Освобожденные - Шелли Крейн

– Я не потому выхожу замуж. Я его люблю, вот почему.

– Сразу видно, что троечница, – поддразнил меня Чед.

Я сжала зубы.

– Ты в курсе, что ведешь себя как придурок?

– Ты не была такой глупой, когда мы встречались! – выкрикнул он. – Полагаю, в этом заслуга твоего нового круга общения.

– Отлично, можешь убираться.

Я было развернулась, чтобы уйти, но Чед схватил меня за руку.

А потом вскрикнул и яростно на меня посмотрел.

– Как ты так делаешь?

– Не важно, – расстроенно буркнула я.

Я почувствовала гнев Калеба, увидевшего в моем сознании, что случилось. Я уверила его, что все хорошо и сейчас я отправлю Чеда домой.

– Иди домой, Чед. Мне жаль, что тебе кажется, будто я погубила свою жизнь, но все совсем наоборот. И однажды ты встретишь замечатель…

– Да неужели? – Он рассерженно развернулся. – «Встретишь замечательную девушку, а обо мне позабудешь»?

– Я имела в виду, что ты встретишь кого-то особенного и поймешь, каково это – хотеть быть с человеком, несмотря ни на что.

– М-да… Ну, видимо, все. Я попытался. По крайней мере, могу сказать, что попытался.

– Похоже на то. – Я сглотнула. – Я и правда надеюсь, что у тебя в жизни все будет хорошо – с учебой и с футболом… и что однажды ты кого-нибудь встретишь.

Чед расстроенно кивнул:

– Прости. Не нужно было всего этого тебе выговаривать. Просто я люблю тебя, Мэгги. И мне будет неприятно, если из-за моего дурацкого поведения твоя жизнь пойдет под откос.

– Не тебе брать ответственность за мои решения, Чед, – мягко ответила я. – И моя жизнь не идет под откос. Если бы все не случилось так, как случилось, я бы никогда не встретила Калеба и его семью, а папа бы так и не вылез из своей трясины. От судьбы не убежишь.

Он странно на меня посмотрел, но потом просто кивнул.

– Пока, Мэгз. Может, еще увидимся.

– Это вряд ли, – сказала я, но беззлобно. Правда ведь.

Чед снова кивнул, уже повернувшись ко мне спиной, и направился к машине. Я почувствовала неимоверное облегчение, слегка запятнанное досадой, и решила постоять еще минутку, прежде чем возвращаться в дом.

Встав у края крыльца, я наблюдала, как по нашему райончику ползут и несутся машины. Моя пожилая соседка, как мне показалось, чистила фасоль, сидя на качелях перед своим домом. Она мне помахала, я махнула в ответ, и тут распахнулась входная дверь. Я услышала мамины мысли: та вынула мобильный и набирала номер. Она была в ярости.

– Хэддок здесь! – прошипела она. – Настоящий папаша Мэгги. И как, скажите на милость, он прознал о Мэгги? А она – как прознала о нем?!

Человек на другом конце линии (мужчина) сказал:

– Сладуля, давай ближе к делу. Вернись-ка ты в Калифорнию и забудь об этих деревенщинах.

– Непременно! – с уверенностью ответила она. – Только еще кое-что доделаю – и поеду.

– Браслет забрала?

– Ага. И стащила пару колец и побрякушек у той дурынды, что теперь с ним живет. – Мать усмехнулась. – Вот вернусь и неплохо на них подзаработаю! А еще я сказала Джиму, что хочу, чтобы Мэгги поехала со мной. Он, ясное дело, и слушать меня не стал. Она тут в какого-то мальчишку втюрилась.

Мужчина засмеялся, а я задумалась: ему-то какой толк от того, что я приеду?

– Ну пускай оба и приезжают. Если угодно – могут вдвоем в ресторане поработать.

– Деньжат у него навалом. Поэтому нанять Мэгги, чтоб пахала задешево, у нас не выйдет. К тому же для физического труда она уж больно красива.

– Ну если она хоть капельку в тебя – значит, объедение, а не девочка.

Я почувствовала тошноту.

– Точная копия, – гордо подтвердила мама. – Короче. Я забрала почти все, за чем приехала, а нам этого на чуток хватит. Жаль, Мэгги сцапать не получится, ну да ладно. Пускай торчит в этой дыре сколько влезет. – Она осмотрела свои ногти.

– А что со страховкой. Она есть?

– У Джима. – Она хмыкнула. – Жаль, развелись – не то я б его кокнула перед уходом. Хоть какой-то от него был бы толк.

Я почувствовала, как иссякли остатки моих дочерних чувств. Глядя, как она уходит, я поняла, что эта женщина никогда по-настоящему меня не любила. Я ощутила странную, тупую боль. Меня точно охватила тоска. Пустота, оставленная матерью, уже давно была заполнена, но все равно чертовски больно видеть, что ей на меня начхать.

Услышав, как Калеб вышел на крыльцо, я стала ждать, зная, что он найдет меня за считаные секунды. Нашел. По его сжатым губам я поняла, что он все слышал. Он потянул меня за локти и погладил по спине.

– Перестань вообще думать об этой женщине, – мягко велел он.

Зажужжал мой телефон. Эсэмэска. Я решила, что это Биш пишет, когда приедет, но ошиблась. Писала Бекки.

Я подскочила и открыла сообщение: «Мы целы. Спрятались в каком-то убежище Ральфа. Перестань писать. Не хочу тебя видеть. Дай знать, когда все успокоится. Мы пока побудем тут».

Я грустно на него уставилась. Я спасла ей жизнь – а она меня и знать не хочет?..

Я захлопнула телефон и взглянула на Калеба.

– М-да! Ну и неблагодарная же она корова.

Ой-ой.

Мэгги рвала и метала. И, в общем, не без причины. Бекки вела себя по-детски. Да, люди вообще нас не понимают, но это уже смехотворно. Хотя, может, я небеспристрастен, потому что моей Мэгги больно?

– Мэгги, забудь о ней. Она просто…

– Я просто не понимаю, как можно такими быть… А мама что? И Чед. Сегодня что, у всех конкурс, кто больше меня расстроит? Не должно быть у меня столько сомнений накануне свадьбы…

– Каких сомнений?

– Не свадебных… просто сомнений. Почему все это происходит? – Мэгги всхлипнула, и по ее щеке скатилась слеза, невероятно меня огорчившая и, как я уже понял, далеко не первая. – А ты ни в чем не сомневаешься?

Я взял ладонями ее лицо – ее прекрасное, заплаканное лицо – и посмотрел прямо в глаза.

– Сомневаюсь? Нет, никогда. Только не насчет тебя, не насчет нас и того, что нам суждено совершить.

– Но ведь что-то нам вечно мешает, – возразила Мэгги, однако тут же поникла. Она всхлипнула, сжимая в кулаках мою футболку (то ли осознанно, то ли нет). – Я в нас тоже не сомневаюсь, нет… Просто не понимаю, почему все так сложно…

– Сложно – значит, стоит того, детка. Твои папа, мама, Биш, Хэддок, я… Чед, – с неудовольствием выдохнул я его имя, – все мы не случайно с тобой связаны. Нужно просто подумать, как лучше все уладить… и надеяться, что они друг друга не переубивают, – усмехнувшись, прибавил я.