Хоксмур - Питер Акройд

Что ж не разгадать, говорит сэр Христ., спой-ка нам свою песенку.

Тут человек запел:

Загадаю вам загадку,

Слушайте, да только по порядку.

Само тонко да длинно,

На забаву барышням дано.

Как завидит инде власы,

Шасть — и кажет нос из-под косы.

Как же, вскричал сэр Христ., знаю — шпилька для волос! Гребец же, кисло на него глядючи, говорит: да, сэр, Ваша правда. А сэр Христ., откинувшись назад и улыбаючись, опустил в воду перст, да так и волочил его, пока мы не переправились на ту сторону.

Мы мигом доехали в карете до сторожевой будки (до нее от того места, где мы сошли с лодки, было не более мили), за сим Коронер отвел нас в комнатушку, где можно было видеть обнаженное тело женщины. Сэр Христ., споро осмотревши тело, пробормотал: одетой она, видать, была изрядна собою, и тут же принялся работать своими лекарскими инструментами. Римляне незаконным почитали глядеть на внутренности, говорит он, надрезая кожу, но нынче Анатомией возможно заниматься свободно и повсеместно. Видишь, Ник, вот тут (а сам показывает мне, что у трупа в нутри), видишь: клапан на входе в кишечник, а вот брюшныя вены и лимфатическия сосуды (он поднял взор, а руки болтаются, все в крови, и в ушах у меня раздался рев); таким образом мы и открыли искусство переливания крови от одного живого существа к другому. Применяется сие, продолжал он, при воспалениях плевры, опухолях, проказе, язвах, оспе, слабоумии и протчих подобных недугах.

Дождавшись, когда сэр Христ. остановится, я сказал: одна дама, увидавши, как разделывают кабанов и протчих созданий и вынимают их потроха, стала терзаться мыслями о том, что в нутри собственного ея тела содержится подобная, как она сие называла, зловонная мерзость. После чего охватило ее внезапное отвращение, и она стала ненавидеть свое собственное тело, да так, что не знала, как ей быть, как избавиться от нечистоты.

Безумие, только и всего, отвечал сэр Христ. Вот погляди, тело еще свежее, а что до разложенья, о котором ты говоришь, то оно есть лишь слиянье и растворенье малых тел и частиц, ничего более. Что ты, Ник, ума лишился? Я промолчал, однако про себя подумал: распутник ничтожнейшой, и тот лучше рассуждает.

На сем в комнату возвратился Коронер, выходивший дохнуть воздуху, и спросил сэра Христ., каково его заключенье касательно до сей бедняжки (как он сам выразился). Сие не самоубивство, отвечал тот, и я склоняюсь ко мнению, что ее свалили с ног ударом в левое ухо, чему свидетельством большое скопление крови вот здесь (а сам показывает на голову своим молоточком). После того, как она от удара упала наземь, возможно, что ее задушили, схвативши сильною рукою, — сие можно понять по застою крови с обеих сторон ея шеи, пониже ушей; что же до скопления крови на ея груди, продолжал он, то оно заставляет меня склониться ко мнению, что лицо, ее удушившее, уперлось ей рукою в грудь, дабы посильнее ухватить. Умерла она недавно, продолжал он, ибо, хоть ее и нашли плавающей на поверхности Темзы, однако в желудке, кишках, брюшной полости, легких и грудной полости воды я не обнаружил. И от стыда она не утопилась, ибо матка ее совершенно пуста.

Я разглядывал лицо женщины, вздрагивая, словно собственное мое тело ощущало удары, которые перенесла она, а за сим увидал то, что довелось увидать ей: позвольте, сударыня, говорит ея убийца, я тут прогуливался, как у меня обыкновенно заведено; не пройдетесь ли со мною чуть-чуть? Я увидал первый удар, испытал первый приступ ея боли. Вытащив из кармана панталон белую тряпку, он глядит на нее, после бросает наземь, и рука его обхватывает мое горло: бояться нечего, шепчет он, чего просили, получите, не сомневайтесь. И вот я чувствую, как моя собственная кровь бурными потоками приливает к голове.

