Успеть до захода солнца - Нора Робертс

– Я полагаю, весь кухонный персонал заслужил по бокалу вина. – Морин подошла к буфету и достала бокалы. – Не сомневаюсь, что наши мужчины открыли уже не одну бутылку пива. Бодин, помой картошку и поставь ее вариться. Ма, тот сладкий картофель готов, можешь колдовать над ним.

– Еще надо почистить парочку белых.

Морин поставила бокалы и быстро сжала руку бабушки. Мисс Фэнси передернула плечами.

– Вы уверены, что я не понимаю ваших мыслей? – сердито спросила Кора. – Только не надо меня успокаивать.

Зазвонил дверной колокольчик, и Бодин встрепенулась.

– Кто-то пришел. – Она с явным облегчением бросилась открывать.

За дверью стояла Джессика.

– Как замечательно! – сказала Бодин.

– Что ж, спасибо, что ты мне рада. И спасибо, что пригласила меня.

– Заходи. Неужели снова снег пошел? А я даже не смотрела в окно из-за кухонных хлопот и семейного призрака. – Она отошла на шаг назад, жестом пригласив Джессику войти. – Ты можешь разделить со мной первое и поспособствовать своим присутствием изгнанию второго. Только не надо было ничего приносить, – добавила она, кивая на коробку с тортом в руке Джессики.

– Слова «не надо» или «надо» предполагают обязательство. А слово «рада» – признательность.

– Ладно, я рада подарку, спасибо. Давай твое пальто.

Перекладывая торт из одной руки в другую, Джессика сняла пальто и шарф, оставшись с простом голубом платье. Осмотрев прихожую, она восхитилась:

– Потрясающе. Мне нравятся потолки с балками и пол с широкими половицами. Ой, какой камин!

– Я и забыла, что ты еще не была у нас. Тогда надо устроить тебе экскурсию по дому.

– Ах, было бы замечательно. – Она поднялась по ступенькам и вошла в гостиную.

– А какие виды!

– Да, мы все время наслаждаемся. Из кухни они тоже потрясающие. Ну, пойдем. Выпьешь вина.

Дом восхитил Джессику. Все в нем несло на себе печать комфортного и милого семейного стиля. Много дерева и кожи, много всяких старинных вещиц и картин из Европы, ирландский хрусталь и белый фарфор Беллик. Окна без штор обрамлены широкими наличниками, ничто не скрывало вид на поля, небо и горы.

Джессика остановилась возле комнаты с большим старинным столом и показала на стену:

– Это… папуз?

– Папуз спал в этом, потому что папуз – это ребенок у индейцев, – объяснила Бодин. – А это заспинная доска для ношения ребенка. В ней носили отца моего деда.

– Потрясающе, завидую, что ты можешь проследить своих предков так далеко с обеих сторон и что сохранились такие вещи, осязаемая связь поколений.

– Наша семья – причудливый этнический пазл. – Бодин привела ее на кухню. – Смотрите, кто к нам пришел.

– Джесси. Как приятно тебя видеть. – Морин оставила свой пост у плиты и обняла Джессику. – Ты всегда великолепно выглядишь.

– Бодин, тебе тоже не помешало бы хоть иногда надевать платье, – сказала Мисс Фэнси, помешивая глазировку для окорока.

– Спасибо за совет, – пробормотала Бодин и обратилась к Джессике: – Что будешь пить?

– Да что у тебя есть. – Джессика поставила торт на столик. – Чем мне помочь?

– Сначала выпей вина, – потребовала Морин. – Что ты нам принесла?

– Это «Птичье молоко».

– Я не уверена, что поняла название, так что лучше посмотрю своими глазами. – Кора подошла к торту и сняла крышку. – Ой, да это нечто роскошное!

– Это русский десерт – торт из птичьего молока, хотя у птиц не бывает молока. Моя бабушка всегда пекла его по праздникам.

Бодин протянула Джессике бокал и посмотрела на гладкую глазурь шантильи, красиво посыпанную шоколадом.

– Ты сама это сделала?

– Я люблю печь. Ну а для себя одной печь скучно, так что это было приятно.

– Сейчас достану шикарное блюдо для торта и положу «Птичье молоко» на столик десертов вместе с пирожками и маминым бисквитом со взбитыми сливками. – Морин торопливо пошла за блюдом в столовую. – Джесси, а ты присядь и выпей вина.

– Хорошо, – ответила Джессика, – если вы дадите мне в руки какое-нибудь кухонное орудие.

– Дайте девушке работу, – приказала Мисс Фэнси. – Скоро сюда явятся мужчины и будут путаться у нас под ногами.

Джессика пришла в восторг от возможности участвовать в большом семейном торжестве. Она наблюдала за общением четырех поколений женщин, причем одни роли были свободными, поручались кому угодно – Бо, передай-ка мне вот это, ма, попробуй это, – а другие строго и нерушимо распределены.

Мисс Фэнси запекала окорок, а Морин брала на себя индейку. За мясную подливку всегда отвечала Кора.

Семейный призрак, о котором упомянула Бодин, вероятно, исчез – женщины трудились в непринужденной гармонии, проявляя большую нежность друг к другу. И хотя Джессика не знала, как приготовить даже каплю мясной подливки, она успешно справлялась с этим под руководством Коры. И вспоминала те часы, которые проводила на кухне со своей бабушкой.

– Ты какая-то грустная, – негромко заметила Кора. – Скучаешь по семье?

– Я вспомнила бабушку, как она учила меня готовить и проявлять при этом творческие способности.

– Она живет на Востоке? Может, она приедет и погостит у нас?

– Она умерла прошлой зимой.

– Ох, дорогая, я сочувствую тебе. – Повинуясь душевному порыву, Кора, обняв Джессику за плечи одной рукой, другой помешивала подливку. – Это она научила тебя печь торты?

– Да, она.

– Значит, она все равно здесь, с нами, правда? – Сказав это, Кора поцеловала Джессику в висок.

Вошел Чейз, с удивлением взглянул на прослезившуюся Джессику и повернулся к бабушке:

– Ба, мы готовы нести в барак индейку и все остальное.

Его сообщение заставило всех быстро и аккуратно собрать закуски и десерты, предназначенные для работников ранчо.

Один из них, косматый мужчина с выпуклой, как бочонок, грудью стоял за спиной Чейза и держал в руках шляпу.

– Мы признательны вам за вкусное угощение, Мисс Фэнси, мисс Кора, мисс Рин, Бо… э-э…

– Джессика, – сообщила она ему.

– Мэм. Как тут вкусно пахнет. Мисс Кора, если вы поднимете ту большую кастрюлю, я возьму ее.

– Гек, вам с ребятами понравится то, что в ней. И обязательно верни нам кастрюлю.

– Я принесу ее, и будьте уверены, там не останется ни ложки картофельного пюре. Премного благодарен. С праздником вас, леди. С Днем благодарения.

Через минуту за ним, Чейзом и возом угощений закрылась дверь. Бодин усмехнулась:

– Он по-прежнему неравнодушен к тебе, бабушка.