По следам "Мангуста" - Комбат Найтов

А Фидель продолжал верить в силу IV Интернационала и международной солидарности. Тут еще одна беда подвернулась: дошел тот самый пароходик с подарками из Англии. Вместе с пароходиком в Гаване появилась девятнадцатилетняя дочь капитана парохода Марита Лоренц. У Фиделя были сложные отношения с женщинами: дело в том, что его жена Мирта Диас Баларт развелась с ним в тот момент, когда он сидел в тюрьме на острове Пинос за нападение на казармы Монкада. А чуть позже эмигрировала в Мексику и увезла его сына Фиделито туда. Дочь министра из правительства Батисты, преуспевающая и богатая – что она потеряла в стране, где третий год идет революция, возглавляемая ее бывшим мужем? В общем, Марита уверенно победила Фиделя, уложив его на лопатки. Теперь еще одно место в его машине постоянно занято. Как и Фидель, она обожает быть публичной, у нее неплохо поставленная речь. Испанский знает в совершенстве. Проверил ее по своим каналам и Владимир Иванович: родилась в Бразилии, по-немецки говорит с акцентом. Ни она, ни ее отец к нацизму не причастны, ее родители уехали из Германии еще до прихода Гитлера к власти, во времена Веймарской республики. Имеют несколько пароходов и занимаются перевозками между Бразилией и Европой. Зафрахтовали их случайно. Девица достаточно взбалмошная, обожает спорить и вмешивается буквально во все.

В связи с бурным романом охранять Фиделя стало еще труднее. Саша и его рота переехали из Варадеро в Гавану. Рота в основном находится в Гавана дель Эсте, прикрывая Виа Бланка – дорогу, ведущую в Форте Ла-Кабанья. Место выбрано не совсем просто: от Плайя де Чиво и почти до Кохимара идет не шибко удобный, но десантоопасный пляж с возможностью высадки тяжелой техники. Грунты позволяют. Берег не укреплен в этом отношении абсолютно, так что рота стоит в первой линии обороны. Второй немаловажной причиной стало то обстоятельство, что этот район выбрал для постоянного проживания Фидель. Рота взяла под охрану весь район, предварительно создав опорные пункты с ПВО и радиолокаторами по углам административного комплекса, который еще только закладывался.

Перед переездом Александр и Кончита, наконец, выкроили время сходить на остров Cinco de Leguas. Некогда там находилась хижина, которую построил дед Кончиты. В бухте на севере острова был причал когда-то. От него остались только бревнышки свай. Почти на берегу лежит обгорелый катер с прогнившей палубой.

– Это наша «Мариэль», так маму звали, – сказала Кончита, подходя с кормы к разбитой шхуне.

– Крепи! – сказала она, а сама выскочила на корму и выбросила за борт небольшую «кошку». Вернулась в рубку, остановила двигатель и затем набила конец кормового якоря.

– Пошли!

Они спрыгнули на подводный песчаный пляж, в который уткнулась перед гибелью «Мариэль». Кораллы еще не закончили свою работу. Этот остров еще только формируется. Но все мелководье уже заселено мангром, рыбами, земноводными и пресмыкающимися.

– Вот здесь была тропа, но она вся заросла. Видишь?

– Вижу, – ответил Саша и вытащил из ножен мачете. Первые двадцать метров заросли плотно, лишь под самым низом шла звериная тропа.

– Смотри, след! Свежий! – он указал кончиком мачете на отпечаток собачьего следа. Кончита не нашла ничего лучшего, чем прокричать:

– Ойонито, вен-вен!

Тишина.

Дальше можно идти не подрубая растительность. Тропа заросла, но не полностью. Домик зарос мхом и лианами. Следов много, но ни одной собаки не видно. Под крыльцом нашли гнездо, в котором тявкали шестеро абсолютно голых щенков, примерно трехнедельные. Они сначала пытались защитить гнездо, потом начали расползаться. Одного подобрал Александр, второго взяла Кончита.

