Созвездие Овна, или Смерть в сто карат - Диана Кирсанова

– А ты бы хотела, чтобы тебе убийца в ножки повалился? Сразу? Стоило тогда в сыщики идти!

– А у тебя самого-то какие новости?

– Сейчас, – Антон раскрыл на краю стола свою папку. – Значит, я, прикинувшись прокурорским работником, ходил по поселку и расспрашивал соседей Нехорошевых. О том, что из морга пропало тело покойной Руфины, знают все, и легенда у меня была простая: дескать, уголовное дело о похищении трупа все-таки заведено, и меня направили расспросить посельчан. Развлечений в Береговом мало, люди там доверчивые, так что в легенде моей никто не усомнился и на разговор народ шел в основном охотно.

«Допросил» я кучу народу, но возьму на себя смелость все разговоры не пересказывать, – немного рисуясь, продолжил Антон. – Из всего услышанного мною рекомендую обратить внимание на следующее. Во-первых, никаких незнакомых людей, похожих внешне на «брата» и «сестру», выкравших из морга труп, в Береговом в последнее время не появлялось, ну или, во всяком случае, их никто не видел. Во-вторых, не видели там и Одноглазого, а это значит, что Одноглазый не шастал по поселку, а прямиком направился в нужный ему дом. Ну, а в-третьих, история с похищением тела Руфины Нехорошевой, что вполне понятно, вызвала в поселке целый всплеск толков и пересудов – и здесь интересно то, что соседи нашей подследственной семейки, то есть те, кто живет с ними в непосредственной близости, тоже видели Белое привидение.

– Что-оо? Видели привидение?!

– Да! То есть как видели – иногда кто-то, если ему случалось выходить ночью по нужде, наблюдал возле дома Нехорошевых что-то такое невнятное: белые фигуры, шевеление, шорох… Это явление действительно продолжалось весь последний год. И по этому поводу родился устойчивый слух, будто труп украли потусторонние силы, с которыми… дружила Руфина!

– Не поняла! – мотнула я головой и нахмурилась.

– Да!!! О том, что эта престарелая женщина контачила с темными силами, мне сказали сразу несколько человек! Например, так сказать, «коллега» покойной, работающая поломойкой в той же школе, как ее… – Тошка заглянул в свою папку, – вот! Клавдия Овчинникова, попросту – баба Клава. Она рассказала, что вообще-то Руфина всегда была молчуньей, почти бирючкой. Говорила только «да» и «нет», к себе никого не звала, в гости почти не ходила. Но в последнее время женщина стала словно бы заговариваться. Бормотала что-то себе под нос. Иногда путала слова: например, как-то назвала телогрейку, в которой уборщицы зимой сбрасывали с крыши снег, «бушлатом», а резиновые калоши – странным словом «ЧТЗ». А однажды, когда у бабы Клавы выдались именины, и она пригласила Руфину вместе попить в их каморке чаю с печеньем, и та согласилась – у них случился странный разговор…

Если верить собеседникам Антона, этот «странный разговор» начался с того, что бабе Клаве взбрело в голову похвастаться перед Руфиной подарком сына – большим, ужасно безвкусным кольцом дутого золота с фальшивым изумрудом из бутылочного стекла. Старая женщина взяла кольцо, поднесла к глазам – и вдруг забормотала над ним быстро, торопливо, жарко…

– Господь наш милосердный наделил камни силой большей, чем травы, – сумела разобрать изумленная Клава. – Критский агат нейтрализует яды, индийский агат укрепляет зрение, халцедон приносит удачу, при простуде и водянке применяй зеленую яшму, злых духов отгоняй при помощи хризолита… если же истолочь сапфир и высыпать его в молоко, то избавишься от головной боли и чирьев… А коли хочешь знать, целомудренна ли девушка – разотри магнит и посыпь его крошками на горячие уголья…

Это бормотание продолжалось долго – Клава испугалась, что товарка тронулась. Она протянула руку, выхватила у Руфины свое сокровище и быстро сунула его за щеку, продолжая следить за поехавшей умом собеседницей. Но та только медленно провела по лицу сморщенной рукой, как будто отгоняя некое воспоминание, и замолчала.

