Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко

– И вот еще, Элай. Мне кажется, ты не рассказал своим друзьям, отчего так зачастил сюда в последнее время.

– Не рассказал.

– Отчего?

– Оттого. Еще не время, Имэль. И я не хочу говорить об этом.

Старшая помолчала.

– Как знаешь, но это неправильно, мой милый мальчик. Да, я знаю, что тебя перекашивает от этих слов, но мне хочется называть тебя милым мальчиком, и я буду делать это дальше. Так вот, молчать неправильно, потому что эти люди – ближайшие твои друзья, и я знаю, что ты очень к ним привязан, хотя и делаешь такое сложное, неприступное лицо. Иначе тебе не хватило бы наглости притащить людей в Эллор, пригласить их участвовать в церемонии прощания с братом… и, если бы я думала, что они важны для тебя хотя бы чуточку не так сильно, я бы не позволила им увидеть этот обряд. А раз они так важны, мой милый мальчик, ты должен рассказать им о событии, к которому готовишься.

Элай возвел очи горе. В небе парила крупная серая птица.

– У меня есть время до весны. И я бы хотел его потратить на подготовку, а не на все эти дружеские волнения, подначки и прочую суету.

– Когда же ты скажешь им?

– Как-нибудь потом.

Имэль поджала губы, однако спорить больше не стала.

* * *

– Как тут людно, – произнес Тахар. – То есть эльфно.

Обряд прощания проводили в лесу, на огромной поляне, которую густой подлесок делал уединенной, укрывая ее, словно большими зелеными ладонями, приглушая звуки. На церемонию собралось, кажется, куда больше эльфов, чем жило в деревушке с непроизносимым названием. Странно: неужели все они знали Раня? Или у эллорцев принято прощаться со всеми эльфами, даже незнакомыми?

Очень возможно: семейные чувства у исконцев поглуше людских, а вот клановые – куда как сильнее.

Эллорцы стояли полукругом перед гигантским старым дубом, ствол которого не обхватили бы, наверное, даже два десятка человек. Его красновато-коричневая, потрескавшаяся кора чуть блестела, крона терялась высоко-высоко над головами.

«Конечно дуб, – не преминула съязвить про себя Алера. – Многолетний и величественный. Попытались бы они проводить обряды прощания возле траченной тлей акации!»

Совершенно не верилось, что прощаться будут с ее другом детства. Совершенно не верилось, что он мертв, а не ожидает их в Лирме и гадает, с чего это друзья куда-то запропастились.

У дерева стояли, ожидая чего-то, Имэль и худощавый седой эльф – видимо, эллорский поселковый голова, или как они там называются. За его спиной маячили два молодых эльфа в кожаных доспехах, а рядом со Старшей – две молодые девы в невесомых светло-зеленых платьях.

– Что они собираются делать? – спросила Алера, забыв, что Тахар точно так же впервые приехал в Эллор и ничего не знает о традициях исконцев.

Однако маг уверенно принялся рассказывать:

– Когда все соберутся, к древу вынесут… ну, прах, и тогда Старейший совершит призыв духа предков. Дух откликнется на зов и придет, чтобы принять душу умершего и проводить ее в небесные чертоги. Имэль должна провожать… почившего, являя собой воплощение мудрости, которой его душа исполнилась после смерти. Остальные эльфы поют родовые песни о торжестве жизни. Молодые воины, вот эти двое, они воплощают мужество и доблесть, которые…

Тахар сделал вид, что закашлялся, сглотнул несколько раз.

– … которые были присущи умершему. А девушки воплощают любовь, которую испытывают к нему эллорцы, и возрождение, которое когда-нибудь предстоит душе.

– Значит, души исконцев тоже возрождаются в будущем, – задумчиво проговорила Алера. – Интересно, они знают, когда возрождаются другие?.. Но это довольно странный обряд. Надеюсь, все будет спокойно? Нам не нужно будет… петь вместе с ними? Они не станут приносить кровавые жертвы или срывать с себя одежды?

Тахар помотал головой, с сожалением глядя на молодых эльфиек.

– Эй, а откуда ты все это узнал? Или на ходу выдумал?

– Вот еще! Я Имэль спросил, она и рассказала. Правда, я так и не понял, в самом ли деле им тут дух является, или же это, ну, поверье такое. Хотя Элай и говорил, что видел местных духов, но он, наверное, придуривался. Если б им приходилось видеть призраков живьем – мы бы, наверное, об этом знали.

Алера помолчала, оглядывая эльфов. Все они выглядели ужасно торжественными и серьезными. И никто не плакал, как всегда бывает на похоронах в Лирме, так что от настырного щипания в носу делалось почти неловко. Наверное, эльфы точно знают про торжество жизни, о котором будут петь в песнях, или… или они точно знают, что дух придет и заберет душу, а не просто им нравится думать, будто дух приходит.

– А вдруг они и правда умеют вызывать призраков? – прошептала она.

– Да бдыщевая матерь их разберет, этих эллорцев, на самом-то деле, – после не долгого молчания ответил Тахар. – Может, и умеют. Все у них тут по-другому, даже призорцев я тут не видел, будто они не эльфы, а орки гижукские. А эти их Старейшие – они, в сущности, маги, только другие, не связанные началами, а, ну, как бы вросшие в природные сущности. Не берусь представлять, что они там могут и на что их хватает.

– Я не понимаю разницу между началами и сущностями, – поморщилась Алера, – так что можешь не очень умничать. Это что, какая-то иная магия, не такая, как у тебя? Магий что – много?

– Начала – ну, они как бы дети природных сущностей. – Тахар рассеянно разглядывал эльфов. Имэль о чем-то говорила со Старейшим, а стоящие за ними молодые люди начинали переминаться с ноги на ногу. – Как листья на дереве. Эллорцы умеют видеть все дерево, а обычные маги охватывают пониманием только листья. На самом деле это не означает, что эллорцы непременно сильнее, обычный ребенок-маг может делать подобные вещи, если у него достаточно сил, не сознавая как, а только желая воплотить волшебство.

– Я ничего не поняла, – призналась Алера. – Только то, что у эллорцев все-таки своя магия, особо ушастая и недоступная остальным.

Тахар покусал губу, подбирая слова.

– В эльфийской магии иной лишь способ, потому что они видят дерево полностью. Но они не имеют больше, чем все другие.

– Но при этом эллорские маги – словно необученные дети?

– Не совсем. Они тоже учатся, но иначе, им сложнее вообще-то, для них нет готовых формул, заклинаний, пассов, они направляют мысль и энергию… Это куда труднее, чем выучить заклинания, Аль, это настолько труднее, что я вообще не представляю, как у них что-то получается хотя бы иногда. Вот, к примеру, мне рассказывали сегодня про такой случай: молодой эллорец, упражняясь, намерился превратить камень в ковригу хлеба, образ у него получился не очень правильным, коврига ожила, захохотала и укатилась в лес. Гнался он за ней, гнался, а она катилась впереди и горланила непристойные частушки. И вся деревня сбежалась смотреть на это придурочное чудо и хохотать над неумехой.