Путь Грифона - Сергей Максимов

– В Испании встречались, в тридцать шестом году. Как-то мне неуютно в этой обстановке, – заново оглядев помещение ресторана, заметил Серов.

«А то, – подумал Суровцев, – так и задумывалось. Правда, в расчёте на появление здесь немецкого “ревизора”, который всё же, вероятно, решил не рисковать и не явился для беседы». «Любопытно было узнать и про участие Новотроицына в испанских событиях», – ещё подумал он. Вслух сказал другое:

– Не забудьте доложить о золоте Колчака, как о вопросе по-прежнему тёмном. Речь о нём с вами наверняка вели. Намекните, что оно, скорее всего, по-прежнему ждёт своего часа. А теперь уходите. Думаю, здесь могут произойти совсем не театральные сцены проверки документов, а то и арестов. Хотя, может быть, и обойдётся. Как связаться со мной, вы теперь знаете. Через жену. Кажется, я ничего не упустил…

– Я хотел бы вас спросить, что вы думаете о моём непростом нынешнем положении? – спросил Серов.

– Думаю, что есть какая-то закономерность в том, что английская разведка испытывает обострённый интерес к русским морякам. Колчака в своё время избрали не случайно на роль верховного правителя… Русские моряки – люди чести. Потому и прямые, как палки. Потому и предсказуемые. Англичане уверены, что вы не оставите желание послужить России, чем бы вы ни занимались и где бы сейчас ни служили. Поэтому не пытайтесь с ними хитрить. Скажите им прямо, как было, что генерал Суровцев куда подальше вас не послал, но особо встречаться дальше не разбежался. Вы же помните эту аксиому: для англичан все остальные жители планеты – туземцы. Что бы они вам ни говорили, что бы вам они ни обещали – не верьте. А теперь ступайте.

– Я хотел бы остаться в России.

– Я не могу вам этого рекомендовать. Точно так, как англичане используют вас и бросят, скорее всего, похожим образом поступят по отношению к вам и наши нынешние соотечественники.

– Жаль. Но вы мне не дали сказать самого главного, – нетерпеливо проговорил Виталий Григорьевич.

– Я слушаю вас.

– Райнер сейчас находится в театре.

Это был тот самый случай, когда даже тщательно продуманная операция может пойти не совсем по тому сценарию, который для неё писался. Что было говорить об операции, которая с начала до конца была похожа на импровизацию. В какие-то секунды Суровцев осознал и понял, что точно так, как он сам создавал неудобную обстановку для сегодняшних встреч, его английский оппонент позаботился о неудобствах для него самого. Осознавать это было не только неприятно, но и мучительно. По той простой причине, что к встрече с ещё одним английским разведчиком за один вечер он не был готов.

Антракт заканчивался. Зрители покидали буфет и ресторан. Но далеко не все. В огороженном пространстве не было ни одного свободного столика, и по суете официанток было понятно, что посетители не только принимали заказанные блюда и напитки, но и делали новые заказы, собираясь провести второе действие спектакля отнюдь не в зрительном зале. В пространстве между пальмами на парапете Суровцев разглядел Райнера, стоявшего у буфетной стойки. Чёрный смокинг англичанина не только контрастировал с костюмами окружающих, но и ясно указывал, что этот человек в смокинге – иностранец. Англичанин сделал знак рукой то ли Суровцеву, то ли Серову. Поставил на стойку полупустую кофейную чашечку и двинулся к входу в зал ресторана.

Основной убийца Распутина был по-прежнему подтянутым и энергичным. Выглядел он моложаво. Той нарочитой утончённой моложавостью, которой отличаются увядающие гомосексуалисты. Он подошёл к столику и точно протолкнул перед собой волну изысканного запаха дорогого одеколона. Не сказав ни слова, присел и лишь тогда только поздоровался на хорошем русском языке почти без акцента, обращаясь исключительно к генералу:

– Здравствуйте, коллега.

– Вы теперь тоже генерал? – иронично поинтересовался Суровцев.

Англичанин рассмеялся. Смех его оказался сухим и неприятным для слуха. Видимо, он сам хорошо об этом знал, поэтому почти сразу прекратил смеяться.

– Русский юмор всякий раз поражает своей грубой парадоксальностью, – заявил он серьёзно.

– Куда парадоксальнее юмор еврейский, – заметил англичанину Сергей Георгиевич. – Как, кстати, этот юмор сочетается теперь с тонким английским юмором?

– Традиционно хорошо. Зачем вы спрашиваете? Вы же это прекрасно сами знаете.

– Думаю, что и Гитлер сумел в полной мере оценить такой коктейль из разной юмористики. Чего стоит только ваш финт с перелетевшим через Ла-Манш соратником Гитлера – Гессом…

– У немцев всегда плохо обстояли дела с юмором, – совершенно серьёзным тоном сказал Райнер, давая понять, что намерения шутить дальше у него нет.

– Я вас покину, – вставая из-за стола, благоразумно проговорил, заодно и попрощался, Серов.

С уходом моряка со стороны могло показаться, что, точно два бойца перед решающей схваткой, русский и англичанин сейчас не видели и не слышали никого, кроме самих себя. Не взглянув даже в сторону уходящего бывшего капитана второго ранга, они неотрывно смотрели в глаза друг другу, точно боясь пропустить опасный выпад соперника. Видевшиеся до этой встречи не более двух-трёх раз, ещё до революции и Гражданской войны, они и более чем через двадцать лет после этого могли бы смело утверждать, что знают друг друга почти всю жизнь.

– Надеюсь, в этот раз вы не приехали в Россию с намерением убивать всякого, кто подумает о заключении сепаратного мира с немцами? – нарушил молчание русский.

– После всего, что немцы натворили в России, вряд ли здесь найдётся такой безумец. Но, как говорится, ближе к делу, – точно демонстрировал свой замечательный русский язык англичанин. – Вы правы, нам известно о вашем посещении Финляндии осенью сорок первого года. Как известно и о безумной цели вашего визита, – приступил к серьёзной части разговора английский разведчик, точно и не заметив ухода Серова. – Вы вели речь о сепаратных переговорах. Таким образом, у меня есть все основания для вашего убийства, – не удержался и опять улыбнулся он самой что ни на есть английской улыбкой.

Суровцеву не доставили удовольствия ни первое, ни второе заявление англичанина. Нужно было любым способом сбить спесивую самоуверенность, даже наглость, Райнера, и русский генерал ринулся в атаку…

– А нам известно, – в свой черёд сказал он, – что теперь у Великобритании зреет серьёзное намерение заключить свой сепаратный мир с той частью немецкого генералитета, которая занята подготовкой покушения на Гитлера. Вы уже решили, где и когда будете убивать немецкого вождя? Может быть, и нам, со своей стороны, пора кого-нибудь убить?

Это была импровизация чистой воды, целиком построенная на личных умозаключениях и предположениях Суровцева. Но как это часто бывает в уличной драке, неподготовленный, импровизированный, казалось бы, удар оказался не только неожиданным, но и необычайно сокрушительным для привыкшего к победам на ринге соперника. Английская белозубая улыбка точно искривилась гримасой зубной боли. Затем и вовсе пропала с лица гостя. Будто Райнер и правда только что хорошо получил по зубам кастетом в тёмной подворотне.