Тьма уже внутри - Алана Русс

— М-м-м, прости, все время забываю, — улыбнулась Роза, вновь смотря только на меня. — И каков же Ян в преподавании, интересно узнать?

На сей раз я медлила с ответом, ожидая, что Бранов вновь опередит меня. Но он молчал, старательно колупая вилкой шницель.

— Ян хороший учитель, — наконец осмелилась заговорить, стараясь не отводить взгляд от лица Розы. — Он требователен, но думаю лишь оттого, что ему не все равно, останется ли что-то в головах у его подопечных.

Женщина, выказывая внимание, кивала, улыбаясь.

— Делаешь успехи, сынок? Как я рада!

Аспирант посмеялся, с явным скепсисом приподняв бровь и искривив линию губ. Похоже, моим словам он не поверил. Решил, что я всего-навсего льщу, не в силах очернить его на глазах у матери.

Разочарованно опустив голову, я замолчала, возя вилкой по тарелке.

В остальном же обед прошел замечательно. На вкус стряпня Розы оказалась просто отменной, да и неудобных вопросов мне больше не задавали.

К тому же, Марта остаток времени тоже молчала и приставать с разговорами ни ко мне, ни к брату не смела. Разве что то и дело бросала настороженные взгляды на Яна и едва заметно дергалась. Судя по тому, как морщился аспирант, сестрица, требуя внимания, хорошенько лягала его под столом. Однако Баранов на подобные телодвижения реагировать наотрез отказывался. Только в очередной раз получив смачный пинок, приподнялся и сдвинулся ко мне ровно настолько, что наши колени теперь то и дело едва соприкасались.

Операция прошла незаметно для Розы, и, якобы, для меня. Но судя по взбешенному лицу блондинки, возможность атаковать брата была пресечена на корню: мало ли меня заденет?

Улучив момент, я с удивлением взглянула на Яна, но тот лишь беззаботно улыбнулся и отсалютовал мне стаканом с ярко-алым вишневым морсом. Надо же… Просто поразительные спокойствие и самообладание! Таким и покойник позавидовал бы.

Если бы мог, разумеется.

— Ты мне не поверил, — поднимаясь по винтовой лестнице в одну-единственную комнату под крышей, проворчала я. — Думаешь, я польстить решила, сказав, что ты хороший преподаватель.

Ян шел за мной шаг в шаг и поэтому, когда я остановилась, ожидая ответа, едва не вписался в меня.

— Вряд ли ты стала бы кричать: он ужасен! — пискляво, имитируя женский голос, заговорил он, чуть отступив на шаг. — Препода хуже свет не видывал! И чему их там в этих аспирантурах только учат!

— Нет! — сердито толкнула его в грудь я. — Ты не знаешь, что я думаю о тебе, а потому, попрошу не фантазировать.

— Ян! — уперев руки в боки, снизу на нас глядела Марта. — Мне поговорить с тобой нужно.

Я тут же завела руку за спину, будто и не касалась аспиранта вовсе.

— А это до вечера подождать никак не может? — с легким раздражением откликнулся Бранов. — Закончим с тренировкой, и я в твоем распоряжении.

Марта зло сузила глаза, но смолчала. Развернулась и была такова.

Чуя неловкость, я одним махом преодолела оставшуюся пару ступеней и замерла на крохотном островке перед деревянной дверью. Бранов, все еще гневно раздувая ноздри, притопал следом, отворил дверь и тут же посторонился, впуская меня в небольшую комнатку со скошенным с одной стороны потолком.

— Мы же не закончили, — Ян вошел вслед за мной и присел на край письменного стола, сложив руки на груди. — Ну и что же ты обо мне думаешь, интересно знать? Это так, на будущее, чтобы не нафантазировать чего ненароком.

Не спеша с ответом, я прошла, оглядываясь. Комната с односпальной, идеально заправленной кроватью, шкафом, столом и парой полок, заставленных простенькими, якобы позолоченными, наградами явно со школьных времен, и небольшими фигурками супергероев. На обоях яркие невыцветшие квадраты, а значит, когда-то стены покрывали плакаты или картины. Даже гитара в углу.

Не комната, а мечта любого подростка!

— Это твои? — приподнялась я на носочки, разглядывая фигурки.

— Мои. Ну так что? — продолжал наседать аспирант. — Поделись мыслями. Какой я?

Я развернулась разочарованно выдохнув. Снова отчет держать.

— Говорила же, я считаю тебя умным и целеустремленным. Терпения тебе тоже не занимать, так что с выбором профессии ты точно не прогадал, — Бранов на это сузил глаза в улыбке, но на сей раз искренней. — Ну, чего?

— Ничего. Интересно. Просто я никогда в жизни не думал, что займусь преподаванием.

— А я еще пару недель назад и думать не думала, что начну слышать голоса, и стану главным кандидатом на получение пожизненного тура по психдиспансерам. Так что даже не говори мне ничего!

Я без приглашения присела на кровать, все еще оценивая обстановку. Ян, продолжая ухмыляться, поднялся и принялся расстегивать замки на спортивной сумке, стоящей в углу на пару с моим рюкзачком.

— И зачем столько книг? — спросила я, когда на полу уже несколько неровных стопок выросло.

— Для тренировки, само собой.

Поднапрягшись, Бранов одним разом выволок оставшиеся книжки, скомкал пустую сумку и закинул ее под стол.

— Поднимайся, — подцепил он за спинку стул, поставив посреди комнаты.

Еще один стул он поставил напротив. Похоже, все же намечается сеанс психотерапии. Что ж, мне явно не повредит.

Послушно усевшись куда было велено, прямиком напротив двери, я нервно вцепилась в колени. Может, уже пора начать что-то слышать? Я зажмурилась, силясь выловить хотя бы отголоски шелеста, но безуспешно.

Ян, взяв одну из книг на полу, уселся напротив.

— Это что, — ткнула я пальцем в ядовито-желтую обложку, — сказка про колобка?

Аспирант перевернул книгу лицевой стороной к себе и кивнул. Я расхохоталась, сложившись пополам. Если это шутка, то она удалась!

— Почему смеешься? — склонил голову Ян.

— Это же детская книжка! Я что, должна буду слышать Хаос… оттуда?

— С солидным произведением ты пока еще не справишься, — с прежней серьезностью говорил Бранов. — А в детских сказках Хаос чаще прочих миролюбив, и даже если и заметит нас, то всего лишь вытолкнет обратно. А не сожрет с потрохами.

Смеяться я тут же прекратила.

— Прости, я не знала…

— Теперь знаешь, — раскрыл книгу аспирант. — Так что отнесись к делу, пожалуйста, посерьезнее, Мика.

Вновь извинившись, я сложила руки перед собой, всем видом выказывая раскаяние и готовность слушать. Ян положил раскрытую книгу себе на колени и, подавшись вперед, взял меня за руки. Но он сидел чересчур далеко, поэтому ему пришлось чуть наклониться.

Что-то сквозь зубы проворчав, Бранов ухватил за ножки стул, на котором сидела я, и пододвинул к себе так, что мои коленки теперь упирались ему прямиком… хм-м-м… в стул.