Охота на бабочку - Аркадий Трифонов

Она сделала знак продавцу, и тот выложил на прилавок полинявшие от времени голубые джинсы, видимо до этого успевшие побывать во многих переплетах.

— Зачем? — брови Макса от удивления поползли вверх.

— Делай, что тебе говорят, ты обещал!.. — Настя почти силой затолкала его за ширму примерочной кабинки.

Когда Макс, наконец, вышел оттуда, озабоченно осматривая себя со всех сторон, его уже поджидал новый сюрприз.

— Нет, эти не пойдут, — Настя бегло оценила на нем обновку. — Потом подберем для тебя что-нибудь получше… А пока снимай с себя пиджак, галстук, рубашку и надень, вот это, — потребовала она, протягивая ему выцветшую ковбойку.

— Послушай, что ты задумала?.. К чему этот маскарад? — попробовал было сопротивляться Макс.

Но Настя приложила палец к его губам и прошептала:

— Тс-с-с!.. Это сюрприз… Обо всем узнаешь потом…

Ею уже овладел азарт. С горящими глазами она таскала его от одного прилавка к другому, заставляла мерить выцветшие рубашки, какие-то куртки синего цвета и тертые джинсы. Макс поначалу вяло, но потом с нарастающим энтузиазмом включился в придуманную ею игру. Он словно менял кожу, из солидного господина на глазах превращался в несколько грузноватого, но все еще спортивного парня, каким он был всего несколько лет назад.

А Настя, уже не стесняясь, сама приносила ему вещи в кабинку, где он переодевался, заставляла их примерять по множеству раз и либо одобряла выбор, либо безжалостно отбрасывала в сторону то, что ей не нравилось. Она так вошла в роль, что даже попыталась помочь ему расстегнуть брюки. Он, смеясь, дурашливо отбивался от ее тонких рук.

— Что ты делаешь, бесстыдница?..

Только раз он заартачился, когда Настя выбрала для него обувь — желтые полусапожки с металлической окантовкой.

— Это не мой стиль! — твердо заявил он. — Лучше я выйду отсюда босиком!..

Настя подумала, согласилась, махнула рукой:

— Хорошо, тогда кроссовки… Ну, хотя бы вот эти…

Когда они вышли из магазина, Макс сразу направился было к машине, но Настя удержала его за рукав синей куртки.

— Ну, что еще? — повернулся он. — Кажется, я уже исполнил твой каприз…

— Не совсем… Иди сюда, — Настя поманила его пальцем.

— Но я хотя бы вещи заброшу в машину, взмолился он.

— Потом. Успеешь, и они тебе не помешают… — она провела его через улицу, к подъезду старого дома, который был предназначен на снос. Во всяком случае, жильцы уже покинули свои квартиры, окна сиротливо зияли осколками выбитых стекол.

— Куда ты меня ведешь?..

— Молчи…

Настя потянула на себя дверь. Они оказались в полутемном подъезде, наполненном старыми запахами былой жизни и новыми — запустения. Наверх вела широкая лестница с выщербленными ступенями. Они поднялись по ней, держась за руки и стараясь не споткнуться. На площадке между этажами Настя остановилась.

Здесь было окно, смотревшее в противоположный двор тусклыми от пыли стеклами, с широким деревянным подоконником. Настя повернулась к Максу. Несколько мгновений смотрела ему в глаза.

— Ты хочешь? — прошептала она.

— Хочу… — также шепотом ответил он. — Но почему именно здесь, сейчас?..

— А ты до сих пор не понял?..

Она подалась к нему всем телом, прижалась, принялась лихорадочно срывать с него рубашку, нашла его губы своими губами. И тогда он понял.

— Сейчас, — он обнял ее, приподнял, усадил на подоконник, не переставая при этом лихорадочно целовать ее лицо, шею, опускаясь все ниже. — Сейчас…

Он обхватил ее за бедра, поцеловал в затылок, под волосы. А она продолжала срывать с него одежду, пока не почувствовала, как он входит в нее и они сливаются в единое целое. И она закричала. Впервые за эти три года она кричала не тогда, когда ее били или жестоко насиловали, а когда она занималась любовью с мужчиной. С тем, кого любила…

Нет, все было у них не так, как в тот первый раз, в оранжерее. Так вообще ни у нее, ни у него не было еще никогда.

Потом они захотели пообедать в каком-нибудь шикарном ресторане. Настя выбрала «Метрополь», Макс с ней согласился. Он не стал переодеваться, даже не додумал об этом: его мысли теперь были заняты совсем другим. Припарковал машину на стоянке, и они направились к массивным дверям с бронзовыми ручками.

При появлении Насти швейцар открыл дверь и почтительно ей поклонился. Макса же решительно оттеснил животом:

— Ты куда в таком виде?.. Ступай через переход в ЦУМ, там купишь себе пива и пирожков.

Настя оглянулась, сразу все поняла и рассмеялась.

— Это мой водитель, — кокетничала она со швейцаром. — И охранник в то же время. Мне нельзя без охраны… Я все устрою. Попрошу, чтобы ему накрыли столик где-нибудь в сторонке. Ну пожалуйста…

Она вытащила из сумочки и сунула в ладонь швейцару двадцатидолларовую бумажку. Тот сразу отвел глаза, отступил, давая Максу пройти.

— Однако у тебя и замашки!.. — подивился Макс, беря ее за локоть перед входом в ресторан. — Эдак ты меня и впрямь скоро заставишь тебе прислуживать…

Потом, уже у него дома, они не выходили никуда и не открывали никому целых двое суток. В течение этого времени их только несколько раз побеспокоил телефон, который Макс поначалу забыл отключить. Потом все-таки дотянулся и выдернул шнур из розетки. Мобильник он по привычке оставил в машине.

После этого их уже больше ничто не беспокоило, разве только голод. Тогда они босиком и совершенно голые вдвоем пробирались на кухню. Там, не зажигая света, доставали из холодильника первую попавшуюся под руку еду, открывали бутылку вина и тащили все это в комнату. По пути он тайком попытался сделать глоток прямо из горлышка. Но она увидела, дурачась, стала отнимать у него бутылку. Он не отдавал, вино расплескивалось, лилось им на руки, на грудь, они смеялись и целовались. Потом, уже в комнате, она неожиданно споткнулась, упала на ковер, следом увлекая и его. Он отбивался одной рукой, другой же пытаясь удержать бутылку, и все повторял:

— Настя, ну подожди… Давай хотя бы доберемся до кровати…

Бесполезно. Она, лежа на полу, обхватила руками его шею и потянула к себе. Бутылка выскользнула у него из рук, вино лилось, а он все повторял, словно заклинание:

— Боже, что ты со мной делаешь!.. Настя… Настя…

Потом они почти одновременно провалились в счастливое царство снов.

Когда за окнами чуть рассвело и в отдалении послышался шум первой электрички, они сидели на кровати, радостные, утомленные, и разглядывали друг друга, словно впервые увиделись только сейчас.

— Ты хоть меня вспоминала?

— Вспоминала.