Тайны Энраилл - Ольга Савченя

— Светает.

Я улыбнулась. Преодолела последние метры, разделяющие нас. Повисла на его шее, уткнулась в нее носом, запуталась пальцами в волосах, небрежно собранных на затылке. Я не плакала, но меня трясло. Крепкие объятия и частые поцелуи успокаивали. И шепот, как обещание:

— Я тут, Аня. Я больше не уйду. Не оставлю тебя…

Его ладони скользили по спине, мяли рубашку, иногда сжимались, сдавливая кожу. Обветренные губы царапали щеку, лоб. Он хотя бы ел в дороге?

— Кейел, ты… — воздуха не хватило.

…теплый, но так сильно дрожишь. Грубый, но одновременно нежный. Сильный, но при этом умудряешься бояться. Я никогда тебя не забуду.

Выдохнула:

— Я люблю тебя.

Он прижался щекой к моей щеке и прошептал:

— Я знаю.

Иногда самое прекрасное отыскивается среди самого ужасного. Теперь я знала это. Теперь я знала, как выглядит счастье Кейела. И оно мне безумно нравилось.

— Этот лук лучше тебе подходит. Чувствуешь? — спросил Кейел, щупая мою руку от локтя к плечу. — Напряжена, но не дрожит. Отпускай.

— А-а как? — поинтересовалась я, удерживая натянутую тетиву. Почему-то именно сейчас не хотелось ничего испортить, поэтому лучшим вариантом было — уточнить.

Кейел усмехнулся и, отступив, ответил:

— Просто расслабь пальцы. Расслабь, и все.

И я выполнила. Тетива скользнула по кончикам пальцев, секундой позже лук пошатнулся, но стрела полетела ровно, плавно. Вонзилась в дерево. Пусть не так далеко, но я попала! Широко улыбнулась, опуская лук, и резко, на носочке повернулась к Кейелу. Сердце екнуло. В груди что-то затрепетало от его взгляда, направленного на меня. Возможно, из-за веселого, но в то же время нежного блеска в теплых глазах. Из-за непривычно ласковой улыбки.

— Стрелу нужно забрать, — мягко напомнил. — Хотя бы попробовать.

Я тряхнула головой и, направившись за стрелой, призналась:

— Ты смущаешь меня.

— Это плохо? — вопрос прозвучал обеспокоенно.

Застыла. Ушам своим не верю! Неужели он всерьез разволновался? Обернуться не успела. Тепло окутало спину, сильные руки крепко обхватили, прижали к твердой груди, животу. Дыхание пощекотало скулу, Кейел спросил:

— Каким нужно быть, чтобы устраивать тебя?

Я тихо рассмеялась, запрокидывая голову. Затылком коснулась его плеча.

— Аня, не смейся, я серьезно.

— Кейел, не нужно под меня…

— Я смогу. Поверь мне, смогу. — Помолчал немного, пока я боролась с чувствами за свою улыбку. — Хотя бы попробую.

Ноги ослабли, легкие сковались в тиски. Он не шутил, не издевался. Ему и вправду важно — я вижу это по внимательному взгляду, чувствую по напряжению в руках и задержанному дыханию, — и от этого радость горчит сильнее.

Осторожно повернул к себе и, медленно склоняясь, тихо протянул:

— Анюта, — и еще тише попросил: — поцелуй меня.

Когда ребята вернулись, им понадобилось полдня на отдых и сон, а затем мы продолжили путь к северу. Заночевали еще разок во владениях Древних, а уже на следующий день, к обеду, дошли до Ядовитого дракона. В этот раз я смотрела на оплавленный камень иначе. С уважением, с замиранием сердца. Гладила пористые останки, задаваясь вопросом: как тело не расплавилось под огнем пламенного дракона? Становилось понятно: либо пламя обжигало его недолго, либо у каждого дракона есть какая-то врожденная защита от силы себе подобных.

Глазницы дракона были открыты, но не пусты. В них давно намело земли, разрослись мелкие цветы. Кейел каким-то чудом добрался до глазниц, сорвал один стебелек и, когда мы догнали его, подарил мне. По форме белые цветки напоминали капельки и назывались слезами шан’ниэрдов… С виду хрупкие, трепетные, утонченные, а на деле — крепкие и стойкие. Я проверила это после того, как услышала название. О легендах, почему цветы назвали именно так, даже не спрашивала. В итоге просто выбросила цветок и увидела широкую улыбку Кейела. Даже не улыбку. Кажется, он еле сдерживал ликующий смех. Его короткое безумие, возможно, рожденное ревностью, заметила не только я, но и Елрех. Однако акцентировать внимание на этой теме мы не стали, ограничившись переглядыванием. Тем более рядом были слабоизученные окаменелости дракона…

Между обломанных, стертых ветром и временем наростов, протягивающихся вдоль позвоночника, нашлось место гнезду. Яркие птицы громко щебетали, периодически вспархивая над домом. Хвост дракона порос мхом и даже крохотными елочками. На камне они, конечно, не вырастут крупными, но пару лет будут украшать собой это памятное место. Война Предков изменила Фадрагос, нескончаемой враждой расколола многие расы, а какие-то, напротив, сдружила и примирила.

Мы не позволяли себе долгие стоянки, а лагерь разбивали лишь на ночлег. По какой-то причине Кейел спешил попасть до полнолуния к священному кольцу, ближайшему к северу. Ромиар тоже нервничал, поторапливая его. Он даже не обижался на то, что Кейел разделил их с Ив, поставил под угрозу важную миссию. Наоборот, казалось, между парнями появилось какое-то взаимопонимание. Легкое, едва ощутимое, незаметное, если не знать обоих Вольных достаточно хорошо. Елрех тоже приглядывалась к ним с настороженностью и надеждой. Никому не хотелось необоснованной вражды внутри сложившегося коллектива.

Кейел удивлял не только прогрессом в отношениях с надменным Вольным, но и с Ив. Я не успела поговорить с ним о ней. Да о чем я? В первые минуты, а может, и часы, после встречи я попросту забыла обо всех. Держала его за руку, ходила за ним хвостиком, с удовольствием помогала во всем, о чем бы он ни попросил. Я ликовала, осознавая, что могу быть рядом. Просто быть рядом. А потом, когда собирались в дорогу, он извинился перед Ив. Увидел ее новые заметки и с какой-то дружеской беспечностью стал интересоваться успехами, подкидывал теории и идеи. Они даже успели поспорить, когда он заступался за теорию Аклен’Ил, но в этом споре они смеялись и смешили пререканиями остальных.

Наверное, впервые за долгое время жизнь налаживалась, время наполнялось счастьем. Но вместе с ним чаще приходилось бороться с желанием уйти подальше от веселья. Закрыться, зашиться ото всех.

Я всегда уважала папу за целеустремленность. Никогда не замечала раньше, что любила себя за это же качество. Сейчас почти ничего не изменилось: если мне что-то нужно, я готова поставить на кон все, но получить необходимое. Я найду Сердце времени и вернусь домой. В этом не сомневалась даже Елрех, в этом не сомневалась я. Почти ничего не изменилось, кроме мелочи, меняющей абсолютно все. Когда-то я любила себя за целеустремленность, а сейчас ненавижу за это.

Я не считала дни, вообще старалась не думать об этом. Период или три месяца, день или рассвет с закатом, час или шаг солнца — как ни назови и ни отсчитывай, ничего не изменится. Время все равно остается временем. С ним невозможно бороться.