Анима 4 - Вова Бо

— Господин Эзо, — кивнул Альфаир.

— Алфи, — я пожал ему руку.

Не знаю, считает ли он себя человеком или отражением, осознает ли он вообще свое существование, но я решил, что буду относиться к нему, как к обычному призывателю. Просто, на всякий случай.

Как я понял, отражения живут лишь в моменте существования. То есть на самом деле нет никакого мира, где Эзо маминой подруги состоит в клане Небожителей и качается за их счет.

В зеркале никого нет, когда в него никто не смотрит.

И если вдруг кто-то попытается вновь провернуть со мной тот фокус из хаотического разлома — это будет уже другой альтер-Эзо, который меня даже не вспомнит.

А вот Альфаир, возможно, существует в этом мире очень давно. Оракул вполне могла призвать его и поддерживать в нашей реальности все это время.

И да, я прочитал Путеводитель по Зазеркалью. Не скажу, что все понял, но суммировав вместе с собственным опытом, стал чуть больше разбираться в вопросе.

— Госпожа Алиса интересуется, не хотите ли вы присоединиться к ней на чаепитие? — вежливо произнес он.

— Почему ты зовешь ее Алисой, а не матерью?

— Потому что она не моя мать. Она мать моего источника.

Ага, значит он осознает себя как отражение. Забавно. Интересно, каково это, жить и понимать, что ты ненастоящий, а всего лишь нарисованная воля другого человека? Хотя, вряд ли он об этом задумывается. Уверен, у Алфи и других забот хватает. Помимо экзистенциальной философии и самокопания.

— Я бы с удовольствием, — ответил ему. — Но мой ответ не изменится. Я не стану убивать невиновного человека, чтобы спасти свою шкуру.

Мне показалось или собеседник улыбнулся?

Да, Монада состоит в Небожителях и работала в паре с Дракусом. Но я лично с ней никогда не пересекался, она мне лично ничего не сделала. Эзотерик никогда ее не упоминал, а он знал всех говнюков из клана, как мне кажется.

И если еще и Храм не принимает ее имя, то тут уж даже говорить не о чем. И да, я пытался ее вписать, пока отходил от битвы с Плачущим. Не получилось. Не все Небожители достойны смерти.

— Понимаю, — кивнул Альфаир. — В таком случае вам не стоит рассчитывать на помощь в борьбе с Плачущим.

Почему-то, когда кто-то другой произносит его имя, меня сразу бросает в дрожь.

— Сам разберусь, — кивнул я и пошагал прочь.

— Господин Эзо, — окликнул меня Альфаир. Я обернулся. — Плачущий шагает под звуки грома и шум дождя.

— Это все знают.

— Но никто не знает, почему. Удачи, господин Эзо. Да благословит вас Дюжина. По крайней мере та ее часть, что не желает вашей смерти.

— Счастливо, поцелованный огнем.

Твою ж мать, Эзо, какого хрена ты творишь? Я вздохнул и посмотрел на безоблачное небо. Плачущий всегда шагает под звуки грома и дождя. Этого ублюдка не было в планах Эзотерика на меня.

Он вообще не учитывался в уравнении. Никак. И помощь Оракула мне бы пришлась ой как кстати. Только вот… Цена не отбрасывает тени. А старуха еще более упертая и принципиальная, чем я.

Она понимает вообще, что если татуированный электровеник меня грохнет, то с Огардом ей придется самой сражаться? Хотя, чего это я. Подождет еще сто лет, пока не родится новый дебил.

Остаток дня я провел на набережной, читая книги в поисках информации о плачущем. Фобия отодвинулась на второй план. У Плачущего было три вида камней. Топазы и аквамарин. Молния и вода. Архетип Бури.

Во второй длани я разглядел киноварь, аспект крови и усиления тела. Я могу предположить, у Плачущего есть капля моей крови. Учитывая, сколько я ее потерял за жизнь, варианты ее найти у него были.

Но самый сильный поисковый отпечаток, основанный на магии крови, имеет радиус в десять километров, если он приправлен нужными усилениями. Так что это не объясняет, как он нашел меня изначально.

Зато есть способ защититься от него. Есть два варианта, либо экранировать свою тушку, либо превратить кровь в кислоту. Оба варианта используются против вампиров, оборотней и прочих существ, чувствующих токи крови в теле.

Уверен, у Плачущего именно такая способность. Кровь вне тела он не ощущает, так что не получится сбить со следа.