На сем и закончим первый наш урок Анатомии, говорит сэр Христ., обращаясь ко мне, только будьте любезны теперь обождать, покуда я умоюсь.

Сэр Христ. вечно бродил в поисках новых чудес, да так забил себе голову, что та сделалась ни дать ни взять, что твоя куншткамера. Однажды, как закончили мы работу, входит он и спрашивает: не взглянуть ли нам на шестнадцатифутового червя, вынутого из одного молодого человека и лежащего теперь в бутылке в доме господина Мора, или же поедемте, навестим одержимого, которого только что упекли в Бедлам? Я ему отсоветовал, сказавши, что червь размером меньше, нежели сообщается в объявлении, ибо сам ходил туда наблюдать его двумя днями ранее; а как ничего нет приятнее, нежели в час досуга веселиться средь сумасшедших, то я согласился отправиться по сему пути и пошел с ним в ту сторону. Нас впустили в железныя ворота Бедлама, и мы, заплативши шесть пенсов, прошли через другое заграждение и повернули в галлерею помещений для мущин, где так грохотали цепи и барабанили двери, что у всякого голова заболит. Шум и рев, ругань и выкрики, смрад и мерзость, да целая куча нещастных, каких можно было там увидеть, собравшись воедино, превращали сие место в сущий ад, его воплощение и нечто в роде входа в него.

Мы шли по галлерее, зажавши платками носы, и сэр Христ. бросал острые взгляды повсюду, озирая сие сборище существ, потерявших облик человечий. Некоторые из безумцев, что выглядывали из-за своих окошек, были, по сути, ему знакомы, ибо он успел прежде занести их в свою книжицу, когда же один малый с зачервивевшими мозгами окликнул нас: господа, господа! то сэр Христ. мне шепнул: не оборачивайся, а пройди немножко и увидишь, чем его крики завершатся. И правда, были там другие, кои, услыхавши его, возвращались послушать, что он им скажет, а когда приближались к его окошку, то он награждал их полною до краев мискою мочи, каковой весьма ловко обливал, распеваючи: провианту не даю, но выпить у меня найдется — добро пожаловать, господа. Веселый он малый, сказал сэр Христ. со смехом. За сим, идучи по тому проходу, мы сталкивались с горожанками определенного толку, делавшими нам знаки глазами, ибо в Бедламе имелось множество уголков и чуланов, где оне останавливались и поджидали покупателей; и вправду, место это известно было как верный источник выгоды для распутников и праздношатающихся, кои входили сюда поодиночке, а выходили парами. У них тут шлюхи напоказ выставлены, сказал я.

Да и найдется ли инде лучшее место для похоти, нежели среди тех, кого разум покинул, отвечал сэр Христ.

Пение и болтовня сделались до того громки, что сэр Христ., ничего более не говоря, поманил меня к воротам, что вели в галлерею женских помещений. Тут обнаружили мы новых нещастных, сиречь женщину, что стояла спиной к стене, выкрикивая: иди сюда, Джон, иди сюда, Джон, иди сюда, Джон (полагаю, что речь идет об ея умершем сыне, сказал мне сэр Христ.), тогда как другая рвала свою солому на клочки, с руганью и богохульствами кусаючи свою решетку. Была там и еще одна, весьма оживленно разговаривавшая у своего окошка, однако, стоило нам подойти поближе, как мы услыхали, что она говорит: хлеб хорош с сыром, сыр хорош с хлебом, хлеб с сыром вместе хороши. Сэр Христ. склонился послушать ее, а сам все повторял: совершенно верно, совершенно верно, покуда вонь не прогнала нас прочь от ее камеры. Мы возвратились в мужския помещения, где встретились нам другие, бредившие о кораблях, что могут летать, и о серебряных существах на Луне. Кажется, будто в рассказах их нету ни начала, ни конца, сказал мне сэр Христ., однако есть в них некая метода, да только мне никак не разгадать, какая.