Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

того, что хорошо провели время, но наши улыбки гаснут, когда она подъезжает к дому.

В эркере одиноко горит свет. Когда мы уезжали, я выключала весь свет в доме.

Практически выскакиваю из машины, но меня останавливает крепкая хватка Дайи на моей руке.

– Он все еще может быть там, – с нажимом произносит она, сильнее сжимая руку и причиняя мне боль.

– Лучше бы ему там, черт возьми, и оказаться, – рычу я и вырываюсь из ее рук. Выпрыгиваю из машины, прежде чем Дайя снова попытается меня остановить, и направляюсь к поместью.

– Адди, постой! Ты ведешь себя глупо!

Так и есть, но алкоголь только усиливает мой гнев. И прежде, чем Дайя успевает остановить меня, я отпираю входную дверь и врываюсь в дом.

Над кухонной раковиной горит единственная лампочка, слишком слабая, чтобы осветить парадную поместья как следует.

Меня никто не поджидает, поэтому я начинаю включать все светильники, чтобы убрать зловещую атмосферу, висящую в воздухе.

– Выходи, урод! – кричу я во все горло, врываясь на кухню и хватая самый большой нож, который только попадается. Когда я оборачиваюсь, Дайя стоит в дверях, оглядываясь вокруг с встревоженным выражением на лице.

Я так отчаянно вознамерилась убить этого ублюдка, что даже не потрудилась оглядеться.

Вся моя гостиная усыпана красными розами. Мой рот открывается, а слова на языке застревают и испаряются.

Поворачиваюсь и на стойке вижу пустой стакан из-под виски, на его дне – остатки выпивки, а на краю отчетливый отпечаток губ.

Рядом со стаканом лежит одна красная роза.

Мои широко распахнутые глаза натыкаются на взгляд Дайи. Все, что мы можем сделать, это просто потрясенно таращиться друг на друга.

– Мне нужно проверить остальную часть дома, – выдавливаю я с бьющимся в горле сердцем.

– Адди, он все еще может быть здесь. Нам нужно позвонить в полицию и уезжать. Сейчас же.

Я закусываю губу, внутри меня борются две противоположности. Я хочу разыскать его, встретиться с ним лицом к лицу и несколько раз ткнуть ему ножом в глаз. Но я не могу подвергать Дайю еще большей опасности, чем уже подвергла. Я не могу продолжать вести себя так глупо.

Смирившись, киваю головой и выхожу вслед за ней из поместья. Сквозь лед, сковавший мои кости, не проникает даже бодрящий воздух.

Что еще он сделал? У меня вырывается рычание, когда я понимаю, что он наверняка заходил в мою спальню. Трогал мое нижнее белье. Может быть, даже украл что-нибудь из него.

Мои мысли прерывает голос оператора. Я была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как Дайя позвонила в полицию.

Она описывает ситуацию, и через несколько минут оператор отправляет к нам офицера, предупреждая, что ему понадобится двадцать минут, чтобы добраться в поместье.

Я уже знаю, что преследователя здесь нет. Я чувствую это всеми своими костями. Но надеюсь, что он все-таки преступник и числится в базе, тогда его личность смогут опознать по ДНК на стакане из-под виски.

Но точно так же, как я уверена, что его здесь уже нет, я знаю, что поймать его будет не так-то просто.

– Сегодня останешься у меня, – говорит Дайя.

Мы обе устали и совершенно протрезвели после двухчасового разговора с полицией.

Они обыскали дом, но его нигде не было. Еще они сняли отпечатки пальцев со стакана, чтобы выяснить, есть ли совпадения.

Я устала, поэтому лишь киваю головой.

Ее дом в двадцати минутах пути отсюда, хорошо, что все это время я следовала за ней, иначе я бы просто потеряла ориентиры и уехала бы неизвестно куда.

Дайя живет в причудливом домике в хорошем, тихом районе. Она припарковывает машину, и мы вваливаемся в ее жилище.

Ее дом кажется почти пустым, если не считать кое-какой мебели и множества компьютеров, разбросанных повсюду. Она относится к своей работе очень серьезно, и хотя она не слишком распространяется о ней, я знаю, что она занимается довольно серьезными вещами.

Она как-то упоминала, что имеет дело с даркнетом и торговлей людьми. И одного этого уже достаточно, чтобы вызвать ночные кошмары.

Судя по всему, ее начальник строго следит за сохранением конфиденциальности, однако случалось и такое, что Дайя выглядела куда более жутко, чем поместье Парсонс.

Когда я спросила, зачем ей это все, она ответила, что спасает невинные жизни. Это все, что мне нужно было знать, чтобы понять, что Дайя – героиня.

– Где находится гостевая спальня, ты знаешь, – говорит Дайя, лениво тыча пальцем в ее направлении. – Составить тебе компанию? Уверена, ты очень напугана.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Я люблю тебя за то, что ты это предложила, но думаю, нам обеим сейчас просто нужно поспать, – отвечаю я.

Дайя кивает и, пожелав мне спокойной ночи, удаляется в свою спальню.

Я плюхаюсь на белое одеяло в ее гостевой спальне. Как и во всем ее доме, здесь пустовато. Светло-голубые стены, украшенные картинами с изображением океана, и белые тюлевые занавески.

Мой взгляд задерживается на них.

Не на шторах, а на том, что за ними.

Во второй раз за сегодняшний день мое сердце застревает в горле, отдаваясь в голосовые связки и не давая мне издать ни звука.

За окном виден силуэт мужчины. Смотрящего прямо на меня.

Я делаю шаг назад, собираясь уже развернуться и позвать Дайю. И вздрагиваю, застывая на месте и почти задыхаясь от страха, когда пикает мой телефон.

Не сводя с него глаз, достаю телефон из кармана и вижу новое текстовое сообщение.

«Тебе не понравились мои цветы?»

19-е ноября, 1944

Я не могу им насытиться. Мне стыдно даже признавать это. Это длится уже месяцы, но каждый раз все еще ощущается по-новому.

Фрэнк и Джон сегодня собираются на рыбалку, и мне неловко говорить это, но я не могу дождаться, когда они уйдут. Джон не подозревает меня в измене, несмотря на все изменения в моем поведении.

Это ужасно, но я не сожалею о своей любви.

Роналдо заставляет меня чувствовать себя красивой. Желанной. Я не ощущала этого с тех пор, как появилась Сера. Он видит во мне женщину, а не кого-то, кто слушается его и готовит ему пищу.

И уж точно не хрупкую фарфоровую чашку, а женщину, которой нравится, чтобы ее как следует ублажили.

Я изо всех сил пытаюсь не думать о нем, когда Джон дома. Ведь я не могу сдержать улыбки на своем лице. А Джон так давно вызывал у меня улыбку, что,