Норманны - Русы Севера - Юрий Петухов

Да, подобные трансформации происходят сплошь и рядом. Время и люди перерабатывают языки. Славяно-русская былина, сложенная певцом-складом (сканд. «скальд» происходит от слав, «склад» — в соответствии со всеми действующими законами лингвистики — как и «вальд» от «влад») в V–VI веке, передаваемая устно из поколения в поколение в межэтнической воинско-княжеской среде, век от века все более разбавляемой пришлыми балтами и германцами, выходцами с «континентального юга» (вспомним про германскую континентальную языковую группу, про реальных германцев), приобретает все больше славяно-германских изоглосс, прямых германизмов, особенностей германских диалектов — а германоязычная экспансия в циркумбалтийскую зону продолжается, из года в год, из века в век — и вот уже в XIII–XIV веках исландский интеллектуал-монах, взросший не на одном простонародном «лансмоле», но больше на германизированной латыни или латинизированном «древнегерманском», записывает дошедшую до него в германо-лансмоло-славянско-норегском языковом варианте былину-сагу трансформированной латиницей — записывает, внося очень серьезную правку, как и подобает ему, европейски образованному средневековому интеллектуалу, перерабатывающему низкий простонародный язык в современный ему высокий язык интеллектуальной элиты (ибо он знает, его писание будет читать не мужик с улицы, но европейски просвещенный аристократ, купец, священнослужитель и т. д. — а в XIV веке эта прослойка в основном или германцы, или германизированные аборигены из высших слоев). После этого его писание переписывается веками, перерабатывается лексически и т. д. И в результате из славянской былины получается «скандинавско-германо-норманнская» сага. Но… но вкрапления непереработанных, пусть и искаженных, изначальных слов, в большей степени — топонимика, имена героев и т. п. позволяют специалисту разглядеть основу саги-былины и даже частично реконструировать ее. И основа эта, база, стержень, архаическое ядро саги-былины оказывается славянорусским.

Кстати, наименование наиболее популярного собрания саг Снорри Стурлусона «Heimskringla», формально переводимое как «Круг земной», вполне читается даже на современном русском при учете особенностей исландского произношения — «Хеймскрингла» = «Хемькригла» = «Земькругла» («heim» = «земь» — это изоглосса, языковое равенство) = «земля круглая» или «землекруг».

Рунические памятники Скандинавии полностью подтверждают вышесказанное. И если в младшерунических поздних надписях мы встречаем иногда пришлый «германский» элемент и даже отдельные реальные германизмы, то с наиболее древними старшими рунами все обстоит иначе. Чтобы самые пристрастные «германолюбы викингов шведского происхождения» могли нас проверить, приведем выдержку не из специальных малотиражных изданий, а из доступного «Лингвистического энциклопедического словаря» (М., 1990. С. 424–425): «Старшерунические надписи встречаются на оружии, украшениях, а с V в. также на камнях. Их язык, отличающийся большим единообразием и архаичностью, не может быть отождествлен ни с одним конкретным древне-германским языком». Строго, точно, научно. К Скандинавии и скандинавам 1 тысячелетия н. э. германцы не имеют ни малейшего отношения. Недаром ведь Птолемей называл Балтийское море Венедским, то есть Славянским. Письменные первоисточники, данные археологии, топонимики, лингвистики, антропологии подтверждают тот факт, что тысячелетие назад в рассматриваемых областях никаких реальных германцев-«дойче», носителей диалектов германского языка, не было (за исключением отдельных путешественников, торговцев и по большей части — захваченных рабов).

И финны называли и называют доныне Скандинавию Ruotsi совсем не потому, что «шведы» были «гребцами», и «неразумные, погрязшие в распрях словени» по простоте своей и невежеству, видимо, решили подделаться под заморских «гребцов» (натянутость и заданность данной лжегипотезы очевидна), а потому, что в Скандинавии и жили русы, индоевропейский народ славянской языковой группы, а сама Скандинавия называлась по самоназванию народа, населявшего ее, Русь. «Русь», трансформированное в финно-угорских диалектах, это и есть «Ruotsi» («i» на конце заменяет отсутствующий в латинице «ь»). Русь Скандинавская — это такая же историческая реальность, как Русь Московская, Русь Киевская, Русь Рюгенская, Русь Полабская… Тут надо пояснить, что «славяне-словени» есть довольно-таки поздний этноним, и мы не всегда его правильно употребляем, внося иногда невольную путаницу в исторически-описательный процесс — меньшую значительно, чем дает неверное применение этнонима «германцы» — но все же путаницу. Самоназвание древнейшего суперэтноса праиндоевропейцев, прямой ветвью-продолжением коих и являются славяне, — есть русы. И правильнее было применять этот этноним. Но в данной статье, учитывая определенную традиционную подготовку историков-профессионалов и читателей, мы пользуемся и привычной терминологией.

Русь, русы в 1 тысячелетия н. э. — это отнюдь не племя и не племенной союз, а именно суперэтнос, существующий уже в качестве суперэтноса не одно тысячелетие и достаточно широко рассеянный по Европе и Азии (вспомним о «спорах» Прокопия Кесарийского). И потому ничего странного в том, что русы проживают и на привычной нам Новгородско-Киевской Руси и в Скандинавской Руси, нет. Напротив — это закономерно. И это есть даже в «Повести временных лет», о которой многие рассуждают не читая ее, а если читают наспех — так очень заданно и с уже готовой установкой, помнят только о том, что «погрязшие в распрях словени» идоша за море к варягом, к руси. Хотя в летописи четко написано под 6370 (862) годом: «Реша русь, чюдь, словени и кривичи и вси: „Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да поидите княжит и володети нами“. И избраша три братья с роды своими, пояша по собе всю русь…» Четко и ясно написано «реша русь…» — то есть русы, Русь Новгородская и призывала на княжение русов, Русь Скандинавскую — прямых этнических, антропологических, языковых родичей своих, русов-славян. И призвали. Объединились. И ничего иного — никаких «шведских викингов» и пр. фантомов в реальной истории не было — таковыми мы обязаны политикам, самоутверждающим свои государства на славянских землях, и сочинителям-романтикам (большая — «литературно-поэтическая», в отличие от подлинно-архаической — часть германской мифологии была сочинена в XVIII–XIX вв., в этот период немецкого романтизма, когда по Рейну и др. местам росли как грибы «средневековые, мрачные, в тевтонском духе» замки-новоделы). Надо уметь отличать подлинную древность от подделки, от стилизации. Нам понятно стремление молодых народностей, пришедших на земли, которые прежде занимали народы древние, автохтонные, пересмотреть, переписать историю в свою пользу, доказать свое право на эти земли, на автохтонность — это стремление практически воплощают в жизнь политики, историки данных народностей. Но нас интересуют не их субъективные пожелания и устремления, история не субъективная, но объективная, подлинная.