Дорога домой - Бриттани Сонненберг

Через неделю после похорон Софи в Индиане Ли садится в самолет, чтобы преодолеть первую часть пути до Сингапура. Стюардесса ведет ее к месту у прохода. Через несколько минут та же женщина появляется с одеялом, тапочками, набором, в который входят зубная паста, зубная щетка, жидкость для полоскания рта. Через два сиденья Крис и Элиз принимают свои наборы от другой стюардессы и уже снимают полиэтиленовую обертку с тапочек. Ли молча берет туалетные принадлежности, засовывает их под сиденье перед собой.

Самолет взлетает. Стремительный толчок в желудке Ли напоминает ей о происходящем, о том, что случилось. Самолет набирает высоту, и она наблюдает за неотвратимо накренившимся проходом. Ли включает свой плейер, находит песни, которые слушала со времени смерти Софи. Закрывает глаза, чтобы отвлечься от тошнотворного наклона самолета.

Позднее стюардесса с улыбкой, медленно толкает по проходу тележку. Ли ковыряет курицу. В передней части салона начинают показывать фильм. Ли, намазывающая маслом булочку, поднимает глаза. Внезапно самолет наполняется джунглями, густо напоенными зеленым светом. Это напоминает Ли Ботанический сад в Сингапуре, «Индиану Джонса и храм судьбы» и то, как они с Софи смотрели кино по кабельному каналу этим летом у Ба Ады. Кудрявая. С остекленевшим взглядом.

Кудрявая. Ли ставит поднос с едой на сиденье рядом, отстегивает привязной ремень. Спотыкаясь, идет в туалет по самолету, попавшему в легкую турбулентность, садится на унитаз и плачет, пока ей не приходит мысль, что дожидающийся очереди немец может ее услышать. Она кусает кулаки, чтобы удержаться от крика. Долго смотрит в зеркало, потом пускает на руки горячую воду. Когда она возвращается на место, джунгли на экране сменились дорогим номером в отеле. Ли засыпает среди тяжелых бежевых штор, в свете второй половины дня.

Через три часа Ли просыпается и держится за прореху в воспоминаниях. На экране теперь показана простая карта с маленьким белым самолетом, ползущим пиксель за пикселем по фальшивому голубому небу. Ли вздрагивает, вот так видя самолет. Это ужасно – следить за недвижущимся самолетом.

Рядом с ней звучит фырканье, словно лают собаки. Через проход мужчина в наушниках громко, отрывисто – секунды по три – смеется. Ли смотрит на мать. Голубой свет от экрана мягко ложится на ее щеку – так покоится солнце на теплом кирпиче. Отец Ли сидит спиной к ней, и она видит, как эта спина вздрагивает, словно у ребенка, катающегося на велосипеде у «Кей-марта». В день смерти Софи Крис упал на Ли, семифутовый человеческий небоскреб, снесенный одним ударом. Она изогнулась под его весом, будто пыталась подпереть осыпающуюся скалу.

Проходят пять часов. Ли читает предложенный в самолете журнал. Чем занять сутки в Сиэтле, как избежать обезвоживания в полете. Она страшится возвращения их семьи в Сингапур. Она помнит, как другие американцы высаживались из машин у дома 59 по Кэрнхилл-роуд на следующий день после смерти Софи. Запах их лилий будто водой наполнил легкие Ли. Она пытается заснуть и словно бы слышит щелканье геккона в багажных отсеках над головой.

Когда за грязными иллюминаторами самолета брезжит рассвет, по внутренней связи объявляют, что до Токио час пути. Завтрак приносит та же стюардесса, которая дала Ли одеяло. Ли заказывает хлопья, как и ее отец, а мать просит омлет. Получив еду, они слабо улыбаются друг другу и сдирают целлофановую обертку со столовых приборов. Ее мать поднимает маленький кремовый пакетик.

– Помнишь, как Софи всегда пила из него? – смеется она, поднося закупоренный пакетик к губам.

