Девушка с голодными глазами - Маша Царева

– И ничего не обвисло? – подозрительно поинтересовалась я. – У вас тело как у девочки!

– Да, мне многие говорят, – она вроде бы даже смутилась, – есть специальные упражнения, йога. Если тебе интересно, можно попробовать.

То, что она говорила, не укладывалось у меня в голове. Либо она сумасшедшая, либо изворотливо врет, чтобы втянуть меня в какую-нибудь авантюру, либо… либо я и правда слишком мало знаю об этом мире.

– Мы редко принимаем к себе новых членов, – нахмурилась Людочка, – ты должна понимать, что быть дыханцем может не каждый. В последнее время к нам и так зачастили журналисты. А ведь испокон веков мы были тайным обществом, никто о нас не знал.

– И… как давно вы существуете?

– Дыханцы были еще в Древней Руси. Сохранились кое-какие документы… Немного, но все-таки. В одной летописи говорится о человеке, которого еще при жизни почитали святым. Он двадцать лет провел в пещере, без солнечного света и еды. Иногда он принимал посетителей, и те возвращались домой просветленными, многие в тот же день рвали со своими семьями и уходили в монастырь. Дыханцы существовали всегда, просто раньше они не стремились к объединению. Вот у нашей настоятельницы, Серафимы, и отец, и дед, и прадед были дыханцами. Она чудесная, святая женщина. Мало того, что она объединила всех существующих в России дыханцев. Так еще и сколько людей обучила нашим практикам. Каждый год матушка Серафима берет не менее трех учеников… Вера, мне кажется, ты должна с ней познакомиться.

– Не знаю… – засомневалась я, – не уверена, что готова вот так все бросить. У меня даже на диете сидеть не получается.

– Это другое. Конечно, очень много времени придется посвящать медитациям и специальным упражнениям. Но ты вполне можешь не отказываться от социальной жизни. Недавно у нас в храме жила ученица – известная модель. Правда, потом она поссорилась с матушкой Серафимой, и ее изгнали.

– У вас и храм свой есть?

– А как же, – улыбнулась Людочка, – нам необходимо уединенное место. Питание солнечным светом – это непросто и требует времени. Наш храм находится в Подмосковье, в глухом лесу. Так просто и не найдешь. Но я могла бы написать тебе адрес и схему нарисовать.

– И мне можно вот запросто к вам наведаться? Вы принимаете к себе кого угодно?

– Вовсе нет, – покачала головой она, – сначала тебе придется поговорить с матушкой Серафимой. Она решает, кто должен уйти, а кому можно остаться. К нам ведь, Вера, часто пытаются журналисты прорваться. Думают, побывают на церемонии или медитативном сеансе и сразу смогут написать о нас сенсационный материал. Но не тут-то было. Матушка Серафима – как детектор лжи, обмануть ее невозможно. Только человек с чистыми помыслами и искренним желанием может к нам присоединиться.

– Вы меня заинтересовали… Что ж, я ведь ничего не потеряю, если съезжу с ней поговорить? А можно, я возьму с собой подругу?

– Пожалуйста, – улыбнулась Людочка, – Серафима открыта для всех желающих. Наш храм – это одновременно самое доступное и самое закрытое место в мире.

Вернувшись домой, я первым делом позвонила Нинон. Уж она-то, добровольная рабыня диетического питания, просто не могла не слышать о людях, которые не едят вообще. Если они, конечно, и в самом деле существуют.

– Приве-ет, – у нее был такой томный голос, что я тут же пожалела о звонке. Роковым женщинам вроде Нинон нельзя звонить после полуночи.

– Извини-что-побеспокоила-утром-перезвоню, – выпалила я.

– Вера? Стой, не вешай трубку! – уже нормальным тоном воскликнула она. – Сто лет пытаюсь тебя поймать. Ты там, случаем, не спилась?

– Что за вопрос? – возмутилась я.

– Я все знаю, – после паузы призналась она, – о твоем Мише и этой Нан. Я же говорила, что у меня есть с ним общие знакомые… Они сейчас в Москве, знакомятся с его родителями.

Еще утром эти слова, точно опасная бритва, полоснули бы по моему сердцу. Но сейчас мне почему-то было все равно. Пусть познакомит ее хоть с бабой Нюрой из Саратова, мне-то что. У отношений, замешанных на сексе, нет будущего. Пройдет время, и он заметит, что у Нан отвратительный визгливый голос, лопатообразные ногти и червивая душонка… М-да, время пройдет, ну а пока… Пока он будет нежно дышать на ее выпирающие ключицы, целовать крошечные пальчики на ее ногах и умиляться, что ее талию можно обхватить четырьмя его пальцами. Тошно-то как.

– Вер? Ты еще там? Ой, какая я дура, что тебе сказала! – принялась сокрушаться Нинон.

– Расслабься, – выдавила я, – все в прошлом. Мне это больше неинтересно.

– Правда? – недоверчиво поинтересовалась Нинон. – Но ты так переживала… Хотя ты права, ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него убиваться. Наверняка у этой Нан не то, чтобы букет, а целый дизайнерский венок венерических инфекций… – и тут же, почти без паузы добавила: – А у меня новый роман.

В этом вся Нинон – только она способна плясать буги-вуги на руинах чьего-нибудь личного счастья.

– Да? И с кем? – без особого интереса отозвалась я.

– Он сейчас в душе, – немного понизила голос Нинон, – Ве-ерка, кошмар, я не знаю, как его зовут.

– То есть как? – недоверчиво хохотнула я. – Сама же говорила, что не в твоем стиле тащить в койку первого встречного.

– В том-то и дело, что мы вместе уже почти две недели! И не смей ржать! Слышишь? Не смей!

Я прикрыла трубку ладонью, чтобы до нее не донеслось утробное бульканье.

– Но как же это вообще могло получиться?

– А вот так! Мы познакомились в спортклубе, на йоге. Он, наверное, представился, но ты же меня знаешь, я никогда с первого раза не запоминаю имена. Потом мы пошли в кафе. Потом он пригласил меня в кино. Потом мы пошли сначала в «Петрович», а позже – к нему домой. И вот…

– Хорошо, а когда он звонит тебе по телефону, что он говорит?

– Он говорит: «Привет, это мужчина твоей мечты»! Вот я влипла, а? И спросить теперь неудобно, он решит, что у меня не все в порядке с головой. Подумать только, я знаю, что у него родимое пятно на члене, но не знаю, как его зовут.

– Ты в своем репертуаре, – вздохнула я, – посмотри его водительские права.

– Пробовала! – прошипела Нинон. – Как только он пошел в душ, я метнулась к его куртке. Но в карманах ничего. Видимо, он носит бумажник в брюках… А если он меня застанет, как это будет выглядеть?.. Ладно, а чего ты звонишь в такую поздноту?

– Да спросить кое-что хотела, – замялась я, – я тут познакомилась с одним человеком…

– Ого, и как он? – оживилась эта придурочная. – У вас уже что-то было?

– Не перебивай! – гаркнула я. – Нинон, если сразу к делу, то мой вопрос будет звучать так: слышала ли ты что-нибудь о дыханцах?

Я ожидала, что она переспросит: «О ком, о ком?», но Нинон невозмутимо ответила:

– Ну конечно, слышала. Это сейчас модная тема, ее эксплуатируют все журналы.