Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья - Рахман Бадалов

Порой она кажется такой же, как Маяковский, неистовой, страстной, а порой прагматичной, не теряющей головы, в самых сложных ситуациях.

Чем-то она напоминает мне Галу Дали́[162], легко завоёвывает мужчин, не забывает и о том, что можно получить от этого мужчины. У Лили имелся свой подход к мужчинам, который действовал, по её мнению, безотказно: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шёлковое белье».

«Она умела быть грустной, капризной, женственной, гордой, пустой, непостоянной, умной и какой угодно», – вспоминал один из её современников. «Какой угодно» – наверно это самое главное.

Маяковский подарил Лиле Брик кольцо, на котором выгравированы всего лишь три буквы – три инициала её имени – Лиля Юрьевна Брик – ЛЮБ. Но если кольцо крутить на пальце, то получается слово – люблю. И хотя у Маяковского было много женщин, его музой, несомненно, была Лиля Брик, ведь ей посвящены или ею вдохновлены многие поэмы и стихи Маяковского.

Кто-то поторопится развеять романтический ореол, увидеть в её отношении к Маяковскому одну меркантильность женщины-хищницы.

Здесь есть и тема спецорганов, которую в этих кратких заметках лучше опустить.

Кто-то сочтёт, что это просто прихоти женщины, которая уверена, что любимый человек (муж? любовник?), зарабатывающий много денег, должен много на неё тратить.

Маяковский возвращался из-за границы с подарками. С вокзала он ехал к Брикам, и целый вечер Лиля примеряла платья, кофточки, жакетики, бросалась от радости на шею поэту, а тот ликовал от счастья.

Лиля безо всякого стеснения могла заказать Маяковскому, который был в Париже:

«Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся… Духи Rue de la Paix, пудра Hubiqant и вообще много разных, которые Эля посоветует. Бусы, если ещё в моде, зелёные. Платье пёстрое, красивое, из крепжоржета, и ещё одно, можно с большим вырезом для встречи Нового года».

Дошла очередь и до «автомобильчика» из Парижа. В результате Лиля сбила маленькую девочку, дело обошлось без судебных последствий (у Лили Брик всегда были высокие покровители), после чего она ездила с шофёром.

…намеренно включил в свой короткий текст эти подробности о подарках, и совсем не для того, чтобы развенчать Лилю Брик. Понимаю, будут читатели (обоего пола), которые ухватятся за эти факты, и с пеной у рта будут доказывать меркантильность во всех поступках человека, особенно женщины. Если придётся с ними обсуждать эту (да и другие) ситуацию, попытаюсь объяснить, что за деревьями они не видят леса…

В предсмертном письме Маяковский два раза упоминает Лилю Брик. Сначала отдельной строкой «Лиля, люби меня». Потом в обращении к правительству, чтобы обеспечить сносную жизнь членам его семьи, в которую первой входила Лиля Брик, потом мама и сёстры.

Лилю Брик часто называли женой Маяковского и, на мой взгляд, это было совершенно правильно, если не определять «жену», только по официальной регистрации. Она оставалась его женой до самой его смерти,

…возможно, оставалась женой и после смерти Маяковского, хотя у неё были мужья и после Оси Брика…

несмотря на то, что по утверждению Лили Брик, интимные их отношения прекратились задолго до этого.

Зимой 1922 года в отношениях Лили Брик и Владимира Маяковского наступил кризис. Можно предположить, что она просто устала от Маяковского, их «старенький, старенький бытик» показался ей утомительным. Во всех случаях, она защищала собственную свободу, от которой не собиралась отказываться.

Лиля Брик предложила расстаться на два месяца, была даже определена дата, когда они вновь встретятся.

Для Маяковского расставание превратилось в добровольную каторгу, он писал Лиле письма, передавал подарки, в том числе такие символические, как птица в клетке. Но, самое главное, он написал большую поэму «Про это», с посвящением «ей и мне».

Судить о поэме оставляю более тонким знатокам поэзии, но начальные строки из первой главы поэмы «Баллада Редингской тюрьмы»[163], запомнил на всю жизнь. В них нет лесенки, нет ничего сверх меры, они спокойные и тихие, при всём их трагизме.

Немолод очень лад баллад,

но если слова болят

и слова говорят про то, что болят,

Молодеет и лад баллад.

Они встретились в назначенный срок на вокзале и сели в поезд который отправлялся в Петроград.

В дневнике, который Маяковский вёл во время вынужденного заточения, сохранилась запись.

«Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Всё равно люблю. Аминь… Любовь это жизнь, это главное. От неё разворачиваются и стихи и дела и всё прочее. Без тебя (не без тебя «в отъезде», внутренне без тебя) я прекращаюсь. Это было всегда, это и сейчас»

У нас нет основания не верить поэту, и мы должны воздать должное его музе.

P. S. Мне пришлось увидеть Лилю Юрьевну Брик в первые дни после открытия в Москве памятника Маяковскому. Там стихийно возникло нечто вроде клуба. Приходила и Лиля Брик, хотя в дискуссии не ввязывалась, стояла молчала.

Запомнил, высокая женщина, прямая, как знак закрытости и неприступности. Память меня часто обманывает, скорее всего, обманула и в этот раз. Прочёл, что Лиля Брик была хрупкой миниатюрной с фигурой девочки-подростка, при этом часто сутулилась.

Но, запомнилось как запомнилось, понимаю, что это не просто физическая память, но и моя легенда о Лиле Брик и Владимире Маяковском.

Она ушла из жизни, выпив большую дозу снотворного. Ей было 87 лет.

Скелеты в шкафу

Этот фильм очень правильный.

…«45 лет», фильм 2015 года, режиссёр Эндрю Хэй[164], в главных ролях Шарлотта Рэмплинг[165] и Том Кортни[166]…

Он правильно придуман, правильно снят.

Под «правильно» я понимаю во всём соблюдаемую меру этого фильма.

Фильм стильный, но стильность в меру, она нигде не выпячивает.

Фильм в меру сентиментальный, в меру мелодраматический, в меру эпический.

Актёры играют, соблюдая меру, скорее печаль уходящего, чем драму того, что никогда не сбывается.

Фильм о двух немолодых людях, о «счастливой семье», если не помещать эту «счастливость» под микроскоп (а можно ли какую-либо «счастливость» помещать под микроскоп). Но фильм далеко не идиллический, поскольку речь идёт не о двух, а о трёх, а треугольник практически исключает идиллию. Но и «треугольник» не разрушает меру фильма, он растворяется в