Дикий берег - Татьяна Ефремова

Первые раскаты грома прозвучали, когда группа была на середине пути. Все, не сговариваясь, остановились и посмотрели на небо. Радостного голубого цвета не было видно нигде. Над ледником висела низкая шапка, почти черная в центре и свинцовая к краям. Здесь, почти на вершине горного хребта, небо казалось совсем близким – протяни руку, и коснешься кончиками пальцев – и от того особенно зловещим в этом своем предгрозовом обличье.

– А если дождь пойдет? – растерянно спросила Ирина.

– Хорошо, если дождь, – тут же откликнулся неунывающий Колян. – Здесь вполне может град пойти. Вот тогда нам мало не покажется.

– А снег не может пойти? – тут же отозвался Костя. – Прикольно было бы.

Ирина затравленно переводила взгляд с одного на другого, и по лицу было видно, что она пытается понять, шутят сейчас над ней или говорят всерьез.

– Прекратите! – заорала она, окончательно потеряв над собой контроль. – Что тут смешного? Ну вот вы, – обратилась она напрямую к Коляну, от неожиданности забывшему поменять выражение лица на более серьезное, – вы-то что ржете, спрашивается? Ладно Костя, он еще ребенок в сущности, но вы-то взрослый с виду человек. Неужели до вас не дойдет никак, что это опасно? Опасно, понимаете? Брести по снегу мало того, что в летней одежде, так еще и мокрыми насквозь – это добром не кончится. Это простуда как минимум, а то и воспаление легких. Вы хотите, чтобы мы все умерли, что ли, после этого?

– Можно подумать, это я дождь включаю, – буркнул опешивший от такого напора Колян. – Или, может, я всех сюда затащил? Может, и лодочника я грохнул? Специально, чтобы вас на леднике простудить?

– Не удивлюсь, если окажется, что лодочника убили именно вы, – Ирина сунула руки в карманы ветровки и уставилась на Коляна в упор. – И не надо тут делать возмущенное лицо. Вы вполне могли убить и лодочника, и Ольгу Павловну. Сколько раз за ночь вы выходили на улицу, а? Раз десять, не меньше.

– Ты чего несешь? – Колян шагнул навстречу заполошной бабе, сжимая кулаки. – Если так рассуждать, то и ты могла всех поубивать, тебе тоже, помнится, на месте ночью не лежалось.

– Не лежалось, да. Только на улицу я выходила не одна. У меня свидетели есть. А вы, голубчик, гуляли в одиночестве. Да и сил у вас побольше моего будет, вам череп раскроить – раз плюнуть. Да и не очень-то вас смутил вид раскроенных черепов. Очень уж бодро вы покойников ворочали, когда остальных от одного только вида тошнило.

Возмущенный до предела Колян открывал рот, как выброшенная на берег рыба. Особенно его задело обращение «голубчик» в исполнении городской идиотки. Он покраснел, потом побелел от ярости и наконец выдавил из себя, изо всех сил сдерживаясь:

– Вы бы, дамочка, поосторожнее с такими обвинениями. А то ведь я и обидеться могу.

Ирина собралась уже горячо возразить, но тут очнулся Денис.

– Заткнулись все! – заорал он, начисто забыв о трепетном отношении к туристам на маршруте. – За мной бегом!

То ли лицо у инструктора было слишком зверское, то ли новый раскат грома привел всех в чувство, только второй раз никого приглашать не пришлось. Группа рванула к видневшимся вдалеке скалам с неожиданной для многих участников скоростью. Они даже почти успели…

Первые крупные и обжигающе холодные капли забарабанили по спинам бегущих людей, когда они почти уже достигли спасительных скал.

Правда, спасительными они выглядели только издалека, когда маячили серой громадой на горизонте. При ближайшем рассмотрении оказалось, что особенно укрыться от дождя там негде – никаких природных навесов не наблюдалось, скалы в лучшем случае уходили отвесно вверх, совершенно не спасая путников от стихии.

