Промежутье - Ребекка К. С. Ансари

Купер пришёл сюда с единственной целью: спасти себя, сестру и друга. Но, как и подозревала Джесс, беда грозила не только им троим.

– Елена, я помню, ты говорила, что не можешь… Но всё-таки тебе надо рассказать мне побольше. Должен же быть какой-то способ всё это прекратить? Разорвать цикл? Попробуй вообще не браться за эти задания. Не ходи никуда. Не соглашайся умирать снова. Может быть, ты сумеешь продержаться тут, пока не поймёшь, как открыть ворота.

– Так не получится, – сказала Елена. – Мы не можем просто не ходить на задания.

– Не можете или не хотите?

При этих словах удар молнии надвое расколол дуб, нависавший над их столом. Раздались ужасающий треск и грохот. Ливень обрушился на землю сплошной стеной и почти скрыл Елену от глаз Купера.

Промежутье было недовольно.

Купер прикрыл голову руками. Сквозь шум дождя и ветра он едва расслышал собственный голос:

– Скажи мне, что должно случиться? Я не хочу, чтобы ты так мучилась!

– Купер, тебе надо уходить! – крикнула девочка в ответ и потянула его за руку. – Я рада, что мы поговорили. Но тебе нельзя знать ничего больше. Это слишком опасно!

– Скажи мне! – Куперу вдруг вспомнилось, как они с Джесс читали про вигилантов. «Цель вигиланта – восстановить справедливость», – было написано в словаре. Какая же справедливость в том, чтобы снова и снова мучительно умирать? И какая катастрофа теперь надвигается на них? – Пожалуйста! Расскажи, что должно случиться! Я боюсь, что мы все погибнем!

Елена открыла рот, но её слова заглушил чудовищный гул. За несколько секунд он перерос из невнятного бурчания в какофонию рокота и лязга, словно прямо на них летел невидимый поезд. Купер закрыл уши руками, зажмурился и невольно пригнулся. В груди у него завибрировало. Рёв не стихал куда дольше, чем обычный раскат грома. Когда он всё-таки замолк, мальчик осторожно приоткрыл один глаз и увидел жёлтый дом. Теперь он был совсем рядом, шагах в десяти. За ним тянулась полоса чёрной, взрыхлённой земли, а дверь была зазывно приоткрыта.

Из дома пахнуло тыквенным пирогом и древесным дымом.

– Купер, иди домой! – крикнула Елена. – Пожалуйста. Тебе здесь опасно!

На языке у мальчика вертелась ещё тысяча вопросов, но тут новый разряд молнии ударил прямо в стол, отшвырнув Елену прочь. Дверь жёлтого дома открылась чуть шире.

– Иди! – взмолилась девочка.

Земля содрогнулась так сильно, что Купер едва устоял на ногах.

– Но…

– Купер, скорее!

Одежда на нём вымокла и потяжелела от дождя. Подняться по ступеням крыльца оказалось так же трудно, как взбежать наверх по эскалатору, идущему вниз. Передняя стена дома – только она одна – вдруг начала искажаться, выгибаться назад, как будто её тянула невидимая исполинская рука.

Купер бежал со всех ног, но чем быстрей он мчался, тем дальше уходила стена с дверью. И вдруг она с ужасающей скоростью полетела ему навстречу. Мальчик успел только вскрикнуть. Дверной проём поглотил его, обдав мощным порывом ветра. Если Купер и прошёл сквозь комнаты, то сам того не заметил, потому что в следующий миг уже стоял на четвереньках возле заднего крыльца, глядя через дорогу на собственный дом.

Тишину холодного ясного вечера нарушали лишь тяжёлое дыхание Купера да урчание городского автобуса где-то на соседней улице. Одежда была совершенно сухой.

Знакомая картина – кот мистера Эванса, притаившийся в засаде, – помогла Куперу вернуться к реальности. Барса, кажется, нисколько не удивило внезапное появление мальчика. Лишь когда Купер опрометью кинулся через двор и улицу к себе домой, кот проводил его недовольным взглядом, в котором явно читалось: «Грубиян!»

Купер добежал до своего крыльца почти так же быстро, как пронёсся через дом Елены. Он влетел в заднюю дверь и затормозил о противоположную стену. Потом развернулся и привалился к ней спиной, распластав ладони по шероховатой поверхности, чтобы убедиться в её надёжном присутствии.

Грудь у него бешено вздымалась и от бега, и от ужасающего неправдоподобия всего пережитого. Как же теперь рассказать об этом Гасу и Джесс?

К изумлению мальчика, его друг и сестра стояли в кухне и улыбались. Гас самодовольно скрестил руки на груди и сказал:

– Что, она всё-таки пригрозила вызвать копов?

– Как долго меня не было? – пропыхтел Купер.

Гас и Джесс медленно переглянулись, затем снова посмотрели на мальчика.

– В каком смысле не было? – переспросила Джесс.

– Я был… – начал Купер и осёкся. Кухонные часы, которые он в последний раз видел, кажется, целую вечность назад, показывали 5:22.

– Какой сегодня день?

– Понедельник, – испуганным дуэтом ответили Гас и Джесс.

Получалось, что с тех пор, как они отправились в дом Елены, прошло всего десять минут.

– Ох, люди… – пробормотал Купер, мотая головой. – Я был… Меня не было… – он подскочил к сестре, положил руки ей на плечи и крепко сжал. – Вы должны мне поверить! Дом Елены, он… вроде портала. Я прошёл сквозь него, а на другой стороне было поле, а потом весь дом унесло, и я застрял там на дни, или годы, или…

– Купер, – перебила Джесс, – мы же туда ходили с тобой!

– …и мы с Еленой долго говорили. Ей уже лет двести, но она не мёртвая… ну, не совсем. Она сказала, что застряла между жизнью и смертью, и… – мальчик сделал паузу, лишь когда увидел испуганное, потрясённое лицо Гаса.

– Что тебе сказала Елена? – спросил тот.

У Купера даже голова закружилась, когда он с облегчением понял, что Гас ему верит.

– Сказала, что это место, где мы были, – какая-то пограничная зона между жизнью и смертью, – объяснил Купер. – Я ей передал всё, что мы выяснили про эмблему, а она… Так, стоп. Мне надо сесть.

Они уселись за кухонным столом, едва не соприкасаясь лбами, и Купер выложил всё, что запомнил про Промежутье: странный пейзаж, историю Елены, искажения времени, перемены внешности, череду смертей. Потом поделился своим выводом: похоже, что Елена не вызывает катастрофы, а играет в них какую-то непонятную роль.

Когда он закончил, глаза Джесс были круглыми, как блюдца, а Гас вытирал пот со лба.

– Ну, если не Елена подстраивает все эти ужасы, – сказала Джесс, – то кто она тогда такая? И почему за ней всегда идёт смерть?

– Не знаю. Она отказалась отвечать. Но кто-то или что-то заставляет её это делать. Ходить на задания. Она сказала, что не может перестать. И говорить про это не может. Слишком рискованно. Мне показалось, что она в какой-то безвыходной ситуации.

– Знакомое чувство, – скривилась Джесс.