Другая сторона - Андрей Семенов

Сопоставив данные с эсминцев и с Рюгена, а также сообщения самой Фишер, Шелленберг, потоптавшись минут пять по ковру в своем кабинете и в рассеянности роняя пепел с сигареты прямо на ворс, нашел простое и гениальное решение. Собственно, оно лежало на поверхности.

Несколько недель назад, весной сорок второго года, VI Управление РСХА совместно с гестапо накрыло в соседней Швейцарии передатчик, вещавший на Москву Он тоже был стационарный и располагался в маленьком городке на границе с Рейхом. Пеленгация с территории Германии позволила вычертить «треугольник ошибок», который тоже был довольно большим. Тогда полиция кантона по просьбе Шелленберга в момент выхода в эфир передатчика стала отключать электричество в домах, попавших внутрь «треугольника».

Розыск напоминал разрезание свадебного торта. Это только кажется, что он большой, но первый взмах ножа делит его пополам, второй отделяет четвертинку, третий — осьмушку, а после четвертого взмаха выделяется тот самый искомый кусок. Когда круг поисков сузился до нескольких домов, после отключения электричества в одном из них передача внезапно прервалась. В этот дом немедленно нагрянули стоявшие наготове немецкие агенты и застукали радиста с поличным. Он даже не успел свернуть антенну и спрятать радиостанцию.

Таким же образом Шелленберг предложил штурмбаннфюреру Фишер действовать и в Стокгольме, опираясь на помощь изнемогавшего от любви генерала Сандстрема.

Пять отключений, как пять взмахов ножа, отсекли все лишнее. Поле розыска сузилось до четырех домов на улице, ведущей в порт. Знакомая мастерская Тиму Неминена располагалась в одном из них. В субботу, сразу после окончания выхода передатчика в эфир, Марта отравила Шелленбергу шифротелеграмму с отчетом о поисках, в котором высказала предположение, что передатчик находится в этой самой мастерской. Марта также напомнила шефу, что именно в этой мастерской военный атташе фон Гетц вел переговоры с представителем советского командования. Шелленберг дал команду на немедленный захват хозяина мастерской — наверняка радиста, а может быть, даже и резидента русских.

В понедельник Бехер, переодетый электромонтером, под предлогом проведения профилактических работ наведался в мастерскую, чтобы разведать обстановку. В мастерской его встретили трое работников, занимавшихся сборкой «говорящих будильников», которые, показав ему распределительный щиток, заодно и пояснили, что сам хозяин — Тиму Неминен — два дня тому назад выехал по делам в Берлин.

Больше передатчик с позывными «МТК» и «CLO» в эфир не выходил.

Ориентировка, направленная Шелленбергом в порт Копенгагена, пришла с запозданием. Агенты в порту, сверившись с журналами регистрации пассажиров, только подтвердили, что финский гражданин Тиму Неминен действительно накануне въехал на территорию Рейха.

Дальше след Тиму Неминена терялся.

Все наличные агенты VI Управления были брошены на чрезвычайный розыск. От Варшавы до Парижа и от Копенгагена до Рима сотрудники Шелленберга совместно с агентами гестапо искали советского резидента.

Фон Гетц еще через иллюминатор транспортного Ю-52 смог разглядеть, что аэродром, на котором базируется его полк, очень большой. Прямо по грунту были проложены две взлетно-посадочных полосы и еще одна — аварийная — лежала в стороне от аэродрома под прямым углом к двум основным. Между взлетками через равное расстояние стояли зенитки, нацелившись своими длинными стволами в чистое, словно умытое росой, небо. Справа и слева от взлеток можно было разглядеть вереницу капониров, накрытых маскировочными сетями и совсем далеко — склады, оружейные и ГСМ. Транспортник заложил вираж над аэродромом и стал заходить на глиссаду. Земля в иллюминаторе сначала уплыла вниз, уступая место безбрежной синеве летнего неба, затем, когда пилот выровнял самолет по горизонту и убрал газ, она снова появилась и стала подниматься по мере того, как самолет приближался к началу ВПП.

Несильный толчок, и самолет, снижая скорость, побежал по грунту взлетки. Через минуту он остановился на другом конце аэродрома, возле группы наспех возведенных строений. Борттехник скинул трап и отстранился от люка. Дескать, милости прошу на гостеприимную украинскую землю.

Фон Гетц спросил у первого попавшегося солдата:

— Где штаб полка?

— Какого именно? — уточнил солдат, косясь на щегольской кожаный чемодан в руке офицера.

— А их тут много? — удивился фон Гетц.

— Есть несколько. Есть бомбардировочный, есть истребительный, есть…

— Мне нужен штаб истребительного полка.

— А! — воскликнул тот. — Тогда вам надо в село. В самом центре. Увидите сами. Там еще флаг такой развевается.

Солдат убежал по своим делам, а фон Гетц остался в недоумении относительно того, куда же ему идти. Село начиналось тут же, возле взлетки, только фон Гетц с непривычки принял его за аэродромные и хозяйственные постройки. Он двинулся туда, где, по его разумению, должен был находиться центр, но остановился в недоумении. Флагштоков с красными флагами и свастикой было шесть. Где именно располагался штаб истребительного полка, понять было нельзя, так как на домах отсутствовали таблички.

И сами эти постройки домами можно было назвать с некоторой натяжкой. Впервые увидев такие дома в Ровно, фон Гетц принял их за курятники. Ему и в голову не могло прийти, что люди могут жить в том, что строилось для скота. Но какие они люди? Славяне. Скот и есть.

Наугад он направился в самый большой «курятник» и… угадал. Это действительно был штаб именно того полка, в который он был направлен для продолжения службы. Он предъявил свои документы дежурному по полку, и тот указал ему на закуток начальника штаба.

Едва фон Гетц подошел к указанной двери, как та распахнулась, и из нее едва не выбежал молодой румяный капитал.

Он чуть не налетел на фон Гетца. Конрад вовремя успел выставить перед собой свободную от чемодана руку и амортизировать наскок капитана. Тот ничуть не был обескуражен, напротив, обрадовался фон Гетцу как старому знакомому.

— Новенький?! — восхитился он, лучезарно улыбаясь.

— Так точно, — признался фон Гетц. — Прибыл для дальнейшего прохождения службы.

— Вот здорово! — еще больше обрадовался капитан и подтолкнул Конрада в кабинет начальника штаба. — Сейчас уладим формальности и пойдем в эскадрилью. Господин подполковник!..

Фон Гетц вздрогнул — разоблачили! Этот румяный капитал со светлыми, зачесанными назад волосами, в пилотке набекрень — наверняка армейский контрразведчик, получивший ориентировку о том, что обер-лейтенант Курт Смолински и изменник родины подполковник Конрад фон Гетц — одно лицо, которое надлежит арестовать и под надежной охраной доставить в Рейх. Как все глупо… Могли бы не играть с ним в кошки-мышки, а арестовать в Ровно или даже в Таллине.

— Господин подполковник! Зачислите, пожалуйста, новенького в нашу эскадрилью. У нас недокомплект.

— У всех недокомплект, — проскрипел голос из глубины кабинета.