Ведьма придет за тобой - Антон Грановский

– Что?

Монахиня подняла голову и торжественно заявила:

– Время пришло. И эти двое тоже умрут. Как умерли их друзья.

Маша шагнула вперед.

– Расскажете нам, что вы знаете? – спросила она.

Сестра Ангелина вздрогнула. Медленно перевела на Машу взгляд, а потом резко сказала:

– Уходите! Я вам ничего не должна!

Маша оторопела. Они со Стасом переглянулись.

– Сестра Ангелина…

– Уходите! – закричала монахиня, выпучив на них два страшных глаза – белый и черный. И, вцепившись тощими пальцами в подлокотники кресла, резко подалась вперед. – Уходите! Вон!

Дверь за спиной Стаса открылась, и в комнату заглянула сестра Таисия.

– Прошу вас – идемте! – сказала она.

Сестра Ангелина принялась раскачиваться в кресле, бормоча отчаянным, безумным, полным горечи голосом:

– Уходите!.. Уходите!.. Уходите!..

– Пойдем, Глеб, – сказала Маша.

– Но…

– Пойдем!

Маша почти насильно вытолкнула Данилова из комнаты.

– Подождите меня на улице, – велела им сестра Таисия. – А я попробую ее успокоить.

Маша и Стас вышли на улицу, а сестра Таисия вернулась в келью.

– Черт, как хочется курить, – проговорила Маша.

– Думаю, слово «черт» здесь не вполне уместно, – заметил Стас. – Хотя минуту назад у меня было такое ощущение, будто в сестру Ангелину вселился бес. Видела икону, которую она рисует? Мне все время казалось, что этот монстр за мной следит.

– Это не монстр. Это святой человек.

– Он такой же святой, как я – балерина Волочкова.

Стас бросил в рот жевательную резинку. Протянул подушечку Маше. Она отрицательно покачала головой.

– Она нам угрожала, или я что-то не так понял? – спросил, пожевывая жевачку, Стас.

– Скорее предупреждала.

– Я чувствую себя так, словно попал в темное Средневековье. Монахи с бельмами, тайны, мистика… – Стас поежился. – Не люблю мистику. Даже фильмы ужасов не переношу. А ты?

– Любое чудо имеет вполне рациональное объяснение, – сказала Маша. – Здравый смысл побеждает мистику на раз-два.

– Так-то оно так, – согласился Стас. – Но сдается мне, что я еще не раз увижу физиономию сестры Ангелины в кошмарном сне. Неужели она ушла в монастырь из-за того ублюдка, которого отравила черт-те сколько лет назад? Она ведь его ненавидела. И в милицию на отморозков, которые ее избили, не подала.

– Возможно, не только из-за этого, – сказала Маша.

Стас насторожился:

– Думаешь, нам стоит хорошенько покопаться в ее прошлом?

– Однозначно, – подтвердила Маша.

– Смотри – туристы идут! – сказал Стас, кивнув в сторону группы мужчин и женщин в светской одежде, с фотоаппаратами в руках.

– Не туристы, а паломники, – поправила Маша.

– Правда? – Данилов усмехнулся. – А похожи на обычных туристов.

От группы отделились двое – интеллигентного вида пожилой мужчина, одетый в старомодное пальто, и полная женщина с широкополой шляпой на голове. Они подошли к Стасу и Маше. Женщина улыбнулась:

– Здравствуйте!

– Добрый день! – отозвалась Маша.

Стас молча кивнул. Мужчина сделал то же самое.

– Вы не из нашей группы? – осведомилась толстуха.

– Нет, – сказала Маша, – мы сами по себе.

– Ясно. Не подскажете, где здесь святой источник?

Маша и Стас переглянулись. Он пожал плечами.

– Нет, – сказала Маша. – Простите, мы не в курсе.

Женщина перевела дух. Толстое лицо ее раскраснелось от долгой ходьбы.

– Уморились совсем, – сообщила она, вытирая платком шею. – Не думала, что этот монастырь такой огромный.

– Пятнадцать квадратных километров, – деловито сообщил интеллигентный мужчина, исподволь с любопытством разглядывая Машу.

– С ума сойти! – хмыкнула его спутница. – Есть где огородики разбить! – Она сунула платок в карман куртки и заговорщицки посмотрела на Машу. – Видели здешних пав? Среди них есть настоящие красотки. И та-акие сексуальные.

– Вы про кого? – не сразу поняла Маша.

– Про монашек, про кого ж еще?

– Это правда, – вздохнул ее спутник. И философски добавил: – Ума не приложу, как эти молодые, красивые, пышущие здоровьем девушки соглашаются на такую жизнь? Есть ведь, в конце концов, и естественные потребности, которые как-то нужно удовлетворять.

– Вы про секс? – иронично поглядывая на парочку паломников, уточнил Стас.

– Да, – кивнул мужчина.

– Я тоже не понимаю – как они тут без мужиков обходятся? – простодушно поддержала толстуха.

– Они – невесты Бога, – сказал Стас. – И хранят верность своему суженому.

– Да какое там! – махнула она пухлой рукой. – Грешат, да почище нашего!

– То есть? – не поняла Маша.

На этот раз переглянулись толстуха и ее худосочный спутник.

– Способов много, – с вежливой улыбкой разъяснил он. – Существуют разные суррогаты.

– Какие суррогаты? – снова не поняла Маша.

– А вы не знаете? – хихикнула толстуха. – Бросьте, это ведь всем известно. Думаете, почему они выращивают на грядках кабачки цукини?

– Чтобы кушать? – поднял брови Стас.

Толстуха и интеллигент снова переглянулись. Вид у них был насмешливый.

– Знаем мы, зачем им цукини! – сказала толстуха. – Уж больно форма у этих овощей интересная!

– То есть вы думаете, что они… – Маша осеклась.

– Не стоит этому удивляться, – сказал паломник. – Об этом еще Александр Невзоров в своем интервью говорил, а он журналист серьезный, врать не станет.

– А что он говорил? – поинтересовался Стас.

– Про то, что монахиням нужно запретить выращивать кабачки, чтобы не провоцировать их на греховные мысли, – сказал мужчина.

– Вы думаете, что они…

– Конечно! – кивнула толстуха. – Против природы не попрешь!

– Это правда, – согласился интеллигент. – С естеством не поспоришь. В принципе это вполне простительно, даже для монахини. Видели сестру Таисию? Приодеть ее, так она любую манекенщицу за пояс заткнет.

– Может, у нее были свои веские причины уйти в монастырь?

Толстуха осклабилась.

– Я вас умоляю. Молодой человек, вы и в самом деле такой наивный? Если эта красавица ушла в монастырь, значит, ей было от чего бежать. Представляете, как она нагрешила в мирской жизни с этой своей красотой.