Парад искажений - Валерий Филатов

Брежневу донесут, что Анатолий Романович «копает» под его дочь, и тому не видать место Председателя КГБ, как своих ушей. Остается только он — Чебриков и генерал Цвигун — закадычный друг Леонида Ильича. Андропов, кстати, тоже его привечает. А ещё, Цвигун — ставленник Суслова. А «серый кардинал» Партии будет его продвигать на место Председателя.

Чебриков расстроился таким выводам.

— Товарищ генерал, — позвал его адъютант. — Я договорился с директором фабрики. Они снимут торт с заказа на празднование какой-то даты Союзгосцирка и передадут вам.

— Хорошо, — улыбнулся Чебриков. — Циркачам вредно много сладкого. А то располнеют и их слопают дрессированные тигры.

И он захохотал, довольный своей шуткой.

«Волга» остановилась на Ленинградском шоссе, вблизи проходной на фабрику.

— Дима, сходи за тортом, пожалуйста. Только не задерживайся и не приставай к женщинам, — Чебриков опустил стекло и вдохнул морозный воздух.

Адъютант ушёл, хлопнув дверью машины. Генерал отвлеченно смотрел на проезжающие машины и вздрогнул, когда неожиданно открылись двери его «Волги» и внутрь салона залезли двое. Один незаметным ударом ребром ладони вырубил шофёра, а второй, который влез на заднее сидение рядом с генералом, приставил к голове Чебрикова пистолет.

— Не дергайтесь, генерал. Поднимите стекло, пожалуйста. А то прохладно.

Чебриков даже не успел рассмотреть лица при включённой лампе в салоне. Всё произошло настолько быстро.

— Кто такие? — сурово спросил генерал. — Вы отдаёте себе отчёт?..

— Неважно, кто мы такие, — сидевший рядом с ним протянул тонкую папку. — Завтра утром отдайте документы Андропову. Это в ваших интересах.

Они ушли так же быстро, как появились. Чебриков попытался рассмотреть их, выйдя из машины, но вечерние сумерки и тусклый свет фонарей освещения не дали такой возможности. Генерал, было, дернулся то в одну сторону, то в другую, а потом махнул рукой и вернулся в машину. Шофёр уже пришёл в чувство и морщился, потирая шею.

— Это не хулиганы, товарищ генерал. Извините…

— Да ладно уж.

Чебриков и так понял, что работали спецы. Только откуда они взялись?!

— Как самочувствие? Везти машину сможешь?

— Да. Сработали аккуратно. Снегом лицо протру только…

Вернулся адъютант. С гордостью показал торт.

— Береги, Дима. И дай мне телефон.

Когда «Волга» вырулила на шоссе, Чебриков просмотрел документы в папке и позвонил:

— Привет. Извини, что поздно. Нужно немедленно встретиться. Ты же знаешь, где живёт моя тёща.

На немой вопрос адъютанта генерал рассержено махнул рукой.

Чебриков звонил своему приятелю — генералу Евгению Питовранову. Тот ещё в конце семидесятых создал спецрезидентуру КГБ, назвав её «Фирма», которая работала под крышей Торгово-промышленной палаты СССР и специализировалась на получении информации от западных бизнесменов, заинтересованных в контрактах с Советским Союзом. От бизнесменов «Фирма» перешла к установлению контактов с видными западными политиками.

Тут и произошёл контакт с одним очень влиятельным и информированным политиком в США. Как «Фирмачи» зацепили его, Питовранов никогда не рассказывал, но политик стал давать сведения, представляющие огромную важность. Эти сведения, конечно, перепроверяли по нескольку раз, но проколов пока ещё не было. И Питовранов очень гордился этим.

В документах, что получил Чебриков от неизвестных людей в машине, было всего два эпизода. Первый — в руках ЦРУ оказались схемы развертывания сороковой армии в Афганистане и планирование основных ударов её войск по моджахедам. И указан канал связи, по которому эти планы ушли из СССР. Второй — через кого ЦРУ получило за границей документы.

