Древнейшие цивилизации Русской равнины. Русь старше ариев - Анатолий Абрашкин

Каин известен как основатель первого города. Не будем сейчас замыкаться на том, что строительство городов – северная традиция. Принципиален другой момент. Первые города строились переселенцами, в первую очередь для защиты от местного населения. Мигранты-индоевропейцы находились в численном меньшинстве, постройка ограждений была одним из средств, обеспечивающих безопасность. Вступая в контакты с прафинно-уграми, прауральцами и пратюрками, индоевропейцы должны были доказывать в том числе и свою военную состоятельность.

Библия называет Каина первым земледельцем. Это важное и, безусловно, правильное указание на приоритет северной цивилизации (и индоевропейцев!) в развитии земледелия. В 1934 году в трудах Института археологии РАН опубликована работа известного археолога Петра Николаевича Третьякова «Происхождение земледелия», где показано, что родину земледелия следует искать в регионе Восточной Европы, обладавшей единственными в мире крупными массивами смешанных лесов – источником высококачественного топлива и золы для удобрения почвы. Первые сельскохозяйственные культуры всех южных древних стран – и Египта, и Месопотамии, и Индии, и Китая – это ячмень, полба, просо, репа. Все эти культуры по происхождению – среднеевропейские и обязаны европейскому подсечному земледелию.

Полба – вид пшеницы с ломким колосом. Сегодня общепринято, что культурная пшеница происходит из Юго-Западной Азии, региона, известного как плодородный полумесяц. Пшеница была одним из первых одомашненных злаков, ее культивировали еще в самом начале неолитической революции. Селекция первых сортов осуществлялась по прочности колоса, который должен выдерживать жатву, по устойчивости к полеганию и по размеру зерна. Это вскоре привело к утрате культурной пшеницей способности размножаться без помощи человека, так как ее способность к распространению зерен в диких условиях была сильно ограничена. Время появления культурной пшеницы точно не установлено, но это произошло не позднее 10‑го – первой половины 8‑го тысячелетия до н. э. сначала по меньшей мере в трех местностях в северном Леванте: близ населенных пунктов Иерихон, Ирак-эд-Дубб и Тель-Асвад, а несколько позже и в юго-восточной Турции.

Не кажется ли вам, дорогой читатель, удивительным, что затопление Русской равнины синхронизировано по времени с возникновением земледелия в странах плодородного полумесяца? Посмотрим еще раз на физическую карту мира. Малая и Передняя Азия изобилуют темно-коричневым цветом, обозначающим нагорья и горы. Они выступали местом спасения северян-европейцев, спасавшихся от наступления Океана. Одна из волн миграций индоевропейцев докатилась до Анатолии и Ближнего Востока, именно европейцы принесли сюда и стали развивать здесь культуру земледелия.

Академические круги встретят в штыки это утверждение, но они, сами того не ведая, уже на пути к нему. Вот что пишет, например, М. Гимбутас в книге «Цивилизация Великой богини: Мир Древней Европы»: «В наши дни уже совершенно невозможно принять гипотезу, согласно которой европейский земледельческий комплекс был в готовом виде привнесен с Ближнего Востока. Действительно, во времена В. Гордона Чайлда (1892–1957) было модно говорить о приходе агрокультуры как о своеобразной «революции», однако теперь процесс развития неолита в Европе представляется исследователям гораздо более сложным – длительным, неоднородным, во многом обусловленным природными и географическими условиями». Сказано достаточно витиевато, но вполне определенно: обратите свой взор к достижениям северян. А мы добавим от себя, изучайте и цитируйте труд П. Н. Третьякова.

