Есть ли еще секс в большом городе? - Кэндес Бушнелл

Честно говоря, мне было как-то не по себе. К тому же я злилась, что оказалась в такой ситуации, хотя всего-то пару часов потерпеть… Что у меня в голове творится?

Я напомнила себе слова Рона, олицетворяющего мнение общества: я должна считать за честь, что такой человек обратил на меня внимание.

И я решила вести себя как обычно в гостях: восхищалась произведениями современного искусства, которые Арнольд купил еще будучи владельцем галереи, когда тусовался с художниками; охала и ахала над редкой коллекцией книг. Хозяин предложил показать дом, и я согласилась. Комнаты представляли собой современные открытые пространства со множеством окон, стекла и металла. Всюду царил порядок, каждая вещь на своем давным-давно отведенном ей месте.

Несмотря на пустые пространства, дом оказался не особенно велик. Через минуту мы были уже в спальне.

Широкие окна обрамляли буйную зелень садов и газонов. Я восхитилась видом.

Впрочем, вид из окна был не самой главной частью спальни.

– Хочешь, покажу, что здесь самое лучшее? – спросил Арнольд.

– Давайте, – храбро ответила я.

– Кровать! – горделиво объявил он. – Я купил ее двадцать лет назад; она принесла мне удачу и много отличного секса.

Арнольд сделал паузу и бросил на меня красноречивый взгляд.

– И надеюсь, не в последний раз…

Я присмотрелась к кровати. Простыни были слегка примяты, и я невольно подумала: уж не использовал ли хозяин кровать по назначению перед моим приходом? Я представила Арнольда обнаженным на постели, огромное брюхо свисает с боков…

– Здорово, – пробормотала я, не зная, что сказать.

Чуть погодя я намекнула, что хотела бы выпить.

В кухне на столе дожидалась открытая бутылка красного вина и два бокала. Сама кухня имела пыльный, заброшенный вид: судя по всему, ей давно никто не пользовался.

Я извинилась и пояснила, что не пью красное вино – только белое и розовое.

– Но Рон сказал, что ты пьешь красное, поэтому я специально достал бутылку хорошего вина!

Я хотела возразить, что Рон вообще ничего обо мне не знает: какой смысл у него спрашивать? – однако вовремя прикусила язык и попыталась прийти к соглашению.

– Я бы лучше выпила белого, если найдется.

– Ты точно уверена, что не хочешь красного? Очень хорошее вино, рекомендую. И не волнуйся – если что, ты всегда можешь заночевать у меня.

– Ха-ха-ха!

Мой саркастический смех был призван скрыть новый прилив раздражения. Нестерпимо захотелось уйти, однако я никак не могла отыскать благовидный предлог, чтобы не выглядеть при этом сумасшедшей и не вызвать фурор в социальном кругу, способствовавшем нашему свиданию.

Проще говоря, я не была готова превратиться в парию.

Между тем Арнольд продолжал экскурсию по дому и участку.

Мы подошли к маленькому бассейну в форме почки.

– Не хочешь поплавать? – предложил он.

– Нет, спасибо.

– А что так?

– У меня нет с собой купальника.

– Можешь плавать голой.

– Это вряд ли.

– В любом случае приезжай когда захочешь, – пригласил Арнольд с щедрой улыбкой, явно не замечая моего дискомфорта.

– Арнольд… – Я вздохнула. – Сюда я точно не приеду.

– Почему?

– Потому что бассейн слишком маленький, а я люблю плавать интервалами. Извини, но твой бассейн фактически большая ванна.

Арнольд двусмысленно хохотнул. Вот в чем преимущество общения с такими людьми: им можно говорить что угодно, все равно не обидятся. Они настолько самодовольны, что им даже в голову не приходит, что женщина способна их оскорбить.

Мы медленно прогулялись до ресторана.

– Выглядишь молодо, и походка пружинистая, – отметил Арнольд. – Наверное, спортом занимаешься? Сколько тебе лет?

– Почти шестьдесят.

Арнольд явно опешил. Видимо, Рон соврал не только мне насчет возраста Арнольда, но и Арнольду – насчет моего. Разница лишь в том, что я сообразила погуглить, а Арнольд нет.

– Так это здорово! – воскликнул он. – Значит, мы оба хотим одного и того же – компанейских отношений.

Из всех микро- и макротравм старения хуже всего внезапное понимание, что ты пересек границу романтики (со всеми вытекающими последствиями) и уже готов мириться с ее младшей кузиной – дружбой.

Романтические отношения подразумевают динамичное партнерство, в котором мужчина и женщина вместе чего-то достигают, а компанейские – прямо противоположное: когда просто составляют друг другу компанию в ничегонеделании.

Разумеется, такие люди, как Арнольд, не собираются ни с чем мириться.

После долгой череды молодых красивых подруг (он до сих пор может себе позволить двадцатипятилетнюю, если захочет, объяснил Арнольд) на него снизошло озарение. В тот момент он встречался с тридцатипятилетней, и все шло замечательно, как вдруг его осенило: им же совсем не о чем разговаривать! Ему вообще больше нечего сказать любой женщине моложе тридцати пяти – они все слишком молоды! Пришлось нехотя пересмотреть свои требования и подкорректировать возрастную группу. Теперь Арнольд был готов встречаться с женщинами от тридцати пяти до пятидесяти.

Я хорошенько присмотрелась к нему. Некоторые мужчины выглядят моложе своего возраста, и в мире полно привлекательных мужчин за семьдесят, однако Арнольд не принадлежал к их числу. Золотые деньки на футбольных полях Лиги плюща давно прошли. Его ни при каких обстоятельствах нельзя было назвать сексуально привлекательным. С другой стороны, в обществе принят негласный уговор: мужчинам говорят, что они выглядят значительно моложе и лучше, чем есть на самом деле, а женщинам – наоборот.

Впрочем, я не общество.

– Послушай, Арнольд, неужели ты всерьез веришь, что нравишься этим двадцати-, тридцати- и даже сорокапятилетним женщинам, с которыми встречаешься? Не может быть!

Арнольд поразмыслил и, как ни странно, согласился со мной, но пояснил: даже если он не нравится женщинам, система все равно работает в его пользу. Дело в том, что женщины – жадные создания. Так устроен мир: большинство женщин устраиваются на средние должности вроде риелтора, парикмахера, инструктора по йоге; у многих есть дети и бывшие мужья, которые не платят алименты, а то и вовсе пьют, – словом, полный набор человеческих страданий. И пусть на жизнь им как-то хватает, они хотят большего, хотят жить не по средствам.

Им нужны дорогие сумочки!

И вот тут-то на сцену выходит Арнольд и ему подобные.

Казалось бы, после стольких карьерных свершений и бездны жизненного опыта Арнольд должен испытывать мало-мальскую эмпатию к женщинам в трудной ситуации, ан нет. В его представлении они всего лишь жадные собирательницы сумочек, которые используют секс, чтобы удовлетворить свои потребности.