кианом, некогда принадлежало моим царственным предкам, палатин. А поскольку я, тот, кем я являюсь ныне, Икурей Ксерий III, – не более чем воплощение единого божественного императора, все то, что ныне зовется Кианом, некогда принадлежало мне.

Ксерий помолчал, взволнованный собственной речью и возбужденный отзвуком своего голоса среди леса мраморных колонн. Как могут они отрицать силу его ораторского мастерства?

– Находящийся перед вами договор всего-навсего обязывает вас, лорд Кальмемунис, следовать истине и справедливости, как то надлежит всем людям. А истина – неопровержимая истина! – состоит в том, что все нынешние губернии Киана на самом деле – не что иное, как провинции Нансурской империи. Подписывая этот договор, вы даете клятву исправить древнюю несправедливость. Вы обязуетесь возвратить все земли, освобожденные в ходе Священной войны, их законному владельцу.

– То есть? – переспросил Кальмемунис. Он весь аж трясся от подозрительности. Нехорошо…

– Как я уже сказал, это договор, согласно которому…

– Я расслышал с первого раза! – рявкнул Кальмемунис. – Мне об этом ничего не говорили! Шрайя это утвердил? Это приказ Майтанета?