Поезд дальше не идет - Джулия Поздно

– А что мне может помешать? Твое упрямство?

– Я не люблю тебя!

– Ну скажем так! Пока это меня не сильно волнует. Время покажет…

– Ничего оно не покажет.

– А ты упрямая! Но помни! Любая твоя непокорность, отрицательно скажется на твоей матери. – жестко произнес он, а затем рассмеялся. – Не бойся, я пошутил. Разве могу я сделать что-то плохое своей теще?! Прошу тебя об одном: отец пригласил многих крупных партнеров на свадьбу, я бы не хотел ненужных сплетен и разговоров. Так что, чаще улыбайся, не будь занудой.

Женька промолчала. Что могла она сказать в ответ? Что влюблена в другого? Какое это имеет теперь значение…

***

Свадебный дизайнер поработал на все сто! Огромный зал утопал в праздничном декоре кремовых и белых оттенков. Везде чувствовался тонкий вкус и врожденное чувство стиля оформителя. Классическая сдержанная роскошь, пришлась по вкусу высокопоставленным гостям. Они вкушали изысканные блюда авторской кухни, пили за здоровье молодых. С каждой выпитой рюмкой гости становились все более громогласными и раскованными, и все чаще кричали «Горько».

У Женьки уже болели губы от жадных поцелуев охмелевшего Стаса.

– Еще немного и мы останемся одни. И тогда…– шептал он и щекотал губами мочку ее уха. – Тебе приятно?

Женька молчала. Она мечтала только об одном, чтобы этот день, как можно скорее закончился.

– Знаю, что нравится, – пробормотал Стас, не дождавшись ответа. – Всем нравится!

– Я не все! Ты этого так и не понял? – тихо произнесла Женька.

– Горько! Горько! Горько! – раздавалось со всех сторон.

«Это просто кошмар, я не выдержу!» – подумала Женька.

Ольга Сергеевна была в отличном настроении. Все шло по плану, как она и задумала. Взяв два бокала с шампанским, она подошла к дочери.

– Стас, я уведу твою жену на пару минут? – спросила она.

– Но только если на пару, она мне самому очень нужна, я теперь без нее никуда.

Женька очень обрадовалась появлению матери и тут же встала из-за стола. Они проследовали через весь зал и вышли на застекленный балкон, украшенный флористическими композициями из белоснежных роз.

– Жека, давай выпьем шампанского! – воодушевленно произнесла мать, ласково обратившись к дочери. – Сегодня такой день! Я так долго к этому шла! Чтобы отдать тебя в надежные руки и обеспечить твое будущее!

– Тебе удалось, – тихо ответила Женька.

– Ты довольна? – спросила мать, и Женька вдруг уловила в заданном вопросе расстроенные нотки.

Ей вдруг стало безумно жалко эту сильную и красивую женщину.

– Все хорошо, ма! Ты такая красивая сегодня! Тебе очень идет этот лиловый цвет платья!

– Стараюсь, девочка моя! Тебе никогда не должно быть стыдно за меня. Я так решила, когда не стало твоего отца.

Это было лишнее. Женька еле сдержалась, чтобы не заплакать.

– У тебя получилось! Я горжусь тобой, мам!

– А что это вы тут спрятались? – раздался голос за их спиной. – И где мой отпрыск? – спросил старший Романовский. Глаза его пьяно блестели, в руках была трубка, инкрустированная золотом. – Вот вышел покурить, а тут две такие прелестницы! – нарочито громко произнес он, а потом тихо пробубнил себе под нос, – не то, что моя… Давай, невестушка, иди поищи мужа. Нам тут с твоей мамой на серьезную тему поговорить надо.

Женька вопросительно посмотрела на мать.

– Иди, Евгения! Михаил Васильевич прав, жена должна быть при муже!

Женька поцеловала мать в щеку и вышла с балкона.

– Эх, где мои годы молодые! Хороша! – проводив взглядом Женьку, похотливо произнес Романовский.

– О чем говорить будем? – спросила Звягинцева.

Женька не стала возвращаться в зал, вопреки просьбе старшего Романовского. Она решилась пройти по длинному коридору, на потолке которого поблескивали золотом и хрусталем многоярусные люстры.

– Я ждала этого момента! – услышала она чей-то тихий женский голос.

– Марго, ты сошла с ума! Нас могут увидеть, – в диалог вступил мужчина.

А вот это было уже интересно. Женька никогда не отличалась любопытством, но не в этот раз. Этот голос она узнала сразу. Он принадлежал Стасу. Вдоль коридора размещались отдельные ресторанные кабинки. Недолго думая, Женька скрылась в первой же попавшейся от посторонних глаз и затаив дыхание стала ждать. Голоса приближались.

– Я вся сгораю от желания, а ты меня весь вечер не замечаешь.

– Ну ты, дура?! Я теперь чужой муж. Дорогая, у меня другой статус.

– Да плевать мне на твой статус. Я слишком хорошо знаю тебя. Это ненадолго. Иди ко мне.

– Авантюристка!

– Знаю! Такой второй ты не найдешь!

Женька услышала томный вздох незнакомки, громкий шорох у самой кабинки. В ужасе она отпрянула в самую глубину и вжалась в штору, успев выключить бра на стене.

– А вот и то, что нам нужно, – страстно прошептала женщина, – Здесь нас никто не увидит.

В уютное помещение не вошли, а в буквальном смысле ввалились двое. Женька растерялась. Меньше всего она хотела стать случайным свидетелем пикантной сцены с новоиспеченным мужем. Она протянула руку и включила бра.

– Черт! Кто здесь? – вскрикнул Стас и поднял голову.

Картина была еще та! Стас успел обнажить свою подругу, и в свете бра, ее белоснежная грудь с темными сосками, особенно падала в глаза.

– Ничего, продолжайте! – холодно произнесла Женька. Я ухожу и не буду мешать вашим развлечениям.

– Ты?! – вскрикнул Стас. – Это не то, о чем ты подумала! Марго, вон!

– Ну зачем же так грубо! Не стоит. – Женька протиснулась мимо парочки, завалившейся на диван, в пылу страсти. – Да! Есть только одно! Никогда, не смей ко мне прикасаться! – ледяным голосом произнесла Женька и вышла из кабинки.

– Что это было? – моргая накладными ресницами спросила Марго.

– Это был кто! Жена! Ты, что слепая?

– Нет, просто я зажмурилась и забыла открыть глаза!

Стас встал, быстро застегнул брюки, поправил рубашку. Он испытывал одновременно – гнев и унижение. Ну ничего, она еще поймет, что с ним так нельзя!

Женька вышла из кабинки и резким движением руки задернула шторы. Ей хватило всего несколько секунд, чтобы принять решение. Она подхватила шлейф платья и, несмотря на вес свадебного наряда и его пышность, быстрым шагом направилась к выходу из ресторана. Почти у самых дверей она столкнулась с матерью.

– Евгения, ты куда? – спросила мать.

– Устала смотреть неудачный спектакль! Я уезжаю домой!