Артем, добежавший последним не потому, что оказался слабее других, а потому, что до сих пор добросовестно выполнял обязанности замыкающего, оценил обстановку и быстро вытащил из рюкзака многострадальный кусок полиэтилена. Один край его вручил Юрию, другой – Ивану. Все остальные, не дожидаясь особого приглашения, сгрудились под пленкой, тесно прижимаясь друг к другу. В середину затолкали женщин и вырывающегося Костю. Кусок оказался мал, чтобы комфортно укрыть всех, – Артем, Серега и Колян торчали под дождем наполовину. Через несколько минут в центре пленки вода собралась в небольшое озерцо, провисая на головы стоящим, Дашка подняла руку, выдавливая воду обратно, и окатила мужиков, стоящих с краю.

– Ну спасибо тебе, Дашенька, – сказал Иван, вытирая лицо свободной рукой. – А то я уж думал, так сухим и останусь.

Насквозь мокрый Колян весело заржал, вызвав тем самым очередную вспышку праведного гнева у Ирины.

Денис наблюдал за этим безобразием со стороны. Под пленку он не полез, сразу было ясно, что для одиннадцати человек она слишком маленькая. Он натянул на голову капюшон куртки, в очередной раз мысленно похвалив себя за то, что не выложил ее из рюкзака, несмотря на Лешкины подколки. Тот все смеялся над Денисом, предлагал для полноты картины и зимнюю теплую подстежку в рюкзак сунуть. Мало ли что, вдруг он летом в одной только непромокаемой куртке замерзнет. Подстежка сейчас была бы очень кстати, зря Лешка прикалывался.

Вспомнив о напарнике, Денис тут же вспомнил и события последних двух дней: мертвого, изуродованного Лешку, мертвую туристку, спрятанную в траве, пропавшую бесследно лодку. Может, убийца на лодке и уплыл? Это было бы очень кстати для всех, тогда можно не подозревать друг друга.

Да, это было бы очень хорошо для всех – точно знать, что убийца не один из них, а кто-то посторонний. Беда в том, что неоткуда было взяться на берегу постороннему. Как он попал туда ночью? На чем приплыл? Днем, кроме них, никто к водопаду не поехал, а ночью переправляться через реку опасно. Да и ради чего рисковать? Ради того, чтобы убить случайно оказавшуюся на берегу туристку? Очень сомнительная цель. Сомнительная и неправдоподобная. Тогда как оказался ночью на берегу этот неведомый «кто-то»? Приплыл днем и прятался до темноты? Зачем? Да и не мог никто приплыть незамеченным, по крайней мере за то время, что их группа была на берегу. Приплыл заранее, рано утром? Пришел по берегу, отмахав почти сорок километров? Зачем? Самый главный вопрос, не дававший Денису покоя, был именно в этом. Кому и за что понадобилось убивать Ольгу Павловну? Допустим, Лешку убили, чтобы завладеть лодкой и уплыть незаметно. А Ольгу за что? Стала невольной свидетельницей чего-то ужасного? Не вовремя пришла на берег? Что такое там могло происходить, чего не следовало видеть посторонним? Или прав все-таки ее муж, утверждающий, что Олю убили для назидания и устрашения? Надо будет поговорить с ним подробнее. На первый взгляд, конечно, мужик откровенно бредит, несет какую-то чушь про неотвратимость возмездия и жертвенных агнцев. Но вдруг среди этого бредового потока удастся разглядеть рациональное зерно?

Но это все потом. Это, так сказать, программа-максимум. А сейчас надо решать насущные проблемы. Потому что, если не придумать, как укрыть группу от дождя, вполне может осуществиться мрачный Иринин сценарий: и без того промерзшие насквозь люди вдобавок ко всему промокнут до нитки и слягут с воспалением легких. Хорошо, если они к тому времени успеют дойти до цивилизации. А если туристы заболеют в тайге, по дороге?