— Жень, — передал Чебриков на кухне у тещи документ Питовранову. — Мне нужно в самый короткий срок это проверить.

Генерал махнул рюмашку коньяка, развернул листок и прочитал. Вернул документ обратно, усмехнувшись.

— Проверять ничего не надо. Мы давно знаем фигуранта.

— Так что же вы молчите?! — удивился Чебриков.

— Вить, а ты чего хочешь? Андропов давно в курсе.

— Как?! — ещё больше удивился Чебриков.

— А вот так. Еще перед Олимпиадой я выходил с докладной к Андропову. Материалов на фигуранта — выше крыши!

— А что Андропов?!

— Он ходил с этим к Брежневу, и знаешь, какой был ответ Леонида Ильича? — Питовранов изобразил речь генсека. — Член Ревизионной комиссии КПСС — власть! Врагом быть не может!

Генерал выпил ещё рюмку коньяка.

— Андропов при мне порвал докладную. К нему подошёл Суслов и много чего намекнул, — он со стуком поставил рюмку на стол. — Ищите здесь каналы передачи, Витя. И режьте их нещадно. А то «за бугром» уже наглеть стали. Смеются нам в лицо. На переговорах мы ещё не знаем цены по контрактам, а там уже все посчитано. Представляешь?! Три часа сидим и цену обсуждаем, а нам потом с ухмылкой тычут данными, мол, мы уже всё знаем, но ради смеха торгуемся. Нас уже не уважают, Витя! За дурачков считают… Как в сказке, ей богу! Иванушки-дурачки, ёпрст!

Среди ночи на дачу Андрея Викторовича приехал Трофимов. Старшина сильно стучался в дверь веранды, пока заспанный Ткачёв не открыл.

— Товарищ генерал, тяжело ранен генерал-лейтенант Трефилов. Велено срочно привезти вас к нему!

Андрей Викторович спешно оделся и выбежал к машине. Старшина рванул «Волгу» с места, подняв колесами снег с землей.

— Где он? — Ткачёв ерзал на сидении, ожидая, когда машина выскочит к покрытию сотовой связи.

— В госпитале. В Лефортово, — ответил Пал Палыч, выезжая на шоссе. Ткачёв удивился. От дач до шоссе они «долетели» меньше, чем за пять минут. И по неосвещенной дороге. До этого Трофимов довозил его минут за пятнадцать, и то — по утрам.

— Ничего, товарищ генерал, — подбодрил Ткачёва старшина, нажимая на акселератор — «Волга» понеслась по шоссе, взрывая тишину рёвом мотора. — Покрышки у нас новые…

Андрей Викторович вжался в сидение, с некоторым страхом посматривая на дорогу. Машина мчалась, будто ракета, но настолько уверенной и плавной езды, генерал не ожидал. Оглянувшись, он увидел только завесу снежной пыли, тянущейся за «Волгой».

Ткачёв опомнился только тогда, когда увидел промелькнувшую над машиной эстакаду МКАДа и пост ГАИ. Трофимов слегка снизил скорость, но тут же вывел «Волгу» на разделительную черту и включил синий маяк.

Когда подъехали к госпиталю, Андрей Викторович грузно выбрался из машины — его немного пошатывало и подташнивало.

— Товарищ генерал, простите, — заметил его состояние старшина. — Я вам помогу.

Когда они зашли в приёмный покой, навстречу вышел дежурный.

— К генералу Трефилову, — показал своё удостоверение Ткачёв. — Проводите.

Анатолий Романович лежал в отдельной палате, под наблюдением медсестры. Ткачёв быстро подошёл к нему.

— Товарищ генерал-лейтенант?

Трефилов медленно открыл глаза, облизнул пересохшие губы. Властно указал пальцами медсестре на выход. Она продолжала сидеть.

— Пошла вон, — тихо приказал Ткачёв. — И в палату никого не пускать. Кто зайдёт — я тебе голову оторву!

Проводив взглядом испуганную