Если не тратиться на расходники, то нужны артефакты. Это решит проблему сокрытия, но что-то мне подсказывает, от очередной встречи с Плачущим меня это не спасет. Потому я написал господину Эдгару и составил заказ.

Мне нужны эликсиры на сопротивление воде и молнии. В идеале еще и камни иммунитета, но они не помогут. Я видел, как он сражается. Чаще всего он убивает дланями. Кстати, он даже не использует артефакты, лишь усиление атак.

В рамках Анимы, можно сказать, что он сражается голыми руками.

Так что остается главная проблема. Его нечеловеческие скорость и сила. И я не просто про ускорения, а про те моменты, когда он сам превращался в молнию. Есть подходящие отпечатки, требующие одновременного наличия в длани киновари и топаза.

Позволяет перемещаться на небольшое расстояние, преобразуя тело в энергию. Он таким образом может даже сквозь щель просочиться. И есть что-то вроде телепорта — это тот самый момент, когда молния била в землю, а затем появлялся он.

Но существовало две загвоздки. У меня было полно времени в Храме Имен, чтобы посекундно восстановить в памяти ход битвы. А затем сравнить с информацией из книг.

И даже если предположить, что у Плачущего все отпечатки в трех экземплярах, все они усилены как надо, он все равно не мог сделать то, что сделал.

Загвоздка первая — киноварь и топаз находились в разных дланях. Загвоздка вторая. На перемещение по полю боя ему не хватило бы ни маны, ни отпечатков. Даже если у него есть артефакт Круговерти, позволяющий раз в сутки откатить любой отпечаток.

Поэтому я продолжал читать, понимая, что что-то упустил. Такое ощущение, что в головоломке не хватает деталей. Должно было быть что-то еще.

Вечером я в последний раз встретился с торговцем, чтобы забрать нужные артефакты для сокрытия крови. Благо, спрос на них был маленьким, от того и ценник не высокий. Любой нормальный отряд или клан имел их в запасе на случай рейда против кровососов. Но в остальное время они практически бесполезны, так что предложение с лихвой перекрывало спрос.

Оставшиеся очки особых характеристик пришлось влить в сигил артефакторики, как раз хватило, чтобы нацепить на себя браслет с изображением змеи и амулет с маленьким зеркальцем.

Затем отписался Гамбо. Все было готово.

Портальные арки контролировались мэрией, меня к ним ни за какие взятки бы не подпустили. Поэтому нашелся частный портальщик, который за двадцать тысяч рублей перенес меня в Хельсинки. Призыватель был пятого ранга, так что управился всего за шесть прыжков.

Только вот путешествовать через дыры в реальности, что оставляет Небесный Змей — то еще удовольствие. Из-за долгого отката, этот способ занял почти неделю.

Хельсинки не входил в портальную сеть Союза, поэтому билет через арку до Москвы стоил космических пять тысяч, но зато отследить меня могли лишь по прибытию.

Но еще за пять тысяч меня оформили в качестве работника в местной компании и отправили через грузовые врата.

На выходе я сопроводил контейнеры с грузом, а затем «потерялся» в тенях, а мое место занял другой человек, вернувшийся в Хельсинки вместо меня. Уверен, он тоже заплатил за это перемещение.

Не знаю, откуда у Гамбо такие связи, но в который раз убеждаюсь, что без его помощи давно бы пропал. А еще я снова должен ему денег, потому что моих огромных запасов на все бы тупо не хватило.

И вот, снова здравствуй, Москва. Я вновь вернулся нищим оборванцем, еще беднее, чем в первый раз.

Город встретил меня разукрашенными огнями ночных улиц и тяжелым воздухом, которым было так легко дышать. Я чувствовал себя так, словно вернулся домой.

Под утро я добрался до нужного адреса. Проверив все разведчиками, прошел сквозь тени в нужную комнату.

Это был тот самый клуб широкого профиля, где меня давным-давно готовили для похода в бордель. Гамбо пил шампанское в компании каких-то девушек и парней, где было сложно отличить, кто из них кто.

Я предварительно хотел написать, чтобы он всех выпроводил, но внезапно он сам начал выгонять людей.

— Эзо, — Гамбо расплылся в улыбке и подошел чтобы обнять меня.

Забавно, но я тоже был рад его видеть.

— Почувствовал зов? — усмехнулся я.

— Еще пару минут назад, но так как ты разучился пользоваться дверями, понял, что пора