Главное – любить - Наталия Веленская

— Попробуйте, это очень вкусно, — бодро отозвалась я, кивая на тарелку. — Мы вчера с Сашей готовили по итальянским рецептам, это сицилийское овощное рагу, телятина ала Валдостана…

— А нормальной еды в этом доме нет?! — взревел Корсаков-старший, кидая приборы на стол. — Обязательно надо питаться, как эти макаронники?!

Да что не так-то? Я непонимающе захлопала глазами и посмотрела на Сашу. Но увидела на его лице только безграничную усталость от всего происходящего. Да и меня саму его отец тоже начинал напрягать со своими недовольными криками.

— Папа, ты всегда можешь заказать себе еду из ресторана, — спокойно отметил Саша, подходя ко мне и успокаивающе положив руки мне на плечи. — И позавтракать у себя дома.

— Нормальную еду надо есть! Котлеты, картошка, борщ в конце концов! Сложно что ли сварить?! — продолжал возмущаться Роман Викторович, но при этом на удивление начал есть. И даже не морщился.

— Знаете, а я вот супы не очень люблю варить, — зачем-то призналась я. Ну а что? Я ведь всё равно не настоящая девушка Корсакова, могу и почудить немного. — Да и они у меня не особо получаются…

И это я ещё молчу какие отвратительные сырники обычно у меня выходят. Самая настоящая моя ахиллесова пята. Вечно то пережарю, то не дожарю.

— Борщ должен уметь готовить каждый! — отрезал отец Саши. — Вкусный, сытный, наваристый! И мяса чтобы побольше. Вы что детей планируете вашей сицилийской отравой кормить?!

— Так, ну знаешь ли…

— Да мы пока вообще детей не планируем… — засмеялась я, с улыбкой наблюдая за тем, как перекосило Сашу.

— Ах ну да, этот же в любовь и брак у нас не верит, — ехидно засмеялся Корсаков старший и метнул в Сашу хитрый взгляд. Мне сейчас вот тоже очень хотелось посмотреть на Александра третьего. Неужели правда он такой ярый противник марша Мендельсона? И откуда такой цинизм насчет любви? Так сильно ему эта Шакурова насолила? — А что Лизавета ещё не в курсе? Хе-хе, смотрит-то как удивленно. Что ещё не все наши семейные тайны вытряс на всеобщее обозрение?

Что ещё за семейные тайны? Про брак и будущее у нас действительно разговоров не было, про любовь и подавно. Да и к чему они, если наш уговор с Корсаковым был рассчитан на три недели тест-драйва? И то весь этот цирк был затеян исключительно из-за спора. Как-то смешно было думать о чём-то серьёзном в этой ситуации. Да и я в отличие от Аринки никогда не ставила себе целью обязательно выйти замуж в ближайшее время, поэтому особого повода для грусти у меня не было. А любовь… пускай лучше проходит стороной, учитывая нашу с Корсаковым историю знакомства.

Саша едва заметно сжал мне плечи. Возможно, какие-то объяснения от него последуют потом, когда его отец соизволит покинуть наше общество.

— Кхе, м-да… Мы с его матерью изрядно подпортили Александру мнение о семейных узах, да сынок? — продолжил потешаться Корсаков-старший, накидываясь на телятину. И судя по скорости, с которой он уплетал блюда, тут не только Сёминой, тут мне ничего не светит, чтобы увести домой.

— Вам может кофе, чая? — на автомате рассеянно спрашиваю я, наблюдая как отец Саши с аппетитом уплетал так ненавистные ему итальянские блюда.

— Чай чёрный, три ложки сахара, как обычно, — кивнул в сторону сына Роман Викторович.

— Обойдёшься одной, — пробурчал Саша, отходя к чайнику, чтобы приготовить напиток. — Ты забыл, что тебе врач говорил?

— Заботливый тут нашёлся, понимаешь ли! Ну что, Лизавета, борщи ты значит варить не любишь и не умеешь. Чего ещё можешь интересного о себе рассказать? — неожиданно переключился на меня Корсаков-старший, и от его тона захотелось внутренне подобраться, выпрямить спину и отрапортовать по-военному всю информацию.

Александр третий с грохотом поставил стакан на столешницу:

— Пап! А можно как-то повежливее утолять своё любопытство?

— Саш, да всё нормально… А что вы хотите узнать?

— Где ж ты такую умницу-красавицу нашёл, а? — старший Корсаков проигнорировал мой вопрос и почему-то обратился сквозь меня к Саше. По тону было совершенно непонятно, про умницу-красавицу — это он с одобрением или с издёвкой?

«На улице», — чуть было не ляпнула я, но вовремя спохватилась. Звучало ничуть не лучше, чем занятие кексом. Хоть это и было правдой, познакомились мы действительно на улице. Пускай и благодаря спору. Но спросили Сашу, вот он пускай и выкручивается.

— Мы с Лизой познакомились на улице.

— Кхм, да ну? Интересно, интересно… Что решил внести разнообразие в свою жизнь? Поумнел, да? Кончились весёлые деньки! Вечеринки, модные дефиле со всякими шала…

— Ты что-то ещё хотел узнать? Спрашивай, — прерывает его Саша, вновь с грохотом ставя чашку с чаем на стол.

— И сколько же вам лет, Лизавета?

— Двадцать два.

— Ясно. Молодо зелено… Учишься, работаешь?

— Работаю. Менеджером по продажам рекламы, — с улыбкой отвечаю я, догадываясь что и эта информация не придется по душе отцу Александра третьего. Саша вновь занимает место охранника рядом со мной и приобнимает меня за плечи.

— Втюхиваешь значит рекламу? — усмехается мужчина, ожидаемо одаривая меня не самым тёплым взглядом.

— Нет, сейчас пользуются популярностью другой вид продаж.

— Она тебе при встрече что-то втюхала? — интересуется отец у Саши, полностью игнорируя мой ответ. А я не могу сдержать улыбки. Втюхала, ага. Историю о несуществующем ребенке и разводе.

— Нет, — лаконично ответил Саша, но довольно сурово. Меня так и подмывало обернуться и посмотреть на него, как он переносит этот перекрестный допрос. По прерывистому дыханию и напряжённым пальцам я могла лишь догадываться, что не слишком легко.

— Профессия, скажу я вам, никуда не годится для молодой девушки. Все это купи-продай, тьфу… А родители твои куда смотрят? Им твоя профессия нравится?

— У Лизы абсолютно нормальная профессия. Она — лучший менеджер в рекламном журнале и не вижу смысла обсуждать, кто что думает по этому поводу, — вступился Александр третий, полагая что подобные расспросы меня расстроят. А мне почему-то стало смешно. Есть у меня такое подозрение, что Корсаков-старший неплохо бы спелся с моими родными. Они, конечно, открыто меня не критиковали, но порой ворчали и о выбранной мной специальности историка, да и о текущей работе.

— Родители не в восторге, дед с бабушкой тоже. Но они рады, что я хотя бы не пошла работать по специальности и, как они говорят, «не считаю теперь копейки».

— А по специальности ты…

— Историк.

— Мда-а-а, — протянул Корсаков-старший. — Интересный…выбор. Боюсь спросить даже на чём он основан!

— Ну как говорил Цицерон, история — лучший учитель жизни, — усмехаюсь я, вспоминая одну из