Сердцеедка для мажора - Алина Савельева

Необходимость ухаживать за женщинами и думать о том, как им угодить, в моей жизни не возникала. Даже для Стефи подарки и цветы покупала моя секретарша, тщательно отслеживая значимые даты. И мне приходиться судорожно вспоминать что-то кроме поездок к моим родственникам в Италию, а то опять пошлет меня в пенсионный тур.

В меня вселился внимательный доктор Хаус, засунувший меня в аппарат МРТ и отслеживающий каждую долю секунды.

Переполняющее меня цунами останавливает сердце, когда я задаю вопрос:

— Вик, давай сходим куда-нибудь?

Внутри все замирает в ожидании ее ответа и реакции, и вот первый удар сердца с клокочущим в ушах звуком качает кровь.

Глаза малявки распахиваются, припухшие зацелованные губы расплываются в улыбке.

— Ты меня хочешь пригласить на свидание, Мажор?

— Куда хочешь? В кино? За тряпками? На вертолете полетать?

Снова молчит, с любопытством разглядывая мое лицо, словно ищет подвох, но его нет. Я действительно хочу провести с ней время. Из череды разных женщин: умных, красивых, веселых и просто легких в общении, меня тянет только к этой несносной девчонке. Хочу узнать ее лучше, понять, что в ней такого особенного, что она занимает все мои мысли.

Можно было подумать, что из-за того, что она менее доступна, чем другие, но в моей жизни встречались и такие не раз.

— За тряпками я хожу с подругами, ну или с кем-то, кто ищет колечко для своей невесты в грязных брюках, — начинает перечислять Вика, уже первым предложением убивая во мне всякую надежду.

Если бы я знал, чем обернется для меня та поездка… если бы Стефи потрудилась мне объяснить, что наши договоренности для нее стали проблемой…

— В кино я тоже лучше схожу с ровесниками, сомневаюсь, что тебе интересно то же, что и мне, — снова тычет мне разницей в пять лет Вика.

Сердце вновь делает кульбит, потому что я знаю, что она откажется от всего. Продинамит меня, как всех своих соплежуев, которые повелись на ее популярность и красоту.

— Вик, перестань дурить! — все еще спокойно прошу я, хотя внутри уже кипит злость на непокорную бунтарку. — Скакать на моем члене тебе ничего не мешает!

Глаза малявки моментально вспыхивают, готовясь поджечь подо мной землю.

— Потому что это единственное, чем можно с тобой заниматься! Ни на что другое ты не годен, Мажор! Ни любить, ни быть верным и внимательным парнем у тебя не вышло! Ты же не веришь в любовь? Хотя примеров под носом полно! Хотя бы твои родители или твоя бывшая невеста Стефи!

Все. Во мне ураган. Даже не злость, а ярость от ее слов, отчаяние от того, что ее уже не переубедить и не доказать, что я могу быть другим, и шок — от того, что во мне вообще проснулось это желание: что-то кому-то доказывать. И я снова произношу слова о которых позже пожалею:

— Не путай влюбленность и страсть с отношениями, основанными на более прочном фундаменте. Ответь сама себе на простой вопрос: для чего у вас, у женщин, целый список требований к будущему парню, мужу? Разве романтизированные вами чувства могут иметь критерии? Вы же утверждаете, что любовь безусловна! Ты даже не слышишь, что ты сама перечисляешь условия взаимной любви. Самой-то не смешно?

Не знаю, зачем я говорю это малявке. Ее неокрепший юный мозг вряд ли способен воспринимать и анализировать так же быстро, как умеет это Стефи. Да уж, прозевал единственный вариант, с кем бы мог прожить спокойную жизнь, а не вот эти вот взрывы, то уносящие в небеса, то отправляющие в пекло.

Несмотря на внутреннюю агонию, я неторопливо встаю, поднимаю полотенце с пола и так же не спеша повязываю его вокруг бедер. И не могу заставить себя повернуться к ней, просто не хочу больше слышать, какой я безнадежно пропащий и никому не нужный отработанный материал.

Так же молча ухожу в свою комнату и, рухнув на постель, вырубаюсь от усталости и переизбытка зашкаливающих эмоций, которые бушевали во мне с самого вечера, а теперь покинули, оставив пустоту в душе и мыслях. К черту все.

Проспал почти до обеда, что неудивительно после такой бурной ночи — во всех смыслах. Малявка выпотрошила меня, как набитую наполнителем игрушку. Пустота. Везде. И в яйцах, и в душе, и в мыслях.

Так и шнырял по дому, пытаясь найти себя заново. Душ не помог, там я снова пялился на свою расцарапанную задницу, автоматически вспоминая моменты ее кульминации: с громким стоном на выдохе и густым серым дымом в глазах после.

Прошвырнулся и обратно в комнату, убедившись, что Вика уже слиняла, прихватив с собой приманки в виде телефона и планшета. И поспешил сам свалить, пока воспоминания ночи снова не превратили младшего в каменный экспонат. Неделю как инвалид ходил из-за этой фитоняшки! С утра пораньше открывая ее сторис с уроками.

«Девочки, чтобы попка была упругой, делаем махи! Вот так…»

Ар-р-р-р-р! Обеспечила мне гипертонус члена и беспорядок в делах! Стерва мелкая!

Вот и допрыгалась эта попка, стала не только упругая, а еще и розовая. Рычал и мурчал, шлепая непокорную малявку, слетел с катушек от ее реакции. Ни черта не испугалась моих экспериментов, бесстрашная, дикая кошка.

Двигаясь на аромат кофе, был уверен, что девчонки хозяйничают, готовят нам обед — или завтрак в моем случае, но на кухне обнаружил только Мирона, на жопе шорты, на торсе царапины. Еще один драный кошак.

На улице ливень уничтожает брошенное оборудование, в доме, кроме нас с Мироном, никого нет, а значит, Вика и Лена куда-то свинтили.

— Мне черный без сахара, и мой номер можно уже убирать, — заказал я напиток напарнику по передряге. — Где девчонки?

— Уехали за новым ноутом и телефоном, — плюхнув перед моим носом турку с остатками кофе, пробурчал Мирон.

— Догнать не смог? — криво ухмыльнулся я, за моей сестрой сам дьявол на тысяче чертях не угонится.

— Мне что, пятнадцать, чтобы я за девками бегал? — рыкнул Мирон, из вредности насыпая мне сахар прямо в турку и задабривая сливками по самый край.

— Вчера же бегал.

— ДНК Вики в твоей глотке мозги расплавила? Вчера я развлекался. Не путай абсент с тархуном!

Расплавила, но что сделала Ленточка, чтобы своей вредностью Мирона заразить, я даже знать не хочу!

Раз в доме ни одной счастливой пары не наблюдается, значит, и у Мирона не получилось. Не знаю, как его отбрили, а мне ясно указали на зону моей пригодности в жизни. Ладно хоть в сексе не забраковала, а то снесла бы мою самооценку окончательно.

Вместо просьб о новых телефонах они самостоятельно едут покупать себе новые. И если Ленточке я еще могу урезать содержание и лимит по картам, то Вика зарабатывает сама и ни в чьей помощи не нуждается. Как, впрочем, и разрешении. Взрослая стала малявка. Не моя.

— Какие планы? — спросил Мирон, как-то абстрактно.