– Это было первое свидетельство, – продолжал Антошка. – А потом показания бабы Клавы косвенно подтвердила школьный врач Лариса Максимовна. Однажды, проходя по школьному коридору мимо орудовавшей шваброй Руфины, врачиха заметила, что старушка как-то странно двигается, по кругу, словно она была не в себе…

Лариса Максимовна настояла, чтобы Руфина прошла к ней в кабинет, и померила женщине давление. Докторша надела манжет тонометра на руку престарелой женщины, нагнулась над ней, и из ворота ее белого халата выскользнул небольшой кулончик из красного камня на тонкой золотой цепочке. Руфина сразу же очень проворно протянула руку – и камешек лег ей на ладонь. Дальше картина повторилась: старая женщина забормотала себе под нос, будто не замечая никого вокруг:

– Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои – из жемчужин, и всю ограду твою – из драгоценных камней… Будут вооружаться против тебя… кто бы ни вооружился против тебя, падет…

И далее, все так же непонятно. Лариса Максимовна, в отличие от бабы Клавы, не испугалась, но, конечно, удивилась сильно. Она оттянула старушке веки, прослушала сердце – и сделала печальный вывод, что восьмидесятилетняя Руфина Нехорошева просто сдает от старости.

– Скажите, Антон, – Ада задумчиво смотрела на моего приятеля, – я правильно поняла, что все эти странности соседи по поселку стали наблюдать за Руфиной только в последнее время?

Тошка кивнул.

– До того ее вообще мало кто замечал. Она очень замкнуто жила. Впрочем, я об этом уже говорил…

– «Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров…» Это, кажется, из книги пророка Исайи… – немного помолчав, пробормотала Ада как бы про себя.

– Что-то проясняется? – спросила я с робкой надеждой.

– Нет пока, кроме того, что уже очевидно, – нет…

– А что очевидно-то? – удивилась я.

Ада выпрямилась в своем кресле и положила руки на подлокотники.

– Совершенно очевидно, говорю я вам, друзья мои, что по крайней мере одна тайна Руфины Нехорошевой нами раскрыта! А именно: Илья и Иван – не ее родные дети! Это, повторяю, совершенно очевидно. Как и то, что погибший Руфинин муж тоже никогда не был отцом мальчиков!

Ада сделала паузу, давая нам возможность спросить: «Почему?»

– Почему? – тут же спросил Антон.

Ада выпрямилась еще больше:

– Потому что этого не получается по простой арифметике, – чуть фыркнув, она повернула ко мне свою царственную голову. – Вспомните, Юля, что вам сказал Илья? Что он помнит молоденькую девушку, «еще девочку», которой он говорил: «Мама!» – и протягивал руки… Но Руфине, как мы знаем, был восемьдесят один год, а Илье – пятьдесят… Получается, что он никак не может помнить ее «девочкой», если допустить, что Руфина родила Илью только в тридцать один год. И дальше… В доме Нехорошевых висела фотография старшего лейтенанта с тремя кубиками в петлицах – по словам старушки, это был отец мальчиков, погибший на пожаре, когда младшему Ивану было всего полгода, а на карточку он снялся незадолго до гибели. Этого всего тоже не может быть! Потому что – так уж случилось, что я это знаю, как, впрочем, знаю и еще немало интересных вещей! – ношение цветных петлиц и знаков различия для всех категорий военнослужащих было отменено аж в 1942 году, и с зимы-весны 1943 года наша армия уже полностью перешла на погоны. Если военный, которого Илья считал своим отцом, сфотографировался незадолго перед смертью, значит, он погиб во время войны. А братьям Нехорошевым, повторяю, пятьдесят и сорок семь лет – то есть они родились один в 1955-м, другой – в 1958 году!