Кремль 2222. Куркино - Олег Бондарев

«Потолочник!» – внезапно осенило нейроманта.

Он никогда прежде не встречал этих странных тварей, но был о них наслышан. Одни говорили, что их искусственно вывели иностранные ученые для подрывной деятельности на территории России; другие утверждали, что это вовсе не живые существа, а некая диковинная помесь био и кио – слишком маленькие для первых и слишком глупые для вторых. Теперь, по прошествии времени, докопаться до истины не представлялось возможным, но каждый стаббер знал, что встретить потолочника – смерть в девяти случаях из десяти. Уж больно убийственными вышли у разработчиков эти странные ассасины. Чего только стоил их стелс-режим, благодаря которому потолочники без особого труда подкрадывались к будущей жертве вплотную и стремительно обрушивали на ничего не подозревающего человека всю мощь своих клинков, вмонтированных в задние конечности.

Единственное, что могло выдать подобного изощренного убийцу – это тихий чмокающий звук, с которым присоски на их передних лапах отклеивались от потолка… и ещё тень, неподвластная никакому стелсу.

«Чертова подлая тварь!..»

Рухлядь преследовал овальную тень потолочника, словно борзая – испуганного зайца, не позволяя ей скрыться во мраке ни на миг. Громобой вскинул руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок, но пуля высекла из потолка искру и ушла в молоко, не задев потолочника. Бородач от досады скрипнул зубами: попробуй тут прицелься, когда твой противник – невидимка.

Потолочник, меж тем, решил проявить чудеса находчивости: сделав ложное движение в одну сторону, он рванул в другую и все-таки скрылся во тьме.

«Проклятье!..»

Громобой почувствовал, как внутри у него медленно, но верно разгорается пламя страха. Многие любят сравнивать страх с чем-то липким, неприятным, но бородач всегда считал, что лучшая ассоциация – это пламень, который безжалостно и в то же время бесстрастно пожирает все и вся. Наводнение – это страшно, но это можно пережить, можно найти высокий дом и отсидеться на верхнем этаже, пока вода не уйдет. Огонь не подарит такой роскоши. Огонь сожрет дом, сожрет все, что можно, уничтожит, оставив только черную, как сама бесконечность, золу.

Часть этой золы – твои надежды на спасенье.

И вот сейчас Громобой стоял в центре зала и ждал атаки потолочника, а страх внутри у нейроманта пылал все сильней и сильней, потихоньку съедая выдержку и самообладание. Смерть бродила где-то поблизости, готовая пронзить бородача насквозь, а он отчаянно размышлял, как бы не позволить ей это сделать…

…как вдруг почувствовал разум био.

Громобой не сразу понял, где находится обладатель специфического разума, а когда понял, едва ли не ахнул от удивления: судя по всему, он только что сделал весьма интересное открытие.

«Выходит, потолочники все-таки… био?!»

В тот миг, когда бородач нащупал сознание робота, тот уже мчался к нейроманту, намереваясь прикончить его и сожрать. Очевидно, потолочнику, как тому же самому Рухляди, требовалось постоянно подпитывать свои аккумуляторы энергией во избежание их отключения и последующей смерти. Поэтому Громобою стоило немалого труда, чтобы затормозить разогнавшегося монстра и вынудить его замереть на месте в паре метров от вожделенной цели. Неспешно повернувшись к этой импровизированной статуе, нейромант отдал Рухляди приказ направить на нее фонарь.

Внешний вид твари заставил вздрогнуть даже многоопытного Громобоя. Огромная зубастая пасть, примерно на полголовы; большущие фасеточные глаза, как у квазимухи, притом напрочь лишенные век; между глазами и пастью – усы в виде двух прутков длиной примерно с полметра каждый. Тело у потолочника было человеческое, но с рядом оговорок: так, руки его, скорей, напоминали не в меру гибкие щупальца осьминога с круглыми присосками, чтобы цепляться за отвесные поверхности. Что касается ног, то те разработчики зачем-то позаимствовали у кузнечиков: вывернутые коленками назад, задние конечности миниатюрного био оканчивались тонкими острыми пилами. Громобой с ужасом представил, как подобная пила обрушивается на его шею, и невольно поежился. Кажется, одного взмаха хватило бы, чтоб перерубить позвонки и отделить голову от туловища.

И все это убийственное чудо – надо же! – теперь оказалось в полной власти нейроманта.

«И что делать с этим добром?» – задумчиво разглядывая новую «игрушку», озадачился бородач.

Он попробовал немного поуправлять этим чудным экземпляром – пошевелил правой рукой, потом левой, затем соединил их, заставив присоски с громким чмоканьем склеиться между собой, а после развел с тем же мерзковатым звуком. Со стороны происходящее, вероятно, напоминало выступление цирка уродов – помимо взъерошенного нейроманта и его новоиспеченного «питомца», на арене находился странный «серв» по прозвищу Рухлядь, а также бабочка-падальщик, почти незаметная на фоне других участников действа.

Мысленной командой заставив потолочника вытянуться в струнку, Громобой бросил хмурый взгляд на потолок. Био, исполняя немного запоздавший приказ, направил луч света туда же, освещая грязно-серую поверхность.

«Снаружи от его навыков будет немного толку, – разглядывая уродца, подумал нейромант. – Его тело предназначено для подземных операций, только тут он может использовать свои присоски. Интересно, а невидимым он тоже может становиться только для искусственного света? Вряд ли для солнечного тоже…»

Недостатки определенно перевешивали достоинства, да и вдобавок Громобой плохо представлял себе, как будет управлять двумя био одновременно. В дежурном режиме заставить пару роботов перемещаться по пересеченной местности – задача плевая, но как удержать оба сознания в узде, когда дело дойдет до хорошей драки (а оно дойдет, ведь это московская Зона, черт бы ее побрал!..). Вот и получалось, что потолочника надо либо отпустить на все четыре стороны, либо прикончить…

«Либо придержать – до тех пор, пока не выберемся из тоннеля. А то мало ли, с чем мы столкнемся по дороге на свободу…»

Он снова – в который уж раз!.. – окинул потолочника оценивающим взглядом. Обратить его в груду металлолома или все-таки попытаться использовать стального бойца в качестве пушечного мяса?

«Пожалуй, пущу его вперед, – решил Громобой. – Пусть обезвредит все ловушки, если таковые найдутся… все лучше, чем собственной шкурой рисковать».

– Согласен быть нашим вожаком? – осведомился нейромант, хмуро глядя на потолочника исподлобья.

И сам же мысленно велел миниатюрному био покивать в ответ на этот вопрос. Странный способ удовлетворить самолюбие, но знал бы кто, как часто Громобой прибегал к нему за тот год, что провел вдали от Бо. Единственным спутником нейроманта тогда стал ржавый ящер «Рекс» по прозвищу Щелкун, который, на его беду, вынужден был выполнять любые прихоти бородача. Стальной динозавр плясал, прыгал, махал хвостом, точно дрессированная крысособака… словом, делал все то, чего роботы обычно не делают, так как подобная суета противоречит основной программе, заложенной в каждого био – программе выживания.