Норманны - Русы Севера - Юрий Петухов

Дания и датчане. Данмарк (германизм) — современное название страны. В основе четко просматривается славянорусский корень «дан-дань». Учитывая реальность Средневековья, когда господство Дании над окрестными землями и народами, обложенными данью, было неоспоримым, этимология названия не вызывает сомнений. Разумеется, можно предположить, что основой послужило общеиндоевропейское «дн-» — «река, русло, дно». Но такая трактовка менее вероятна. Самоназвание народа — данскере. Мы опять сталкиваемся со славяно-русским словообразованием «данск ере» «данские яры». И снова славяно-русские суффиксы «-ск», и снова «датско-русский» — «dansk-russisk», а вовсе не «даниш-русиш» или «данишн-рашен». Впрочем, здесь и справочник «Народы мира» не скрывает, что в этногенезе датчан помимо данов и фризов принимали участие прибалтийские славяне. Остается добавить, что даны с фризами — есть не меньшие славяне, чем прочие прибалтийские и не прибалтийские. Этимология данов нам ясна без перевода, антропология — атланто-балтийская раса, не вызывает сомнений, язык — тем более, изначально — славянский. Фризы этимологически есть «варяги» в древнерусской форме «варязи-врязи», где «в» «ф» (сравни «von» «фон»). «Фриз» «врязь». Еще Герман Голлман отмечал удивительное сходство древнерусского языка с древнефризским («Рустрингия». М., 1819). Все этнические компоненты «данских яров» — чисто русо-славянские. Пришли даны, подобно норегам-норикам, в Скандинавию во II тысячелетии до н. э. с юго-востока. Нет ни малейшего сомнения в том, что и пришли в Скандинавию не даны, нореги, свеи и прочие славянские праэтносы по отдельности, но их общие предки. Уже со временем они разделились, как русские, скажем, разделились со временем на великороссов, малороссов и белорусов. Именно потому они говорили не на своих языках каждый, а на общем, как «предполагает» научный мир Западной Европы, на «древнескандинавском», а фактически — на славянском (мы не будем сейчас расставлять приставки «пра-, прото-», ибо здесь легко ошибиться, да и не в этом суть). Не будем также останавливаться на личных именах «скандинавов» — любознательный читатель без особого труда сможет и сам убедиться, что подавляющее большинство княжеских, королевских и пр. имен имеет исконное, двусложное славянорусское происхождение, а звучание и написание данных имен лишь несколько искажено в результате долгого употребления в германоязычной среде, германо- и латиноязычных хрониках, сагах, надписях…

Швеция и шведы. Современное название страны — Сверика («Sverige») — древнешведское «Svearike». Предки шведов — свионы или свей — впервые описаны Тацитом. «Возможно, в слове „свей“ представлен тот же корень, что и в русском „свой“ — пишется в «Введении в германскую филологию» (М., 1998). Не будем оспаривать этого вывода, он вполне логичен, особенно с учетом того, что ранним и средневековым этносам свойственно было идентифицировать себя как «свои», а прочие этносы, как «чужие», «немцы» и т. п. Самоназвание шведов — свенскар («свенск ар» = «свенские яры»). Вновь мы видим вполне славянские прилагательные, причем сплошь и рядом: «svensk-risk» — «шведско-русский»; «indisk» — «индийский» и т. д. Рассмотрим простейший пример словообразования в шведском (свенск-ом) языке, который входит якобы в северную подгруппу германской группы языков. Существительное «arbete» — «работа» (напомним, что в немецкий «арбайте» попало из славянских; перевертыши типа «арб» = «раб», «арт» «род» характерны при переходе из славянских в германские языки). Восстановим слово «работник» приставлением мужского активного начала «ар» получаем в др. — русском «работ-арь», в шведском «arbet-ar». Проверяем по словарю — мы не ошиблись. Соответственно, «работница» — «arbetar-ska». То есть мы имеем дело с изначально славянским языком, до предела германизированным, основательно латинизированным и представленным на бумаге латиницей. Архаическая основа этого языка — славяно-русская. Вспомним заодно, что современный шведский язык, на котором пишутся романы про «викингов», был сформирован при самом активном участии немцев лишь к концу XVII века, значительно изменен в последующие три столетия дальнейшей германизацией. Нынешние шведы и свеи-варяги VII–XI веков говорили на разных языках, и доведись их представителям встретиться, они бы не поняли друг друга в разговоре и не смогли бы понять ни строчки из написанного другой стороной. Антропологически предки шведов относились все к тому же балтийскому типу атланто-балтийской расы. В этногенезе шведов принимали участие помимо свеев-своих еты, геты или гауты. В этих этнонимах мы без труда узнаем готов-гетов-хеттов-хаттов, тех самых готов-хаттов, что безуспешно причисляются к племенам германским, каковыми они никогда не были. В пользу их условно-германского происхождения служит лишь упоминание их Тацитом в области Германия. Все прочее свидетельствует о славянском происхождении готов-хаттов.

