Священное воинство - Джеймс Рестон

Ричард словно почувствовал, что его волевая, властная мать собирается пересечь самые высокие горы Европы, чтобы навязать ему еще одну женщину. За несколько недель до прибытия Элеоноры и Беренгарии король собрал своих епископов и архиепископов в Мессине и, заявив о своем страхе перед карой, постигшей Содом, покаялся в грехе однополой любви. Он сказал, что отдает себя на милость Господа и просит дать ему прошение и силы для того, чтобы не поддаваться противоестественным склонностям, обещая стать на путь покаяния и отказа от этого греха. Епископы приняли его покаяние как искреннее, установили для него правила искупления греха, а затем провозгласили, что голова короля «освободилась от терниев распутства». «О, счастлив тот, кто, пав столь низко, может затем восстать с новыми силами, — писал по этому поводу хронист Роджер Ховеденский. — Счастлив тот, кто после покаяния снова не оступится в тяжкий грех!»

Возможно, Ричард осуществил это публичное покаяние, чтобы защититься от брачных планов своей матери Элеоноры. Со смешанным чувством радости и тревоги он проводил ее и свою возможную невесту на их квартиры в новом дворце.

И для английских, и для французских воинов, наблюдавших за торжественным прибытием кортежа Элеоноры, она была фигурой достаточно двусмысленной. Она была красивой, властной, умной, образованной, наконец, матерью десяти детей царского рода. В то же время она так и не родила наследника королю Франции, что и послужило причиной развода. Кроме того, ходили слухи о неверности Элеоноры Людовику VII (говорили, будто она изменяла королю с его братом и даже самим Саладином, — в этом случае молва была особенно жестокой). Она родила пять сыновей королю Англии, но он был так «признателен» жене, что заточил ее на шестнадцать лет. Некоторые считали Элеонору даже «дьяволицей». Вдобавок сам король Ричард, возможно в порыве, связанном с покаянием за свои противоестественные склонности, заявил, что его предки «произошли от дьявола и к нему же вернутся. Если гнил корень, то как можно ожидать добрых плодов?».

Но больше всех этих интриг и слухов армию тревожила видимая связь Элеоноры с поражением 1147 г. Появление этой пожилой, но еще привлекательной королевы-матери с ее свитой воскресило в памяти многих роковые события сорокачетырехлетней давности, когда во время Второго Крестового похода в войске появилась Элеонора на коне в полном боевом снаряжении, среди других амазонок-крестоносцев в сопровождении челяди и многочисленных повозок с багажом. Невольно вспоминались рассказы о том, что случилось тогда под Кадмосом, когда поезд с багажом королевы замедлил общее движение, вследствие чего часть войска крестоносцев отстала, и в конце концов они потерпели тяжелое поражение от турок. Тогда из-за присутствия королевы в походе его истинная цель в ночное время могла забыться во время соревнований поэтов и музыкантов и споров о природе любви.

Как таинственно заметил монах Ричард из Винчестера, «многим было известно то, чего бы лучше и не знать. Это ведь та самая королева, что при первом муже отправилась в Иерусалим. Но к этому добавлять больше ничего не стоит, лучше хранить молчание».

Элеонора пробыла на Сицилии всего несколько дней. Ее подопечная нашла подобающий прием во дворце Ричарда и затем была отдана на попечение его сестры Иоанны. Но свадебных настроений при английском дворе не было, и меньше всего о браке помышлял сам Ричард, тем более что у короля были все основания для этого: наступило время Великого поста. Он поручил матери решить кое-какие дела в Англии и проводил ее на ее корабль, следовавший в Рим.

После этого король снова стал думать о судьбах своего Крестового похода. Он хотел духовно подготовиться к своему главному предприятию и для этого вызвал из Калабрии знаменитого мистика и предсказателя Иоахима Флорского. Король хотел узнать, каким может быть исход великой войны между католиками и мусульманами и имеют ли к их походу какое-то отношение предсказания, сделанные в «Откровении святого Иоанна Богослова». Ричард слышал, что призванный им монах и мистик сам обладает даром предвидения и лучше всех умеет толковать «Откровение».

Король со своими архиепископами внимательно слушали монаха-отшельника, который говорил о том месте в Священной книге (Откровение, 12:1), где речь идет о Деве Марии, опорой которой служит Святая Церковь и чью главу венчают двенадцать звезд, означающие двенадцать апостолов. Ей противостоит семиглавый змей, сам дьявол. «Семь — конечное число, — сказал монах, — но связанная с ним злая сила бесконечна. Семь же голов здесь обозначают семь главных гонителей Святой Веры, от Ирода до Мухаммеда. Пять из семи голов, — продолжал толкователь, — уже мертвы, но две живы. Последняя из голов обозначает самого Антихриста, который теперь живет в Риме, и ему пятнадцать лет».

«Если так, то это, должно быть, папа Климент», — сострил король Ричард. При этих словах архиепископы дружно запротестовали. В любом случае папа был гораздо старше пятнадцати лет. Иоахим же продолжал. В свое время, сказал он, этот лжепророк станет папой и будет соблазнять истинно верующих, пока его обман не обнаружится, и тогда «Христос убьет его своим дыханием».

Шестой же головой, по словам монаха, был Саладин. Он сегодня самый злой гонитель церкви и должен потерпеть поражение, ведь он осквернил святой храм Гроба Господня и землю, по которой ступала нога Спасителя. Однако он вскоре потеряет все, что отнял у христиан, побежденный тем, кого всегда будут прославлять истинно верующие.

«Когда же это случится?» — спросил Ричард.

«Когда минет семь лет со дня взятия Иерусалима».

Ричард быстро произвел подсчет в уме. Выходило, что Саладин взял Иерусалим пять лет назад.

«Не явились ли мы слишком рано?» — снова спросил король.

«Твое появление было необходимо, — торжественно отвечал мистик, — ибо Господь дарует тебе победу над Его врагами и превознесет твое имя над всеми князьями земными».

30 марта 1191 г. король Франции Филипп Август отбыл с Сицилии на Святую землю. Он отплыл без торжественных церемоний, так как не желал встречаться с принцессой Беренгарией, которая стала невестой Ричарда вместо сестры Филиппа. Король Франции сначала был не в лучшем настроении, но путешествие прошло гладко и мирно, без происшествий, и 20 апреля Филипп прибыл в Акру в хорошем расположении духа.

Как бывало и раньше, отбытие короля Ричарда прошло более пышно, но его путешествие оказалось более драматичным. Ричард вел большую часть флота крестоносцев, который за зиму возрос до огромных размеров. Снабжать такой флот всем необходимым было неимоверно трудно. Примирившись с Танкредом, король Англии символически разрушил свой вызывающий деревянный дворец, прежде чем попрощаться с монархом Сицилии. 10 апреля огромный флот крестоносцев из 219 кораблей отбыл на Восток.

Впереди шли три самых больших и мощных, хотя и не очень быстрых корабля, на которых находились Беренгария, королевская сестра Иоанна, гвардия и значительная часть королевской казны. Эти суда составляли вершину огромного треугольника, состоявшего из семи рядов кораблей, каждый из которых был длиннее предыдущего. Последний, седьмой ряд состоял из шестидесяти кораблей. Один историк отметил, что с расстояния эта армада была похожа на птичий клин. В первый день, когда на море дул легкий ветерок, флот сохранял это построение. Суда находились очень близко друг от друга, и моряки могли общаться с помощью сигналов труб или даже перекрикиваться между собой. Когда наступила ночь, суда могли ориентироваться по свету огромных свечей, установленных на ведущем корабле и на замыкающем, королевском.