30 дней моей мести - Ирина Муравская

Ульяна: «Сомнительно. Мы не виделись всего два дня»

Кирилл: «Да или нет? Сегодня. В пять. Я заеду за тобой»

Ох… и что ответить? Стоит ли? Внутренние бесы очень хотели согласиться, но здравый смысл, эта вечно недовольная всем зараза, опять упиралась. Однако в ментальном голосовании вновь победила демократия.

Матвеева бросила быстрый взгляд на Сан Саныча, стоящую на кассе и с которой напропалую сейчас флиртовал молоденький бариста, чего та в упор не замечала. Саня вежливо расплатилась и, к огорчению бариста, возвращалась с купленными вкусностями обратно к их столику.

«Хорошо», быстро напечатали в телефоне и закрыли вкладку сообщений. Была ― не была. Как знать, во что всё выльется, если не рискнуть? И, признаться, она, рассчитывала на всякое, любой дальнейший расклад, но уж точно не ожидала того, что сев в назначенное время в машину, ей прилетит без привета:

― Планы изменились. Звонила мама, у отца был приступ. Сейчас он в больнице. Состояние стабильное, но я хочу его проведать.

― Окей… ― растерялась пассажирка. И даже слегка разочаровалась, тут же отругав себя за эгоизм. Нельзя обижаться на такую вескую причину. ― Езжай аккуратней. И черкни потом пару строк, как у него дела.

― Это не потребуется, ― водитель зубами выудил из почти пустой пачки сигарету. Одновременно с этим привычно заурчал мотор, оглушая жильцов с открытыми окнами. Феррари сорвался с места. ― Ты едешь со мной.

― Куда? В Смоленск? Это пять часов пути.

― Вот именно. Мне нужна компания.

Универ, работа, тренировка, личные дела ― Кирилла совершенно не заботил тот скромный, но существенный факт, что у Ульяны могли быть собственные планы на ближайшее будущее. Потому что уже понятно, что поездка затянется, по меньшей мере, на пару дней.

В первые минуты она хотела по этому поводу взбрыкнуть: мол, наглая рожа, засунь своё эго в задний проход, помой окуляры и вспомни, приличия ради, что на тебе мир не сошёлся клином, но ни одного возмущения из неё так и не вырвалось. Матвеева просто не решилась, заметив напряжённо стискивающую руль руку, сосредоточенный взгляд и стремительно тлеющую сигарету. Не успел одна дойти до фильтра, как тут же была закурена вторая.

Кометов нервничал. И сильно. Это чувствовалось и по спорткару, который ловя настрой водителя, нервно гнал вперед, подрезая других автомобилистов и норовя нарваться не то, что на лишение прав, но и на аварию. Понятно, для чего ему был нужен попутчик ― отвлечь. Одиночество хорошо, когда можно погрустить в спокойной обстановке. В такой же ситуации нужна компания и буфер.

И Ульяна старалась. Шутила, смеха ради читала бредни из подросткового анонимного паблика в социальной сети, листала ленту личного сайта селебрити и не хуже шулера тасовала всевозможные темы, порой сама офигевая от того, какую чушь несла. Со стороны, наверное, она казалась полной дурой. Ну и ладно. В конце концов, главное, не сами слова, а то, что они сказаны с искреннем желанием помочь.

Где-то часа через полтора старания себя окупили, Кирилл повеселел. Но тут ещё по большей части сыграл роль звонок от матери, которая сообщила, что состояние отца в норме и его перевели в частную палату, которую заранее успел вытребовать и оплатить влиятельный сын. Врачи уверяли, что приступ прошёл без осложнений и не угрожал здоровью.

Ульяне было приятно наблюдать, как расслабились мышцы на лице Кометова, когда он услышал заветные слова. Как издал забавный писк облегчённого выдоха, не боясь казаться нелепым или потерять мужественность. Такой… настоящий. Без выработанной публичной напыщенности. Обычный человек, который беспокоится за родителей. Человек, который умеет переживать за кого-то.

В салоне спало напряжение. Промелькнули первые естественные улыбки, пробудился аппетит. Ещё через полчаса в машине запахло сшибающим ароматом еды из макдака. А потом и пивом. Сам Кирилл не пил, а вот пассажирка с удовольствием потягивала хмельной напиток, стараясь не думать, что скоро придётся искать где-нибудь туалет.

― Ты понимаешь, как это выглядело со стороны? Заправщик на меня, как на алкаша посмотрел, ― со смехом уселся обратно на водительское сидение Кометов, после того, как на заправке Матвеева отправила его выбрасывать в ближайшую мусорку две пустые бутылки.

― Не бухти, ― ему миролюбиво засунули в рот картофель-фри. Собственно, всё это время его подобным образом и кормили. Чтобы не отвлекался от дороги. Честное слово, они вели себя как давно встречающаяся пара, у которой дело семимильными шагами шло к свадьбе, а не как чужие люди, которые всего разок и то по случайности переспали.

Темнело, и всё вокруг украшалось огнями фар и вывесок. Моросил мелкий дождик, негромко барабаня по стёклам. Всё уже было съедено и выпито. Женские осенние полусапожки для удобства были давно сняты, как и джинсовка. Кожу обдувало свежестью из приоткрытого окна. Играла радиоволна, под известные песни которых в какой-то момент оба начали подпевать.

В Смоленск они приехали к десяти. Несмотря на позднее время Кирилл собирался прямиком в больницу. Пускали ли в это время к пациентам посторонних Ульяна не знала, но её спутника это не заботило. Видимо, такие вопросы легко решались за денежную благодарность.

Феррари, смотрящийся в обычном типовом жилом районе так же нелепо, как картина Айвазовского в общественном нужнике, остановился возле многоэтажки старого образца.

― Точно?

― Конечно, ― Матвеева, неудобно сгорбившись, как раз втискивала ногу обратно в сапог. ― Зачем я тебе там? Раз уж приехала, заодно встречусь с родителями. С марта с ними не виделась.

― Сегодняшнее свидание накрылась. Если всё будет нормально, встретимся завтра?

― Вот завтра и поговорим. Пожелайте Андрею Григорьевичу от меня скорейшего выздоровления, ― махнув на прощание, она схватила с заднего сидения небольшой рюкзачок и выскочила из машины.

На улице всё ещё стояла морось. Поспешно проскочив под козырёк подъезда и набрав нужный домофон, невысокая фигурка скрылась за железной дверью. Кирилл секунд десять смотрел ей вслед, после чего спорткар пришёл в движение.

Родители, конечно же, обрадовались незапланированному приезду дочери. Правда первые минут десять пришлось настойчиво убежать их, что всё у неё хорошо, ничего не случилось, она здорова и это всего лишь стечение обстоятельств. Зато потом на кухне развелась активная деятельность и, хоть совсем и не голодная, она активно уплетала мамину стряпню пока папа доставал из закромов припрятанную бутылку коньяка.

Матвеева любила поездки домой, несмотря на то, что по собственной воле уехала в Москву после того, как ушла из экономического и решила поступать на журфак. Теперь стоило переступить порог квартиры, как она окунулась обратно в детство. Картинки прошлого невольно всплывали в голове, сладко щемя в грудной клетке.