Пять невест и одна демоница - Карина Демина

– Старомысла?

– Да. Сперва я думал согласиться.

– Чего не согласился? – обида всколыхнулась.

– С того, что уж больно уверенно стал вести себя этот вот… Мысл. Не со мною, нет. С прочими. Так, будто бы это он тут за хозяина. А у меня сразу друзья появились. Верные. Да. Вот не было, не было, а они взяли и появились. С вином и девками веселыми, с играми да забавами. Древояр хмурился, конечно, бровями шевелил, но делать ничего не делал. Мол, не может он против меня идти.

На светлых волосах брата блестели капельки.

– Главное, прежде-то он с легкостью убирал тех, кого лишними полагал. Тех, кто не спешил гулять да пить. Потом… потом одного дня я напился так, что… в общем, очнулся в лесу, в избушке одной. Сам сперва не понял, где… там женщина одна.

– Женщина?

– Женщина, – повторил Яр. – Хорошая. Теперь я понимаю. Тогда дураком был, рвался, а куда… все, будто в тумане. Она и сказала, что травят меня. Дурман-зельем. И медленно так, потихоньку, чтоб со стороны незаметно было.

Спина похолодела.

– Ты ей веришь?

– Ей только и верю. Боги меня к ней привели.

– Женись тогда.

– Славка!

– Если боги привели.

– Вообще-то ей семьдесят три, она, конечно, куда моложе глядится, но… дело не в том. Она меня отпоила. И дала кое-что с собой. Только велела осторожнее быть. Я вернулся. И самое интересное знаешь, что? Что никто-то вовсе не заметил, что меня не было! Три дня. А никто и не заметил.

– Как такое может быть? – Мудрослава села.

– А вот так, Славушка. И ты не заметила.

– Нет.

– Вспомни. Это незадолго до свадьбы твоей было. Помнишь? Охота, потом посольство.

Посольство она помнила, но как-то… мутно, смутно, будто сквозь стекло старое глядела. Люди какие-то. Речи. Даже свадьба собственная, словно в тумане.

– И тебя поили. Я как вернулся, так и понял. Потому-то и поспешил со свадьбой, думал, что тебя отправлю, куда подальше, а сам разберусь. А они вон…

– Они?

– Древояр один не справился бы. Не рискнул. Нет, что-то более сложное… может, и он сам замороченный. Не знаю. Я думал сперва, что быстро пойму, да только чем дальше, тем меньше. Приходится вот… играть. Фролушка поит. Мой самый наилучший дружок. Правда, к Древояру захаживает частенько, но о том никто ведать не ведает, знать не знает. А в последнее время все стал заговаривать, какая у него сестрица красивая и добрая, вся собою распрекрасная.

– Это который…

– Вышняковский, – подсказал Яр. – С ним еще Лукин и Переславич, но тот в стороне, что подозрительно. Пить почти не пьет, а вот дурость всякую придумывать горазд.

– Сдай в Царский приказ, пусть разбираются.

– Если разберутся. Приказом, коль помнишь, ведает Квятин, который на родной сестрице Вышняковского женат.

Плохо.

Очень плохо. Мудрослава попыталась вспомнить, что еще знает и к огромному ужасу своему осознала: пусто в голове. Настолько пусто, что… что это вовсе невозможно.

Первый страх унялся, вернув способность думать.

– Морочник, – выдохнула она, стиснув кулачки. – Кто-то темным ведьмовством пробивается. Вот и… Древояр был нам предан. Иначе невозможно. Его ведь не только слово, но и клятва держит. Ко всему он силен и… случись с нами что…

– Спокойно на трон сядет, иные слова поперек не скажут. А ты знала, что этот твой Старомысл, – имя братец едва не выплюнул. – На самом деле Древояру внуком доводится?

– Нет.

– И ведь славно… тебя вернуть. Замуж выдать. Там, глядишь, детки пошли бы… а я вот шею свернул бы на охоте или еще как. И ты бы на свете этом не задержалась. Горе великое. Но есть дитятко царское крови. А стало быть, и надежда для всех. Надо лишь дитятко вырастить да воспитать. Ты не представляешь, как он мне за этот год надоел. Мол, тяжко тебе там, грустно, нечестно это. Пусть ты и не девка, а вдова, все одно счастия заслуживаешь. И надобно тебя замуж выдать, а там уж спровадить куда подальше…

…чтобы не видела, как родной брат с ума сходит.

– Так что завтра не обижайся, пожалуйста, – Яр поднялся. – Дурковать стану. И в остальные дни… я не хочу, чтобы он заподозрил что-то. Мы с тобой поругаемся.

– По причине? Древояр уже знает, что я не против этого замужества. Что поеду.

– Знает, – согласился брат. – Это он ныне не против. Ты бы слышала, как он перед думой распинался, что, мол, негоже виросской царевне, будто какой-то там девке на смотрины ехать. Да еще к… этому вон.

Его передернуло.

И Мудрослава ласково погладила брата по плечу.

– Не нравится мне все это, – признался он. – Но уж больно случай удобный.

– Удобный?

– Человек, которому… я верю, действительно верю, Слава, он говорит, что тебя собирались выкрасть. Ну, скорее даже побег устроить. В храм. Он устал ждать.

– Древояр?

– Да. Или тот, кто за ним. Не знаю. Я… не уверен. Я думал, что смогу, справлюсь, но выходит, что нет… и помощь нужна.

– Моя?

– И твоя тоже. Прости. Совсем запутался.

Она погладила брата по волосам.

– Что еще ты знаешь?

– Это точно чернокнижник. Сила темная. Одного дурмана мало, а вот если с силой, то заморочить сумеет. Всех. И он таится. Стало быть, не так уж всесилен, если прямо не действует, а исподволь. А еще он приносит жертвы, Слава.

– Что?

– Три девицы за последний месяц сгинули. Из дворни. Еще пара мальчишек.

– Совпадение?

– Если бы. Я сам… ходил. Кровью пахнет, только так, слабо очень. Он хитрый. И сильный. И… тебя не упустит. Или меня. Но если вдвоем отправимся, то и он вынужден будет за нами пойти, понимаешь?

– Вдвоем?

На губах Яра расплылась предовольная улыбка.

– Вдвоем, Славушка. И никак иначе… мне бы сразу с тобой поделиться, да испугался. Не знал, сколь сильно ты замороченная. А может и вовсе… – он махнул рукой.

– Я клянусь своей силой и душой, что не умышляла против тебя!

И сила полыхнула, отозвавшись. Закололо пальцы. Закружилась голова.

– Глупая. И я дурак, что сомневался. Но… послушай, что я придумал!

Мудрослава поняла, что это ей уже не нравится.

«Скромность, несомненно, украшает девицу, но лучше все-таки добавить к этому украшению иные. Для утра лучше всего подойдут жемчуга, ибо они подчеркнут ровность кожи и цвет её».