Психология вредных привычек - Ричард О'Коннор

Когда эти люди заключают брак, партнер взваливает на себя непосильное бремя. Человек с красным флажком хочет безоговорочной, целительной, идеальной любви, а это инфантильные ожидания и несправедливые требования. Иногда партнер просто проявляет наивность, полагая, что истинная любовь справится со всеми проблемами. А порой потребности супругов дополняют друг друга: ей нужно спасение, а ему необходимо быть спасителем. Я знаю одного человека, который женился на женщине с хроническим психическим расстройством, хорошо осознавая это обычно неосознанное соглашение. Однако супруги прожили вместе 40 лет, и у них бывали хорошие времена. Состояние его жены стабилизировалось и стало предсказуемым. Он мог не осознавать свою потребность быть мучеником, но эти отношения их устраивали. Тем не менее чаще заботящийся партнер теряет силы, а партнер с сигнальным флажком, чувствуя ослабевающий интерес к себе, ужесточает требования. Обычным исходом оказывается развод, но иногда он помогает «сигнальщику» увидеть свет и начать брать на себя больше ответственности.

Подростки с красным сигнальным флажком иногда отыгрывают запретные желания своих родителей. Если родители настолько ограниченны, что не могут признать тень собственного Я, их дети могут сделать это за них с помощью проективной идентификации. Это часто случается с сексуальностью: несгибаемые и ханжеские родители, с трудом воспринимающие собственные сексуальные потребности, могут направлять своим детям посыл о том, что существует запретный плод, то есть нечто соблазнительное. Матери, родившие детей в подростковом возрасте, не хотят такой же судьбы своим дочерям. Однако они могут бессознательно направлять им послание о том, что мама – это единственное, что есть в жизни. Отцы, чувствующие себя жертвами жизненных обстоятельств, неосознанно поощряют агрессию своих сыновей. Ребенок может попасть в полицию или забеременеть, и вся семья окажется вовлеченной в то, что Эрик Бёрн[45]еще много лет назад называл игрой в «Шум»{96}. Чьи-то запретные желания вызывают всеобщее возбуждение, ничего не решается, и игра может продолжаться бесконечно.

За красным флажком притаился страх прямого призыва к вниманию из-за возможности получить отказ, вместо этого люди манипулируют другими, чтобы получить то, чего, по их мнению, им хочется. Но внимания никогда не бывает достаточно, поскольку бессознательно человек чувствует, что оно получено по принуждению. «Сигнальщик» с красным флажком получает лишь краткое удовлетворение от этого неидеального внимания, и цикл повторяется. Им нужно освоить навыки общения и силы воли.

Как мы уже говорили, другие машут красным флажком в гораздо более скрытой форме. Если вопрос упирается в получение внимания, такие люди становятся вдвойне саморазрушающими: они втайне надеются, что кто-то заметит эти деструктивные действия и заставит их остановиться, но в то же время тщательно прячут свои провокационные поступки. Молодая доминатрикс, о которой я упоминал, также резала себя несколько раз, но была осторожна и делала это так, чтобы шрамы были практически невидимыми. Эти люди сами заводят себя в тупик или оказываются отчаянно одинокими и изолированными. Они могут быть очень успешными, зарабатывать много денег, добиваться признания своих творческих способностей, но им никогда не удается расслабиться или позволить другим приблизиться к себе. Или наоборот, они могут не быть успешными, поскольку вечно забивают мяч в свои ворота и тоже оказываются в тупике. Они – первые претенденты на сердечные приступы. А первый шаг к выздоровлению – это резкие перемены; и если им повезет получить хорошее лечение, появится и шанс изменить свою жизнь.

Джин ввергла себя в ужасные неприятности, потому что ей хорошо удавалось создавать видимость благополучия, покрывая последствия своего опасного поведения. В средней школе она стала принимать серьезные наркотики, но по большей части продолжала учиться на отлично. Ее выбрали представителем студентов в школьный совет, и с этой ролью она также прекрасно справлялась. Джин любила своих родителей, но была очень сердита на них из-за того, что они не хотели замечать конфликт в семье (главным образом с сестрой Джин, которая издевалась и мучила ее). Кроме того, она страдала от угревой сыпи, что вызывало ненависть к своей внешности, о чем родители также прекрасно знали. Во время учебы в средней школе она продолжала злоупотреблять наркотиками, совершала опасные поступки, но никто этого не замечал. Это только подтверждало ее уверенность в том, что глубоко внутри нее что-то не так и поэтому она не заслуживает внимания окружающих. Каждую высокую оценку или признание заслуг она воспринимала как одурачивание: если бы только люди знали, кто она на самом деле, они бы возненавидели ее (как она себя ненавидела).

Джин поступила в хороший колледж, но стала объектом сексуального нападения человека, которого считала своим другом, после чего совсем расклеилась. У нее началась сильная депрессия, было несколько суицидальных попыток, ее несколько раз госпитализировали; она прошла через электросудорожную терапию. Я познакомился с Джин, когда та вернулась домой и жила с родителями, которые в конце концов обратили на нее внимание. Она плыла по течению без руля и ветрил, без всяких надежд и целей и по-прежнему страдала депрессией.

У нас установилась мощная терапевтическая связь, отчасти потому, что я объяснил Джин корни ее проблемы: любовь к родителям и одновременно обида и злость на них. Я относился к ней не как к больной или опасной пациентке, просто слушал ее с уважением и особым вниманием. Убедился, что она была очень умным и проницательным человеком, и во многом согласился с ее взглядами на жизнь. Никто раньше не говорил ей таких слов и не относился к ней так по-доброму. Мы работали с ней в течение шести лет. Первые несколько лет она продолжала свое саморазрушающее поведение (наркотики, опасные знакомства), но постепенно стала сбавлять обороты. Она больше не совершала никаких суицидальных попыток, хотя продолжала пребывать в глубокой тоске и порой чувствовала безысходность. Нам помогло, что ей удалось найти очень удачную работу, позволившую обрести больше доверия к себе и ответственности. Она окончила колледж за три года, продолжая работать, а затем поступила в аспирантуру, где проявила свои выдающиеся дарования.

Такой способ размахивать красными флажками, который остается незамеченным, оказывается особенно опасным: это самодеструктивное поведение, скрытое от посторонних глаз. Я видел это у многих одаренных людей (как Джин) с двойственным отношением к своим талантам. С одной стороны, они гордятся собой, но с другой – плохо переносят внимание. Им кажется, что внимание привлекают какие-то аспекты их личности, а это не то же самое, что безоговорочная любовь, которая им нужна. В результате их гнев только провоцирует вызов всему миру: я осмеливаюсь открыться тебе; я рискую получить твою помощь.