Не отпускай меня - Айрис Оллби

Взяв Миранду за руку, он помог ей подняться на высокий берег ручья, где ажурные листья акаций дарили прозрачную тень.

— Здесь всегда были такие колючки? — насмешливо спросил он, когда они устроились под живым шатром.

— Что нам теперь колючка-другая!

— Третья, четвертая… — Улыбка исчезла с его лица, и Стивен накрыл ее щеку ладонью. — Четыре года, Анди. Четыре года отчаяния и тоски, когда я изнемогал от неудовлетворенного желания, не понимая, за какие грехи обречен жаждать инцеста с единокровной сестрой!

— Стивен, не надо. — Миранда закрыла глаза, и крупные слезинки выкатились из-под ее ресниц.

— Я знаю, что сделал тебе очень больно, моя хорошая. Но от рассказа Ванессы я просто обезумел. Я поцеловал ее от злости, наказывая себя… А когда в комнату влетела ты, у меня не оставалось времени все объяснить.

— Я глазам своим не поверила, когда застала тебя в ее объятиях.

— Мне это не делает чести, — сказал он с досадой. — Все началось, когда я вернулся из колледжа и стал проводить с тобой все свободное время. Взгляды искоса, прикосновения невзначай. Чего я только ни делал — пытался не замечать Ванессу, избегал ее… Но в эту женщину словно дьявол вселился. И в тот вечер я не выдержал.

— Она была влюблена в моего отца. И не смогла простить ему его выбора.

— Не думаю, что Ванессе вообще дано знать, что такое любовь. — Он вздохнул. — А для меня единственным выходом оставалось бегство. Ты бы мне не поверила, и я предпочел твою ненависть убийственной правде. — Он смахнул слезинку с ее щеки.

— Сначала была жуткая пустота, а когда я лишилась ребенка, то просто впала в прострацию. Потом решила, что лучше всего убедить себя, будто тебя вообще никогда не было. Но ты вернулся, и самообман кончился. Тогда я вновь попыталась разбудить в себе ненависть. Но, — она накрыла его руку ладошкой, — я ввязалась в заведомо проигрышный бой. Ведь ты — моя вторая половинка, Стивен, а ненавидеть самое себя — глупо. Все это время я разрывалась между любовью и ненавистью к тебе, искала и боялась встречи.

Стивен нежно погладил ее по голове.

— Не знаю, как мне удалось выдержать разлуку с тобой, — прошептала она. — Я все делала механически, как робот.

— Со мной творилось нечто подобное. Я вскрывал каждое письмо из дома с жадностью и страхом одновременно. Каждый пустяк из твоей жизни становился событием, но опасение получить известие о твоем замужестве преследовало меня, как кошмар.

— А я представляла тебя в объятиях шикарных американок.

Он разразился смехом.

— Например, с малышкой Келли?

— Я ужасно ревновала.

— Я вел жизнь монаха, любовь моя. А все эти девочки тебе и в подметки не годились.

— О, Стивен… — Ее сердце взмыло в радужную высь. — Я к себе тоже никого не подпускала.

— А этот рыжебородый детина, ударник?

— Дилан? Господь с тобой. — Она прыснула.

Стивен схватился за голову.

— Н-да, я еле сдержался, чтобы не врезать ему, когда он перенес тебя через ограду.

Миранда наморщила лоб.

— Знаешь, я в глубине души была рада хоть ненадолго спрятаться за спину Дилана. — Она опустила глаза. — Вначале я думала, что смогу смотреть на тебя без трепета. Но один взгляд — и все мои надежды рухнули.

— А я не сомневался, что смогу держаться от тебя подальше. Я хотел твоей ненависти. Но когда ты начинала относиться ко мне, как к пустому месту, ситуация выходила из-под контроля. Я знал, что никогда не сумею полностью освободиться от тебя.

— А ты основательно потрудился, чтобы скрыть свое желание! — лукаво улыбнулась Миранда.

— О, я был очень доволен собой вплоть до твоего выступления в клубе. Я чуть с ума не сошел от ревности, когда вся эта публика пялилась на тебя. — Он смущенно кашлянул. — Вот что послужило причиной душеспасительных бесед по поводу твоей эстрадной карьеры. Быть может, я такая же собака на сене, как Ванесса?

Миранда спрятала лицо у него на груди.

— Я так ужасно обошлась с тобой в гримерной. Изводила тебя дешевой игрой, идиотскими намеками — и никак не могла остановиться.

— Так мне и надо. Но послушай, ты действительно написала эту песню в ночь, когда мы впервые узнали друг друга?

Она кивнула.

— Моей рукой словно водил кто-то. Но у меня и в мыслях не было показывать ее кому-либо, кроме тебя.

— Меня потрясло твое второе выступление. В тот вечер я чуть не раскрыл тебе причину своего бегства за океан. И в кабинете отца после похорон тоже.

В наступившей тишине они жадно любовались друг другом. Трепеща, как опьяненный весной жаворонок, сердце Миранды взвилось в безоблачную высь, и впервые за четыре года она почувствовала, что по-настоящему живет, радуясь солнцу и ветру.

Стивен легонько провел пальцами по ее щеке.

— А тебе не жалко было отдавать нашу песню Софи?

Она покачала головой.

— Ничуть. Я сразу поняла, что исполняю ее в первый и последний раз. А что касается «Кантри Блюз», то этих двух вечеров мне с избытком хватит на всю оставшуюся жизнь.

Он обнял ее и услышал усталый вздох.

— Неужели все это наконец кончилось?

— Миранда, я чувствую себя убийцей. Нельзя было оставлять тебя одну в таком состоянии.

— Не глупи. Ты же теперь знаешь, кто заварил эту кашу.

— Но…

Она ласково прижала палец к его губам.

— Все позади, Стивен. Я так радовалась, узнав, что беременна… Но того, кто мог тогда появиться на свет, увы, уже никогда не будет. Правда, — она улыбнулась сквозь слезы, — я еще кое-что могу… Врач сказал. — Она провела кончиками пальцев по его подбородку, затем по губам. — А значит…

— Значит? — с придыханием повторил он, слегка прикусив губами ее мизинец, и его синие глаза загорелись.

— Значит, мы можем попробовать еще раз. Если, конечно, ты не забыл, как это делается. — Огромные глаза смотрели на него в упор, и Стивен расхохотался.

— Пожалуй, тебе придется мне напомнить. Но лучше всего, если мы будем двигаться на ощупь, — добавил он.

Его рука, соскользнув с плеча Миранды, невзначай пробежала по ее груди, соблазнительно просвечивавшей сквозь тонкую блузку.

— По собственным следам? — подняла она бровь, расстегивая ему рубашку.

С наслаждением запустив под нее пальцы, она дотронулась до гладкой кожи.

— Повторенье — мать ученья, — изрек Стивен, обняв ее за талию и искусным движением освобождая от блузки. — Главное — не забывать уроков.

— Гениально сказано, — согласилась она, стаскивая с него рубашку и легким, обволакивающим движением касаясь загорелых плеч. — Говорят, совершенства можно достичь только практикой.