Зона Посещения. Заложники небес - Евгений Смагин

Посвящается дорогам, которые так и остались не выбранными…

– Где-то там по Зоне обязательно бродит кто-нибудь более удачливый, чем ты, брат, и тебе не стоит оказываться с ним на одной тропе.

– Это еще как посмотреть, кто из нас более удачлив, если я не окажусь на ней…

– Он, конечно. Потому что не подвергает сомнению факт, что ему не стоит оказываться на одной тропе с более удачливым, чем он…

Из разговора двух сталкеров

– Да уж, попробуй заслужи ее, эту жизнь после смерти…

– А ты как хотел? Ничего специально не сделать, но существовать дальше?.. Нет уж, так не получится, брат. Право на продолжение нужно завоевывать, а после смерти или до нее – не суть важно.

– Выходит, по-твоему, смерть это просто еще один рейд в некую запредельную отчужденку? Фишка только в том, что еще при жизни нужно позаботиться о том, с чем отправишься в ту последнюю ходку…

– Ошибочка, брат. Не в последнюю, ни в коем случае не…

Из еще одного разговора этих же сталкеров

Способен не быть в Зоне – не будь в ней ни-ког-да!

Случись вдруг кому собрать «народные мудрости» настоящих сталкеров в нечто вроде общего свода, примерно в этом заключалась бы суть главной из них.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году

© С. Вольнов, Е. Смагин

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Из интервью, которое специальный корреспондент Хармонтского радио взял у доктора Валентина Пильмана по случаю присуждения последнему Нобелевской премии по физике за 19… год:

«– …Вероятно, вашим первым серьезным открытием, доктор Пильман, следует считать так называемый радиант Пильмана?

– Полагаю, что нет. Радиант Пильмана – это не первое, не серьезное и, собственно, не открытие. И не совсем мое.

– Вы, вероятно, шутите, доктор. Радиант Пильмана – понятие, известное всякому школьнику.

– Это меня не удивляет. Радиант Пильмана и был открыт впервые именно школьником. К сожалению, я не помню, как его звали. Посмотрите у Стетсона в его “Истории Посещения” – там все это подробно рассказано. Открыл радиант впервые школьник, опубликовал координаты впервые студент, а назвали радиант почему-то моим именем.

…

Радиант Пильмана – это совсем простая штука. Представьте себе, что вы раскрутили большой глобус и принялись палить в него из револьвера. Дырки на глобусе лягут на некую плавную кривую. Вся суть того, что вы называете моим первым серьезным открытием, заключается в простом факте: все шесть Зон Посещения располагаются на поверхности нашей планеты так, словно кто-то дал по Земле шесть выстрелов из пистолета, расположенного где-то на линии Земля – Денеб. Денеб – это альфа созвездия Лебедя, а точка на небесном своде, из которой, так сказать, стреляли, и называется радиантом Пильмана».

Аркадий и Борис Стругацкие, «Пикник на обочине».

«Когда-нибудь, увидев консервный нож, вы не обратите должного внимания на эту вещь, самую обыденную вещь на свете. Но спустя какое-то время доведется очутиться, скажем, в дикой природе, с большим запасом консервов, и тогда вспомните о нем совершенно с другими мыслями. И все золото мира, окажись оно рядом, не поможет вам, ибо наступил час “консервного ножа”, а вы оказались к нему совершенно не готовы…»

…Операция по зачистке центрального круга российской Зоны Посещения началась ровно в полдень, но это был отсчет времени большого мира. Здесь, в Троте, время имело другое значение и отсчитывалось иначе.

Закованные в броню штурмовики, атаковавшие подходы к периметру эпицентра, не имели опознавательных знаков. При этом они прекрасно ориентировались на местности и, что самое главное, разбирались в хитросплетении тоннелей. Толща земли вдоль окружности-кромки пятого уровня Трота изобиловала многочисленными подземными коридорами и емкостями.

Несмотря на внезапность нападения, анормальные твари, что обитали здесь, во внутренних секторах четвертого круга, попрятались. Словно загодя учуяли угрозу… И в большинстве своем спаслись, но удалось им это лишь по одной причине – целью разразившейся битвы являлись отнюдь не зонные монстры.

Мутантов, конечно, никто из атаковавших бойцов не щадил, но специально их не уничтожали. Загадочный орден «Инферно», все эти годы самозабвенно контролировавший подходы к центральному кругу Зоны, – вот что являлось основной целью вооруженных до зубов людей. Ради выполнения этой задачи они рискнули спуститься сюда, почти что в самую глубь Трота[1], к замкнутому кольцу периметра минус пятого круга. И прибыли атакующие на летательных аппаратах, невиданных здесь ранее.

Выглядели машины как небольшие дирижабли модифицированной конструкции. Отсеки с газовой смесью беспрерывно пронизывались особыми энергетическими импульсами, воздействующими на структуру газа и повышающими активность его свойств на порядок, поэтому, несмотря на достаточно компактные размеры, грузоподъемность у аппаратов была впечатляющей. Боезапас на бортах имелся более чем солидный, а крейсерская скорость позволяла оперативно накрывать огнем немалые по площади сектора.

И сей очистительный огонь теперь озарял пространство вдоль верхней кромки ямины, на дне которой и находился кругляш площадью в несколько квадратных километров. Эпицентральная необъяснимость – самый нижний уровень российской Зоны… За считаные минуты от выпущенных зарядов, начиненных кернапалмом и моаксином, окрестности пятого осветились как никогда раньше, и, когда царивший полумрак рассеялся, тут, в самой глубине Трота, сделалось очень светло, день победил ночь. Огненный свет вторгся и оккупировал территории вдоль внешнего края пятого круга.