Десятым тысячелетием до н. э. следует датировать и первые контакты индоевропейцев с праафразийцами. Приверженцы ностратической теории обнаружили межязыковые параллели между этими семьями народов и предположили, что некогда европеоиды и негроиды составляли единый народ. Но это совершенно неправильно. Смешение культур началось относительно поздно, после прихода европейцев на Ближний Восток. Так называемая натуфийская культура, расцветшая в Восточном Средиземноморье в 10—8‑м тысячелетии до н. э., была создана ими. Поначалу натуфийцы обитали не только в пещерах, но и на открытых местах. Их жизнь зависела от урожаев дикой пшеницы и ячменя, но в то же время они и охотились на газелей, оленей и свиней. В местах их поселений археологи находят ступки и камни для растирания зерна и семян, равно как кремневые зубчатые вкладыши для серпов. Встречаются тут и костяные орудия: шилья, иглы, лопатки, жатвенные ножи, рыболовные крючки и гарпуны – набор, который на протяжении тысячелетий будет представлять типичный набор неолитических инструментов. О продолжении позднепалеолитических традиций говорят натуфийские костяные изображения животных, а наличие раковин денталиум с берегов Средиземного и Красного морей, из которых изготовлялись бусы, – о существовании морского сообщения с отдаленными регионами. У натуфийцев были прирученные собаки. В 8–7‑м тысячелетии до н. э. натуфийцы строят первые города (Иерихон, Чатал-Хююк, Хаджилар), но это опять-таки в первую очередь был способ обособления от местных племен.

А что же, согласно исследованиям археологов, в то время наблюдалось на Русской равнине? Ученые выделяют в бассейнах верхней и средней Оки, Клязьмы и верхней Волги рессетинскую археологическую культуру. Все ее памятники топографически приурочены к равнинным участкам платформенных поднятий, сформировавшихся у окраин древних покровных ледников потоками талых вод и сложенных из песка и галечника. Кремнёвая индустрия характеризуется разнообразной техникой расщепления, заготовки различны, но преобладают пластины. Орудия представлены резцами, в основном без подработанной площадки, концевыми и многолезвийными скребками. Многочисленны скобели, косые острия и изделия с поперечно срезанным концом, микролиты с затупленным краем и наконечники стрел на микропластинках. На основе анализа техники обработки кремневых орудий первооткрыватель культуры А. Н. Сорокин (1983 г.) сделал вывод о ее непосредственной связи с верхнепалеолитическими памятниками типа Гагарино и Хотылево‑2. Отсюда следует неизбежный вывод о генетической преемственности «рессетинцев» c населением этих стоянок. Это служит еще одним, независимым доказательством, что рождение индоевропейской общности происходило в самом «сердце» Русской равнины.

Мешок из тюленей могучих на теле охотника,

Широко льются рыбьей кожи измятые покровы.

В чучеле сухого осетра стрелы

С орлиными перышками, дроты прямые и тонкие,

С камнем, кремнем зубчатым на носу вместо клюва

и парою перьев орлиных на хвосте.

Суровые могучие глаза, дикие жестокие волосы

у охотника.

И лук в руке, с стрелою наготове,

осторожно вытянут вперед,

Подобно оку бога в сновидении, готовый ринуться

певучей смертью: Дззи!

На грубых досках и ремнях ноги.

В. Хлебников. «Праотец»

Малелеил – по-древнееврейски означает «слава Божия». Эпитет впечатляющий! Тем более что на Руси его непременно звали бы Малом. Видно, действительно, мал был род Малелеила, да удал. Но если серьезно, то имя патриарха следует рассматривать как искаженное при огласовке (вставке гласных в еврейскую форму написания слова) словосочетание «М (эм, ми) + Аллилуйя». Вторая часть переводится с древнееврейского как «Хвала Богу», она-то и определяет традиционный перевод имени, как мужа, снискавшего славу почитанием Господа. Первая же часть – согласная «М» – есть осколок индоевропейского, изначального имени патриарха. В английском языке «me» – обозначение отдельного человека, более поздняя форма этого слова «man» значит «мужчина». В древнерусском «мя» – укороченный вариант слова «меня». Эти примеры вдохновляют поискать однокоренные имена среди прародителей европейцев.