– Этот больше похож на Ишполотля, – заявила супруга и еще раз прокричала домашнюю кличку пса, пытаясь вызвать его из мангровых зарослей. Вместо него появилась мать щенков, которая принялась облаивать непрошеных гостей.

Стая так и не появилась. Сука не подходила, была абсолютно дикой. На приманки и прикорм не реагировала, атаковать стала лишь тогда, когда люди пошли обратно. Но через десяток метров она ушла под крыльцо к оставшимся щенкам. Кончита еще несколько раз позвала собаку на маленьком пляже, дошла по воде до борта и положила приобретение на палубу. Откинула трап и по нему забралась на борт. Александр прошел таким же путем. Жена прижала собачку к груди и попросила Сашу самому отойти от разбитого катера. Только после того как начали разворот, с берега донесся разноголосый вой.

Кончита потихоньку всхлипывала. Ее воображение перед швартовкой играло радостную встречу с любимой собакой, которая не произошла.

– Ну, что ты куксишься? Да, природа очень жестока. У стаи новый вожак, который тебя не знает, но он – сын твоей любимой собаки.

– Мы будем сюда приезжать. Я хочу, чтобы эти собаки со мной подружились.

– Попробуем!

В декабре из Москвы пришел неожиданный приказ и новые документы для Владимира Ивановича. МИД СССР назначил его послом на Кубе. К этому времени Александр плотно вошел в самое ближайшее окружение Фиделя, несмотря на то что официально за охрану команданте отвечал по-прежнему Фабиан Эскаланте, с которым у Саши или, как его стали называть на Кубе, Алекса сложились отличные деловые и личные отношения. Фабиан чувствовал недостатки своего образования и умения и всегда прислушивался к тому, что говорит его советский друг. Для Фиделя, к сожалению, Алекс был тенью его великого отца, фигурой недостаточно опытной, чтобы вести что-то самостоятельно, но удобной, так как мог подробно донести его, Фиделя, мнение до ушей посла СССР и главного военного советника.

Прибыли квартирьеры 7-й бригады и строители, начали подготовку посадочной площадки и городка в Манагуа. Фидель лично занят организацией милисианос и комитетов защиты революции. Запасы нарезного оружия просто тают, на складах практически ничего нет. Че в Бельгии сумел закупить патроны, снаряды к полевым и зенитным орудиям. Французы предоставили фрахт, несмотря на объявленную блокаду.

Третьего марта 1960 года он вошел в порт Гаваны и встал под выгрузку после прохождения таможенного осмотра четвертого марта. В тот же день на его борту прозвучало два взрыва, второй из них произошел во время спасательной операции. И это произошло в полукилометре от штаб-квартиры FAR. Но тем не менее, за счет КЗР в вооруженные силы влилось восемьсот тысяч человек, причем без отрыва от производства.

Пользуясь тем, что популярность новой власти была на очень высоком уровне, Фидель за счет вооружения народа обеспечил и неприкосновенность границ, и быструю ликвидацию создаваемых вооруженной оппозицией мелких отрядов сопротивления. С учетом того что основу этих отрядов образовывали бывшие батистовцы, отличавшиеся высоким уровнем жестокости, их скоро все стали именовать бандитами. Внутренней поддержки они не получили.

Постепенно таяли более организованные отряды «второго фронта», в составе которых находилось и немалое количество сторонников Кастро, поставлявших информацию о том, что реально происходит в Эскамбрайе, где сосредоточился «второй фронт». Он, правда, представлял собой наибольшую опасность для революции. Радовало лишь то обстоятельство, что объединяться с батистовцами лидеры «фронта» не желали, и у них так же не было денег, как и Фиделя. Лишь в апреле 1960-го ЦРУ произвела поставку боеприпасов для «второго фронта», но команданте Морган сделал так, чтобы большая часть этого груза попала в ФАР. Личная дружба с Фиделем не позволяла ему полностью перейти на сторону врагов революции. Плюс он еще надеялся, что Фидель понимает неотвратимость американского удара по Кубе в случае, если под боком у Америки вспухнет коммунистический нарыв. Морган колебался, переходить или нет на сторону контрреволюции.