Зона посещения. Испытание силой - Евгений Смагин

– Чисто, сэр, – отрапортовал голос Флэша, раздавшийся в динамиках моего шлема.

Но еще один Васильев кинулся на меня из-за камней с десантным ножом в руке.

– Беру живым! – кричал я своим, уворачиваясь от ножевой атаки очередного клона.

Солдатик закружился вокруг меня в танце смерти, он вертел лезвием, напирал, показывая мне, что обучен разным стилям ножевого боя. Этот кадр явно ни фига не боялся смерти, и мне нужно было срочно что-то изобрести. Иначе «языка» не взять, опять получу труп.

– Стой, братан! – Я спиной вперед отскочил подальше и решил попробовать дипломатичный способ. – Давай побазарим!

Говорил я по-русски, ясен пень, однако вояка никак не отреагировал на знакомую речь и снова напал. Не используя свой «Серп», я перехватил его правую руку, но он, выронив нож, ловко сцапал его свободной рукой и снова ударил, заставив отпустить захват. Васильев, развивая атаку, еще дважды попробовал достать меня клинком, и мне надоела эта возня. Поставив очередной блок, я ударил бойца коленом, сломав ему ногу в бедре.

От моего ломающего удара Васильева развернуло, и он, закричав от боли, упал на колено неповрежденной ноги. Понимая, что бедняга от меня уже никуда не денется, я решил пока что не отбирать его десантный нож. Мой расчет строился на том, что холодное оружие в руках оставит противнику определенную степень уверенности в себе, и он будет охотней говорить. Я просчитался. Редко ошибаюсь, но в этот раз – увы.

– Ты откуда, солдат? – первым делом спросил я о самом главном.

– С той стороны ада, ха-аха-хар-р! – хрипло засмеялся копированный Васильев.

– Ха, и как там, в аду? – усмехнулся я в ответ. – По-прежнему жарковато и весело?

– Напротив, темно и очень скучно, – ответил он. – Пойдем со мной, узнаешь сам. Я покажу…

– К сожалению, у меня нет времени, – продолжал я в том же ироничном тоне. – Поэтому твоя, как я понимаю, весьма занимательная экскурсия не получится. Так что придется тебе здесь и сейчас рассказать. Откуда вы взялись, почему все одинаковые и почему хотите убить нас…

– Подойди ближе, объясню. – Двойник Васильева на одной ноге попытался прыгнуть в мою сторону и взмахнул правой рукой.

– Расслабься, одноногий, – ухмыльнулся я, – ты своим режиком меня не достанешь.

– Какая разница, всё едино вы все сдохнете! – прокричал он, после чего, развернув нож, воткнул клинок себе прямо в сердце. Там в защитном комплекте на грудине есть такое местечко, можно сдвинуть пластину и проникнуть под броню.

Это был мой промах, такая фишка предусматривалась в бронекостюмах японской разработки, а именно такой скрывался под «лесным» камуфляжем земляка. В переводе с японского сдвижная пластинка означает «путь облегчения страданий». Блин, долбаные самураи предусмотрели возможность совершить харакири!

Несмотря на скорость Другого тела, я все же опоздал. В последний миг, вжикнув «Серпом», я отсек самоубийце кисть с зажатым в кулаке ножом, но клинок уже достиг цели, а я только больше покалечил еще одного очередного покойника.

– По ходу, я ошибся, ты не одноногий, а однорукий, – ответил я на его немой вопрос, когда он рассматривал свою руку, лишенную кисти. Я знаю, его мозг какое-то время жил, и эти слова были последними, что он услышал.

Схватка с размноженным Аркадием Васильевым закончилась, но что здесь произошло и каким образом эти, как под копирку сработанные, идентичные друг другу солдаты оказались здесь, я не имел понятия. В Ареале происходило что-то небывалое, но что именно, я пока мог лишь догадываться.

Убив одного из ментальных воинов, я ослабил американский Ареал Визита, и теперь он не выдерживал натиска своих конкурентов, других отметин инопланетного присутствия. Логично было подумать, что в этом месте произошел прорыв абнормальной энергии из Зоны три-восемь, и сюда поперла оттуда чужеродная сила.

Хотя ясная человеческая логика и отчужденные Ареалы, конечно, понятия несовместимые. Собственно, гипотеза о том, что следы Посещения каким-то образом враждуют друг с другом, так сказать, тоже всего лишь предположение.

Одно из…

Покинув место боя, я увел свою группу дальше, к границам изначальной американской зоны вторжения иной природы, расположенной на бывшем невадском горном полигоне для ядерных испытаний. Агрессивные Васильевы больше не попадались на нашем пути, и к вечеру мы достигли края «первой отчужденки».

Сектор, к которому мы пришли, был хорошо знаком мне. Я уже бывал здесь три раза и сразу отметил, что в округе ничего не изменилось в принципе. Как всегда, тихо и спокойно. Справа от нас находился брошенный армейский чекпойнт. Здесь когда-то, до расширения Ареала, пролегал самый первый периметр отчуждения.

Металлопрофильный забор с колючей проволокой на верхушке остался цел на этом участке ограждения. Чекпойнт, который с виду, казалось, бросили только вчера, тоже замечательно сохранился, а вот молельня «Свидетелей новой эры», построенная тут еще в шестидесятые прошлого века, в самые первые годы существования шестого Ареала, практически полностью разрушилась. Только черная, как ночное небо, вывеска с серебристой надписью «Здесь ваш последний шанс!» по-прежнему смотрелась как новенькая. Будто слова, ключевые для тогдашних фанатиков неприятия инопланетян, упрямо не желали истлевать и обращаться в прах с течением времени.

Дальше за бывшим периметром дорога уходила к давно опустевшим зданиям научно-исследовательского центра под эгидой упраздненной КОПРОПО, а сразу за ним начиналась территория того самого плацдарма вторжения иной реальности, обнаруженного в невадской пустыне последним из шести Ареалов Визита… на то время – последним.

– Последний шанс? – спросил Рокс, прочитав надпись.

– Раньше в этом домишке рулила секта, зовущая себя «Свидетели новой эры», – пояснил я. – Они предлагали всем, кто стремился попасть внутрь отчужденного полигона, покаяться в грехе стремления к контакту с дьяволом и отказаться от сей богомерзкой затеи.

– Надо же! – удивился капрал. – И многих это остановило, сэр?

– Нет, – ответил я. – Впрочем, люди, когда-то построившие этот храм на обочине, строили его для себя, хотя и рассказывали всем, что их волнуют грехи окружающих.

– Но зачем тогда он им понадобился? – не мог понять юный солдат.

– Чтобы оправдать собственное бесцельное существование, – проворчал сержант Тор и вдруг разразился целой речью: – Обычное занятие большей части нашего хваленого человечества! Понимаешь, Себастиан, людям все время не дает покоя чувство собственной важности, и, условно говоря, просто жить-поживать им не подходит… Э-э… ищут в жизни глубокий смысл, а особенно в своей. Когда его не находят, панически изобретают собственную значимость и важное место в этом мире. А дальше все то же чувство собственной важности, уготованное человеку от его рождения, и не дает соскочить с крючка.

– Ничтожеством никто быть не хочет, что тут странного, – заметил Флэш.