Грозовая вспышка - Кэрол Финч

Кейл провел ладонью по животу Мики и опустил большие пальцы на пики ее груди. Как контрастировали их тела! Ее – мягкое, словно бархат, его же – твердое, как гранит. Неповторимое сочетание женской мягкости и суровой мужской силы.

Умелые ласки Кейла заставили Мики невольно выгнуться. Из ее полуоткрытых губ вырвался стон. Тело Кейла содрогалось от желания. Он хотел заставить эту изящную нимфу испытать волшебные радости любви. Он хотел... нет, ему было нужно видеть эффект от своих прикосновений, знать, что ее ненависть к нему только внешняя.

Руки Кейла скользнули к поясу, чтобы освободить ее бедра от одежды. Стон сорвался с губ Мики, когда она почувствовала, как его смелые руки исследуют рельеф ее тела. Она закрыла глаза, чтобы отдать себя во власть сладким мучениям, которым Кейл подверг ее, чтобы преодолеть последнюю линию ее обороны.

– Посмотри на меня, Ки, – потребовал Кейл срывающимся шепотом. – Я хочу, чтобы ты поняла, что я не только беру, но и дарю удовольствие.

Длинные ресницы Мики затрепетали, она чувствовала себя словно околдованной. Его опытные руки начали свой медленный, восхитительный путь вниз, и она ощутила кожей магию его прикосновений. Когда ее одежда легла бесформенной кучкой у ног, Кейл начал бережно водить руками взад и вперед, пытаясь отыскать каждую чувствительную зону ее тела.

Больше насмешливых искр не было в его серебристых глазах. Исчезла и дразнящая улыбка, что так выводила ее из себя. Этот непонятный, временами сильно раздражающий ее человек сейчас относился к ней благоговейно, как к самому бесценному своему владению.

Для своего массивного сложения Кейл был невероятно нежен и терпелив. Как это удивительно, подумала Мики, глядя в его твердо очерченное лицо. И она поняла, что действительно любит его.

Она знала, что эти мгновения не могут длиться вечно. Скоро все их волшебство пройдет. Да, она поступает глупо, позволяя себе влюбляться в этого бродягу все сильнее, хотя у них не может быть никакого будущего, – но она была не в состоянии прислушиваться к доводам разума во время его восхитительных ласк и поцелуев, зажигающих ее тело.

Когда Кейл наклонился, чтобы коснуться своими чувственными губами ее груди, Мики сжала его плечи. Все куда-то поплыло. Голова закружилась, и ей пришлось обхватить его сильное тело. Но это не помогло. Мир вокруг кружил все быстрей и быстрей, подобно карусели, у которой отказало управление. Кейл осыпал ее тело поцелуями, казалось, со всех сторон, вызывая жар в разных местах, пока этот жар не превратился в пламя всепоглощающей страсти.

– Кейл, пожалуйста... – Ее голос перешел на едва слышный шепот. Кейл не знал, что она в этот момент хочет – освободиться от своих чувств или же усилить их.

– Я угодил тебе, маленькая проказница? – спросил он, жадно дыша.

Его дыхание коснулось ее кожи. Кейл снова принялся за свою сладостную пытку, словно паук, методично окружающий свою жертву коконом, из которого невозможно выбраться. Она будто шла по лабиринту, за каждым поворотом которого ее ожидало новое волшебное блаженство. Мики чувствовала, что теряет голову от его прикосновений и поцелуев. Она выгнулась дугой, чтобы прижаться сильнее к Кейлу, вся пылая внутри. Она была его рабыней, его марионеткой, послушно отвечающей на поцелуи и ласки.

И когда она уже готова была умереть от нестерпимого наслаждения, Кейл уложил ее на койку, выпрямился и увидел сверху ее изгибающееся тело.

Медленно, пуговица за пуговицей, он стал расстегивать рубашку, которая послушно упала рядом со смятой одеждой Мики. Мики ждала словно зачарованная. Ее взгляд прошелся по твердым мышцам его предплечий и груди и немного задержался на волосах, что покрывали его живот. Она ждала, чувствуя, как возбуждается ее тело от зрелища того, как узкие брюки падают к его ногам. Он был великолепен, каждая мышца была словно высечена художником.

Когда Кейл встал коленом на койку и наклонился над ней, она протянула руку, чтобы погладить блестящие черные волосы, что обрамляли его лицо, а потом привлекла к себе его голову. Ее губы жаждали его поцелуев. Ее руки начали возбуждать его тело – так же, как совсем недавно ее зажигали его руки. Каждый раз, как его массивное тело реагировало на ее прикосновение, ее руки становились увереннее. Она изучала кожу его тела, открывая, что доставляет удовольствие и опьяняет его. Она была бесстыдна, упиваясь своей властью над этим сильным человеком.

Кейл разрешал ей эти интимные ласки, но это дорого ему стоило. Страсть разгоралась, опасно приближаясь к крайней точке, после которой она становилась неуправляемой, как прорванная плотина. Над его разумом взяли верх первобытные инстинкты, и его тело само отвечало на ее изобретательную сладострастную игру. Когда Мики обнимала его, гладила, прижимала к себе, с его губ срывался стон. Он хотел ее, жаждал удовлетворить свои греховные желания. И готов был отдать ради этого жизнь.

– Я угодила тебе? – прошептала Мики. Заключив его лицо в свои ладони, она приблизила губы к его совсем близко.

О, какие же у нее губы, подумал Кейл, прерывисто дыша. Они касались его мягко, словно мелкие дождевые капли, но они были слаще вина и куда сильнее опьяняли. Он хотел накрыть ее губы своими, хотел вновь ощутить их медовый вкус, но Мики не давала этого – она словно манила его наживкой.

– Посмотри на меня, Кейл, – потребовала она сдавленным шепотом. – Я не только женщина, я не любая женщина. Когда мы занимаемся любовью, у тебя нет воспоминаний о прошлом, ни одно лицо не встает в твоей памяти...

Мики знала, что в ней говорит гордость. Ей не хотелось остаться обычным воспоминанием в ряду подобных. Она хотела, чтобы для Кейла она осталась чем-то волшебным, чем-то, что он запомнил бы навсегда.

Кейл поднял на нее полные страсти глаза, и она увидела в них то, что ему следовало бы скрыть. Мики вернула ему его же слова, требуя от него того, что он раньше требовал от нее. Она была свидетельницей сладкой муки, исказившей резко очерченные линии его лица. Он буквально упивался острыми ощущениями от обладания ею.

Его напряженная плоть проникла в нее. Он видел, как она изгибается дугой, чтобы помочь его требовательным толчкам. Он видел искрящуюся страсть, что отражалась в ее затуманившихся глазах. И он слился с ней воедино.

При золотистом свете фонарей, проникавшем в палатку, их любовное безумство превратилось в чудо. С хриплым стоном Кейл сжал ее в руках, чувствуя острое наслаждение от освобождения. Он ощущал себя живым как никогда и вместе с тем словно умирал, полностью отдавшись блаженству.

Когда все кончилось, он почувствовал необычную легкость. Напряжение, что копилось в нем последние два дня, исчезло, оставив его мышцы совершенно расслабленными. Дикая страсть Мики его вконец опустошила – физически, эмоционально и умственно. В эту минуту Кейл был совсем беззащитен, чувствуя только странную усталость и вместе с тем полное насыщение.

Глядя, как золотистый свет блестит на его темной коже, Мики легла рядом. Потом она перевела взгляд на красивый профиль Кейла, погрузившегося в дремоту. Повинуясь порыву, она погладила ритмично дышащую грудь и ощутила вдруг глубокую нежность, что рождалась в ее сердце.