Ведающая Водой - Алёна Носова

– Ложь! – прохрипел старик, зарываясь глубже в одеяла. – У моего ученика не было такого безмозглого взгляда. Мой ученик всюду совал свой нос и спорил по любому пустяку… А ты – раб. Не понимаешь этого?

Арамил решил, что спор ни к чему не приведет. Он осторожно двинулся к кровати – вдруг старик лишь притворяется больным, чтобы усыпить бдительность?

– Только не говори, что ты пришел меня убить! – фыркнул старый жрец. – Нет, погоди – неужели это правда? – одеяла сползли на бок от того, что старик расхохотался.

Арамил потихоньку подбирался ближе. Старик перестал смеяться; в полумраке мутно блеснули его глаза.

– Кто я такой, что судить поступки Верховного, – печально сказал он. – Старый дурень, не смог уберечь ученика!.. Такой конец – легкая расплата за мою глупость.

– Смотри мне в глаза, старик, – приказал Арамил, прикасаясь одной рукой к своему лбу, а другой – к морщинистому лбу жреца.

– Учитель! Я войду! – тишину прорезал звонкий голос из коридора.

Огонек лучины дрогнул – дверь распахнулась, и в комнату вбежала запыхавшаяся от быстрого бега Сайарадил Вэй.

– Как вы себя… Наставник, и вы здесь! – она замерла, увидев Арамила.

– Покинь эту комнату! – приказал наставник, резко выпрямляясь.

– Я не вовремя? – виновато спросила Сая.

– Мой ученик пришел избавить меня от боли, – сказал старый жрец и зашелся кашлем. – Как бы ему самому не было потом больно!

Сайарадил непонимающе посмотрела на Арамила, но его лицо было непроницаемо:

– Я велел тебе выйти.

– Всего минутку, – Сая состроила брови домиком. – Учитель, благословите перед испытанием!

– Подойди ближе, дитя мое, – раздалось из-под одеял.

Под горящим взглядом наставника Сайарадил опустилась на колени перед кроватью. Нармаил, охая от боли, с трудом приподнялся – Сая ловко подсунула ему под спину подушку.

– Смотри-ка, ты совсем взрослая, – умилился старик.

– Учитель, мы не виделись всего неделю! – хмыкнула Сая.

– Целая жизнь! – проворчал старик. – Я уже не чаял, что ты придешь.

– Как вам не стыдно, – рассмеялась Сая и оглянулась на Арамила. – К вам каждый день заходил ваш любимый ученик!

Взгляд Нармаила потемнел.

– Это больше не мой ученик, – отрезал он.

– Довольно! – приказал наставник.

Сайарадил недоуменно глянула на Нармаила. Тот улыбнулся ей тепло и мирно. Если бы Сая была чуть более искушенной в жизни, то знала бы, что так улыбаться умеют лишь одни старики, чувствующие приближающийся конец.

– Подойди сюда… Да не оставит тебя Небо благосклонностью, Сайарадил! – сказал он, возложив руку на светлую макушку. – Сражайся достойно, вернись с победой!

Сая поклонилась и, быстро поцеловав морщинистую руку, выбежала из комнаты.

Арамил проводил ее прищуренным взглядом.

– Когда-то ты мечтал о светлом будущем для нее, – грустно напомнил Нармаил.

– Тебе-то что до будущего? Ты все равно не жилец, – высокомерно бросил наставник и, подойдя к кровати, вновь приложил руку к виску старика.

На этот раз ему никто не помешал.

Глава 10

Ягвану повезло: он напоролся всего на одного стражника; будь их больше, он бы не выстоял. Решив привлечь внимание к себе, северянин издал шумный свит и отступил к домам прочь от Розария. Полночи он петлял по темным проулкам, прячась от караулов. За брошенных спутников он не волновался: его приятель всегда выходил из передряг без единой царапины.

Перед рассветом Ягван закопал талисманы под приметной акацией с двойным стволом и стал дожидаться, когда улицы Старого города заполнит пестрая толпа простолюдинов.

К полудню Ягван начал беспокоиться. Отец и сын так и не появились около условленного фонтана перед башней Магистратуры. Солнце вошло в зенит; начались испытания на арене. Опасаясь привлечь ненужное внимание, северянин покинул площадь. Он обошел крупные улицы, покрутился у храмовых ворот и на Форуме, но знакомых лиц так и не увидел.

Праздник был в самом разгаре. Издалека доносился восторженный вой толпы на трибунах арены.

«Возможно, мы разминулись, и они уже внутри» – рассудил северянин и, мрачно насупив брови – еще бы, полдня потрачено напрасно! – направился к арене.

Около ворот ему наперерез бросилась знакомая фигура.

– Ну наконец-то! – облегченно вздохнул Ягван.

Сантар схватил северянина за руку, свернул в переулок и, обойдя арену, нашел маленькую свободную беседку. Здесь он рухнул на скамейку и закрыл глаза. Ладони у него были содранные, губы потрескались. Когда Ягван положил ему руку на плечо, Сантар вздрогнул, словно от удара.

– Почему не пошел к условному месту? – строго спросил северянин.

– Мне о них никто не рассказал, – тихо сказал Сантар. – Но я знал, что вы придете к арене.

– У отца бы спросил, – проворчал Ягван.

Сантар промолчал.

– Что, разминулись? – понимающе покивал северянин. – И ты полдня проторчал на солнцепеке, надеясь, что он сюда придет?

– Он не придет, – прошептал Сантар.

– Наверное, ждет нас у стены! – согласно кивнул северянин. – Пошли…

– Не ждет.

Только сейчас Ягван заметил, какие красные у него глаза.

– Ты о чем это, малец? – строго спросил он.

– Я теперь вроде как сирота, – ответил Сантар.

– Ты это… брось шутить-то. Эй! – прикрикнул Ягван, хватая его за плечи и встряхивая.

Покрасневшие глаза Сантара были пустыми, словно стеклянными.

– Как это произошло? А? – прошептал северянин.

Сантар сглотнул ком в горле. Как же он сразу не понял, почему отец предложил разделиться! Ни одна магическая штука не могла выследить Сантара, и отец воспользовался этим, уведя погоню за собой… Но как это объяснить Ягвану?

А между тем нужно было что-то сказать, и Сантар начал. По его рассказу выходило, что отец задержал стражу, дав тем самым сыну возможность сбежать. Вышло практически без обмана. По мере того, как он говорил, лицо Ягвана менялось; на мгновение его губы презрительно скривились. Сантар терпел. Если узнают, что его спасла девчонка-маг, позора будет еще больше.

– Не вини себя, – взял себя в руки между тем Ягван. – Родители с готовностью умирают за детей. Если хочешь, чтобы жертва отца была ненапрасной, живи так, чтобы ему не было стыдно за тебя в мире мертвых!

Сантару было стыдно за самого себя в мире живых.

– У него не будет даже могилы, – пробормотал он.

– Ты это брось… Парень! Память не могила, она – в сердце. Нет тут нашей вины, что он погиб… Это – их вина! – с ненавистью поглядел Ягван на Храмовую башню; глаза его заблестели.

Сантар смотрел, как плачет этот взрослый, тучный, видавший виды мужчина. Он тоже хотел плакать, но слезы не шли, а придавили тяжелым камнем грудь, застряли комом в горле, не желая пролиться.

– Нужно возвращаться, – Ягван поднялся на ноги. – Пожитки оставим…

– Я спрятал лук в роще. Без него мы не уйдем, – тихо, но твердо сказал Сантар.

Ягван не стал спорить.

– Выберемся