Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть - Роб Данн

Физически гнездо муравьев было создано эволюцией для комфортного проживания не только муравьев, но и их биологических партнеров. Для того чтобы проветривать грибные камеры, в муравейнике проложены специальные туннели. Сами камеры устроены так, чтобы максимально облегчить рост грибов. Помещения для отходов расположены в некотором отдалении, чтобы патогенные гнилостные бактерии не смогли добраться до грибов. Наше тело подобно муравейнику, оно создано из множества разнообразных клеток и микроорганизмов разных видов. Поражает другое: мы удивлены, но не шокированы сложностью взаимоотношений между муравьями и микробами, однако не ожидаем подобной сложности от собственного организма. Мы охотно верим в то, что жизнь колонии муравьев зависит от множества микробов, живущих на телах насекомых и в их кишечнике, а также от чужеродных грибов. Мы верим в то, что даже незначительные изменения в растительном сообществе вокруг муравейника могут в корне изменить облик колонии. Но мы никак не можем примириться с тем, что все это верно и для жизни наших собственных организмов. Мы думаем о себе как о чрезвычайно сложных животных, но почему-то считаем, что сложность взаимоотношений с микробами, грибами и паразитами касается не нас, а животных других видов.

Аппендикс – это окно с видом на наше сходство с муравьями и другими формами жизни. Вскройте аппендикс, извлеките наружу его содержимое и изучите его. Да, оно выглядит несколько неопрятно, но все же это книга, которую можно и нужно прочесть. Она расскажет о том, что наш организм создал уникальное (даже если сравнить с близкородственными нам видами) вместилище для бактерий; придаток, заполненный иммуноглобулинами А, помогающими удерживать в кишечнике столь нужные нам бактерии. Аппендикс и иммуноглобулиновые антитела – это модельное представление о нашем теле в целом, об организме, который действительно борется с некоторыми враждебными видами, но при этом – осознаем мы это или нет – выработал у себя способность помогать другим видам – как таким малым, как бактерия, так и таким крупным, как корова.

Давайте забудем о плохом и станем думать о приятном. Мы склонны полагать, что изменения, произведенные нами в природе, нанесли вред неугодным нам видам и положительно повлияли на виды полезные. Конечно, каждый имеет право так думать, но это далеко не универсальный подход, более того – на деле часто все оказывается совершенно иначе. Виды, к которым мозг принуждает нас относиться с неприязнью, иногда оказываются весьма полезными – например, многие гельминты и микробы. Но мы причиняем несомненный вред также многим плодам и орехам, которыми мы питаемся с незапамятных времен. Это сладкие и питательные представители видов, которые поддержали нашу эволюцию и которых, возможно, касались еще шершавые губы Арди. Те виды, которые некогда высоко нами ценились, а теперь преданы забвению.

Большую часть нашей истории мы, будучи еще первобытными приматами, проводили за собиранием и поеданием диких плодов. Эти плоды приносили нам огромную пользу. Впрочем, мы тоже были им полезны, так как оставляли их семена везде, где опорожняли свой кишечник. Некоторые виды растений именно так и распространились по миру, используя отхожие места как трамплин для следующего прыжка. В этом отношении наши предки ничем не отличались от туканов, страусов эму, обезьян и многих других животных, служивших переносчиками семян разнообразных растений. Естественно, питались мы не только плодами. Мы разыскивали и поедали насекомых – например, муравьиных маток или личинок крупных жуков, – но все же нашей главной опорой были растения. Сегодня, глядя на наших партнеров по эволюции, живущих вне нашего тела, мы видим совершенно иную картину. Более трех четвертей всей территории, занятой некогда дикими лесами и лугами, теперь отданы под сельскохозяйственные угодья. На этих землях мы выращиваем ничтожно малую часть всех произрастающих на Земле растений – кукурузу, рис, пшеницу и изредка что-нибудь еще. Эти растения по-прежнему являются нашими симбионтами, однако они отличаются, например, от папайи, которая, подобно птице фениксу вырастает рядом с садовым туалетом. Перейдя от собирания плодов тысяч растений к искусственному выращиванию ограниченного их числа, мы стимулировали развитие как полезных (окультуренных), так и бесполезных и вредных видов. Но развивались не только растения, но и мы сами. История этого развития начинается с самых первых дней сельского хозяйства.

Издалека обработанные поля кажутся преисполненными силы и красоты. Вспомним старинные пейзажи, на которых изображены светящиеся поля пшеницы, склоняющейся к земле под тяжестью налитых зерном колосьев. Но сельское хозяйство – занятие трудное и не всегда благодарное. Неурожай и ненастье случаются чаще, чем тучные годы и солнечные дни. Но с этим нам приходится смиряться, так как у нас нет иной альтернативы. Когда-то мы могли просто бродить по окрестностям и без труда находить всю необходимую нам еду. Сто тысяч лет назад все люди жили в Африке. Потом одна из ветвей человеческого рода покинула Восточную Африку и переселилась в Европу, откуда двинулась в тропическую Азию, Австралию, а в конечном счете добралась и до Северной Америки. На протяжении всего этого долгого путешествия никто из наших предков не занимался земледелием. Люди тщательно изучали виды, обитавшие в новых местах, а потом принимались собирать растения и убивать животных. Все начало меняться около десяти тысяч лет назад. Возникло и начало распространяться сельское хозяйство, продолжая свое шествие по планете и сегодня. Восемьдесят процентов всей потребляемой человечеством пищи в наши дни является продуктом сельского хозяйства – она выращивается на лугах, пастбищах и животноводческих фермах.

Мы легко забываем, каким был мир сравнительно недавно. Всего десять тысяч лет назад в Амазонии жили немногочисленные группы людей, селившиеся по берегам рек под пологом тропического леса. Они добывали все необходимое собирательством. Эти группы распространились по территориям нынешней Боливии и Эквадора, а затем обособились. Поселения людей Амазонии изучены плохо. Кости и окаменелости быстро разрушаются корнями деревьев и возрождаются к новой жизни в виде листьев деревьев, термитов и жуков. Но поскольку бассейн Амазонки люди колонизировали позже, чем остальной тропический мир, мы все-таки можем достаточно отчетливо представить себе картину перехода от первобытного состояния к современному. Мы знаем, что после начала колонизации бассейна Амазонки группы людей начали продвигаться вдоль рек, занимая сначала самые лучшие места, а потом и все остальные. С каждым годом увеличивалось число групп, как и количество людей в каждой из них. Территория Амазонии огромна, но не бесконечна, поэтому наступил момент, когда люди заселили ее полностью. Рост популяции ограничивался войнами, голодными годами и детоубийством. Тем не менее Амазония постепенно заполнилась людьми, рыскающими между деревьями тропического леса. В каждой деревне (как в Амазонии, так и во всем остальном обитаемом мире) люди изучили окружавшие их виды растений и животных – конечно, не все, но многие. Современные аборигены, живущие в тропических лесах, знают сотни видов растений и столько же видов животных[66]. Если это верно в отношении их (и наших) предков, то это значит, что им были известны сотни тысяч биологических видов, которые использовались в самых разнообразных целях. Сообща наши предки-собиратели знали и использовали больше биологических видов, чем мы сегодня. Они не подозревали о существовании инфекционной теории заболеваний и не разбирались в физике элементарных частиц, но умели отличать съедобные плоды от смертельно ядовитых, а также разбирались в биологии каждого съедобного животного достаточно для того, чтобы знать, когда и как на него охотиться.