Безусловно, между племенами, к примеру, материковых свеев и островных готов (о. Готланд) существовали различия, подтвержденные археологическими изысканиями, как существовали различия между полянами и, скажем, вятичами, но эти отличительные особенности никогда не выходили за рамки славянской общности. Да и сам Тацит, как и прочие античные авторы, никогда не вкладывал в понятия Германия и германцы этнического содержания, не отождествлял германцев с современными нам «дойче», каковых в его времена просто-напросто не существовало.

Лингвисты еще продолжают по инерции делить (даже «Лингвистический энциклопедический словарь» подчеркивает «традиционно делятся») германские языки на три подгруппы: северную (шведский, датский, норвежский, исландский, фарерский — с их генезисом мы вкратце ознакомились и признаем, что к германской группе можно отнести с натяжкой только эти современные языки, образованные в XVI–XVIII вв. при активном участии «дойче», но не «древнескандинавский»!), западную (английский!!! — об английском особая речь — немецкий, нидерландский, люксембургский, африкаанс, фризский) и восточную (вымершие готский, бургундский, вандальский, гепидский, герульский). Очень «традиционно» — раз языки вымершие, можно причислять к германским. Между тем вандалы, гепиды и герулы говорили на славянских диалектах и носили славянские имена. И этот факт до недавнего времени был хорошо известен самим «германцам»-дойче, еще Фридрих II писал, предупреждая соотечественников от столкновений с жестоким и непобедимым народом: «Русские происходят от гепидов, разрушивших Римскую империю…» В готском и бургундском столько архаичных гото-скандинавских изоглосс (языковых соответствий-равенств), что родство их с «древнескандинавским» (негерманским) — неоспоримо. То же подтверждают топонимика и археология. Все носители вымерших языков «восточной германской языковой подгруппы» вышли из Скандинавии, точнее, из циркумбалтийской зоны. И никакой «восточной подгруппы» исторически не было, она — подгруппа эта — плод напряженной творческой работы немецких лингвистов-историков, пытающихся подвести «историко-лингвистическую» базу под современную политическую карту Европы. Сама же наука лингвистика для 1 тысячелетия н. э. делит германские диалекты не на три, а на две основные группы: скандинавскую (северную) и континентальную (южную). На рубеже 1 тысячелетия до н. э. и 1 тыс. н. э. часть обитателей Скандинавии, носителей «древнескандинавского» (негерманского) языка, переселилась на побережье Балтийского моря, в низовья Вислы и Одера… и образовала группу племен, противостоявшую носителям «германских» диалектов южной (континентальной) группы. Среди переселенцев были и готы, разделившиеся затем на остготов и вестготов. Традиция традицией, но объективности ради рано или поздно всем нам придется признать очевидное — «восточная подгруппа германских языков» есть миф. Герулы, гепиды, готы, бургунды и вандалы-венеды говорили на западно-северских славянских диалектах, которые в исходной, начальной фазе, когда они составляли один язык, теоретически можно назвать по территориальному признаку «древнескандинавским», то есть тем, на коем говорили славяноязычные предки шведов, норвежцев, датчан, исландцев — свей, норики, даны. Никаких фактических подтверждений того, что все вышеперечисленные этносы имели хоть какое-то отношение к реальным историческим германцам-немцам-«дойче», нет — ни единого. Всех их принято считать германцами без аргументации — традиционно. Некоторый повод для этого, правда, дают исследователям древнейшие саги, записанные на исландском языке, в котором прослеживаются известные германизмы. Но, во-первых, саги, записаны (сочинены), как предполагают литературоведы, в XIII веке, то есть через семьсот, пятьсот, триста лет после описываемых событий, и записаны, естественно, не языком их героев — за такие временные отрезки язык зачастую меняется до полной неузнаваемости. Но даже если признать, что в XIII веке саги были реально записаны, посмотрим, что осталось от этих записей. «Kringla» («Круг»), XIII век — «сохранился только один лист»; «Jofraskinna» («Книга на коже»), 1320 год — «сгорела; сохранилось только четыре листа» и т. д. (Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги… М., 1994). Фактически мы имеем дело не с текстами даже XIII–XIV веков, а с более поздними списками, прошедшими обработку в руках исследователей-германистов, вытягивающих обрывки текстов на свой лад, в соответствии со специальностью, которую они получили, и родным для себя одним из германских (поздних, реально германских) языков. До нас доходят произведения, прочитанные и переписанные этническими и языковыми германцами спустя уже тысячу, семьсот, пятьсот соответственно лет после событий. Во-вторых, и это немаловажно — языковеды-германисты утверждают: исландский язык сохранился столь хорошо, что современный исландец, говорящий на современном исландском языке, свободно читает текст саг XIII века. Мы согласны, исландский сохранил архаику догерманского, «древнескандинавского» языка. Но не настолько, чтобы не измениться за семьсот лет. Напрашивается менее восторженный, но более объективный вывод — современный исландец очень хорошо понимает текст древних саг, потому что они были фактически записаны (переписаны) не так давно — в XVIII–XIX веках. Говоря проще, историзм саг следует признать. Но язык саг за почти тысячелетие их переписывания изменился до неузнаваемости, превратившись из «древнескандинавского»-славянского языка, благодаря трудолюбивым переписчикам, в близкий к германским — в исландский.