Ли отворачивается, крепко сжимая в руке вилку. Слева от себя она видит усеянное облачками кобальтовое небо, которое подергивается дымкой, когда они садятся.

Их остановка в Токио длится два часа. Ли оставляет родителей у выхода на посадку и идет по длинному, пустынному переходу. Она наблюдает за старой китаянкой в синем ципао, которая ждет в очереди вместе с мужем, крепко сжимая его дрожащую руку. У контроля безопасности Ли встречает пятерых полицейских в форме. Две худощавые женщины с бледными, незапоминающимися лицами. Трое мужчин стоят прямо, не улыбаются; они молча машут Ли, чтобы проходила. Над головой пульсирует лампа дневного света, и Ли ступает на траволатор, движется на звук двуязычных объявлений о рейсах, идет к терминалу «Юнайтед эйрлайнз».

Она помнит полночный сеульский аэропорт, где они с Софи устраивали забеги на пустых траволаторах, когда в громадном переходе не было никого, кроме их родителей, а освещение было приглушенным, оранжево-желтым, экономичным. На траволаторе в Токио Ли идет все быстрее, быстрее и быстрее, и вот уже почти бежит, не состязаясь ни с кем, ни с одним человеком, ни с сестрой, ни с чем. Она замедляет шаги, поймав взгляды французской пары, ведущей за собой только научившегося ходить малыша.

У выхода 73 Ли наблюдает за расставанием семьи японцев. Дочь улетает в Сан-Франциско. Отец стоит рядом, глядя на свои часы. Мать и дочь в объятиях друг у друга: девочка-подросток плачет, мать ее обнимает. Маленький мальчик тихо играет в PSP у ног отца. Другие пассажиры проскакивают мимо этой семьи, размахивая билетами и паспортами, заканчивая разговоры по сотовым телефонам.

Ли с трудом садится в самолет, чтобы преодолеть последний отрезок их пути до Сингапура. Она останавливается и касается его поверхности, отшатываясь при воспоминании о традиции, которую установила Софи четыре лета назад, когда их семья впервые летела из Сингапура домой.

«Дотронься до самолета на удачу!» – сказала Софи, похлопывая белый металл, как будто делала это уже в сотый раз. Машинально, абсолютно уверенно: именно это в Софи всегда вызывало у Ли наибольшую зависть, именно это она так сильно хотела обрести.

Теперь мать Ли, дожидаясь у нее за спиной, похлопывает Ли по плечу и касается самолета.

– Дотронься на удачу! – говорит она. Ли слышит вымученный смех отца и делает широкий шаг вперед, чтобы освободиться от материнской руки. Она чувствует, как эта рука осуждающе опускается. Ли входит в самолет, протягивает посадочный талон ближайшей улыбающейся стюардессе.

За двадцать минут до приземления в Сингапуре, когда заканчивается фильм, Ли закрывает глаза и снова видит Софи, распростертую на земле, под деревьями плюмерии.

Последняя неделя августа, первая футбольная тренировка сезона. Ли и Софи вместе со всей командой средней школы находятся на футбольном поле в Сингапуре, середина дня. Солнце нещадно палит головы девочек, их собранные в хвосты волосы. В воздухе густо пахнет свежескошенной травой и навозом. Девочки собираются в круг, а затем разбиваются на пары для разминки. Ли и Софи убегают в конец поля и начинают пасовать друг другу футбольный мяч, принесенный из дома. Софи быстро подает мяч Ли ударами внутренней стороны стопы. Ли отбивает его обратно, смотрит, как он уходит в сторону, видит, что Ли бежит за ним, совершая плавный разворот в обратном направлении.

Тренер свистит, и девочки снова собираются вокруг него в центре поля. Они дразнят друг дружку, сплетничают, пьют воду из пластиковых бутылок. Софи стоит немного в стороне от остальных, нетерпеливо постукивая ногой по мячу. Тренер показывает на конусы, установленные вокруг поля, назначает четыре круга.