Волчья любовница - Татьяна Чащина

Иван не собирался меня с рук спускать, понёс сквозь лес в сторону машины. Иногда обтирался об меня своей щетиной, ласкался. А меня минут десять ещё держало кошачье презрение ко всему волчьему роду,  потом отпустило.

-Нам от них нужны инстинкты и способности уникальные. Волю зверю давать нельзя, иначе не вернёшься в облик человека. Поняла?

-Да, любимый,- еле слышно ответила я, обвивая его шею руками.

Такой взрослый, такой умный, идёт меня поучает, как жить. Я просто вернулась на пять лет назад, влюбилась, как кошка в своего волка. Мой любимый Данил…, нет Иван. Обожаю его!

-Давид звонил? Узнали что-нибудь?

Иван не сразу ответил, упивался словом «любимый»

-Нет.

-Моя мать была волчицей, она поставила коту метку на шее, и я родилась.

Иван замер, медленно поставил меня на ноги. Одна нога в тапке, другая в мокром мху утонула.

-Это ты откуда знаешь?- недоумевал мужчина, внимательно меня изучая.

-Увидела, когда десять минут сидела не двигаясь,- я скинула другую вьетнамку, буду ходить босиком.- Теперь я знаю, как папа к маме относился, с высока и с глубоким презрением. Кошки терпеть не могут волков. Вы для нас презренные твари.

-Накажу,- рыкнул мне в лицо волк и пошёл вперёд. Через пару шагов добавил:- в попку.

-Никогда,- рассмеялась я, - и не предлагай больше.

***

Мы ещё до машины не дошли, а я потеряла Ивана из вида. Он перестал истощать запах, стал совершенно беззвучно передвигаться и, если ещё мгновение назад я чувствовала, как он в меня влюблен, то сейчас от окружающих сосен мужчина эмоциями не отличался.

На его футболке у ворота был спрятан капюшон. Иван распустил его и накинул на голову, так что только рот остался не в тени. И тогда я вспомнила, что однажды видела его. Перед тем, как мы собирались с Данилом расписаться, я наткнулась на косплеера, копия героя из игры «Ассасин». Это и был Иван.

Мы стояли в лесу, мужчина отвечал на звонок. Там голос его брата близнецы Давида.

-Нет такого оборотня,- сообщил альфа Горных.- А вот жена его была из амурской стаи Василиса Волкова. Сбежала из Сибири в центральную Россию. Сбежала от влюблённого самца. Тот преследовал её до последнего, и загрыз не получив своего…

-Спасибо, брат,- прошептал Иван,- ты не вовремя.

Он отключил телефон полностью. Извлёк из-под футболки пистолет. Встал, как мафиози, в стойке футболиста прикрываясь огнестрельным оружием.

-Денис Клыков убьёт меня,- пришла я к выводу, испугавшись за себя и за Ивана.- Как тот самец, мою маму…Василису, я даже не знала, что её так звали,- я сникла, чуть не плача.

-Иди, сядь в машину, тигрица амурская,- приказал Иван.

Обиженная кошка внутри меня решила сообщить, что у неё дурное предчувствие, и зря я не бегу от этих вонючих волков, всё плохо кончится.

До машины я не дошла, оглянулась, Ивана нет. Зато появился запах оборотней. Денис шёл не один, с ним три бойца. И они окружали меня.

До машины я не дошла, услышала голос Дениса. Он знал, что я все слышу, говорил с едким презрением:

-Какой же блядью надо быть, чтобы лечь под убийцу своего мужа.

Раздались шорохи и выстрелы. Трое на одного, там бойцы тренированные связались с Иваном, а сам Денис вышел ко мне.

Я не видела его полгода. Он настолько изменился, что я в землю вросла не поверив своим глазам. Он раздался вширь, волосы коротко стриженные. Глаза некогда серо-зелёные выцвели совсем. Лицо покрылось морщинами, как морда волка складками при ярости. Увидел меня и поднял пистолет.

-Поэтому и не легла под убийцу своего мужа,- сказала я ему.- Данил не сгорел на чердаке. Он выжил и вернулся домой. Твой клан отказал нам в помощи. Ты подстрелил и сжёг своего брата.

Денис онемел и сильно побледнел. В широкой пасти оголились клыки. Опасный, лютый хищник.

-Волчья любовница. Сейчас я отомщу за своего отца, и верну тебя. И поверь, ты больше не сбежишь из города, и не посмеешь мне отказать.

Второй оборот был куда приятнее и быстрее первого. Женщиной я упала на землю, а встала на все четыре уже кошкой. Лицо противника отобразило нечто ужасающее.  Денис помедлил на мгновение, не стал спускать курок. Эмоции его переполняли. Он то восторженно смотрел на кошку, то зло хмурил брови. Пытался пару раз что-то сказать, не получилось. По жестокости своей и хладнокровию оружие своё не опустил. Раздался выстрел, пистолет из руки Клыкова всё-таки упал.

Ванюшка меня не бросил, я его тоже не могла бросить, хотела помочь. Побежала на Дениса, тот крутнулся на месте, избегая удара от Ивана, и швырнул в мою кошку нож. Тот самый острый с зазубринами, которым я в своё время его пырнула.  Грациозная киса изогнулась и не получила клинком в глаз, даже боком не повредилась, но бедро убрать не успела. Тихо зашипела от боли, чтобы защитник мой  не отвлекался.

Я стала подниматься на ноги, перекинулась человеком. Зажав нож в своём бедре, я поковыляла в сторону машины, стараясь не смотреть на бьющихся волков в лесу. Денис так мечтавший встретится со своим ассасином один на один, получил такую возможность.

Боль сумасшедшая. Бедные девочки всю свою жизнь нарываются на боль, вначале им уши надо проколоть, потом девственность потерять, родить ребёночка обязательно надо, а я ещё и в драку к мужикам залезть умудрилась. Теперь с трудом открыла дверь на переднее сидение, руками закинула свою раненую ногу в салон. Вначале отдышалась, пока крови мало, но нож надо вытащить.

Искала аптечку под сидением, нет её. Открыла бардачок, в надежде найти салфетки. В укромном тайничке зажегся свет, там лежал запасной пистолет, моя сумочка с паспортом и кредитками, книга с закладкой и салфетки антибактериальные, очень даже кстати.

Избегая резкой боли от выдёргивания ножа из плоти, я оттянула время и взяла в руки книгу. Всё это было очень неожиданно, и на Ивана совсем не похоже. На обложке красовалась дама в соломенной шляпе и надписи «Jack London», «Hearts of Three». Он читал автора в оригинале на английском. Я даже про нож в бедре забыла.

Прошла по закладке, к середине книги. А закладка из помятого альбомного листа, пожелтевшего немного, сложенного в два раза. Я развернула лист. На нём была карандашом нарисована худенькая девушка с высокой причёской в длинном платье. На тонкой длинной шее три ряда бусинок. На руках перчатки.  Рисунок был частично разукрашен, частично оставлен в графике. Так раскосые глаза были серо-голубые, а подол платья мазками обозначен белым с нежно-салатовыми цветами.

Я смотрела на свой портрет и капли слёз упали на него. Шесть лет назад он меня увидел, влюбился, нарисовал и помнил. Я даже не удивлюсь, если обручальные кольца давно куплены. Ох, уж эти волки.

Положив всё на место, я взяла только салфетки. Стиснув зубы, обратилась с претензией к своему зверю. Не зря же я её столько лет кормила, пусть регенерацию отдаёт. Вырвала нож из бедра, в глазах помутнело. Я разрешила себе зарычать, дрожащей рукой заткнула рану и замерла, хватая ртом воздух.