Люблю, убью, умру... - Татьяна Тронина

— Ты где была? Ну где ты была так долго! — бросился он ко мне, едва я открыла дверь. — Я жду, жду… Что у тебя там?

— Аи, нет, это нельзя смотреть! — взвизгнула я, пресекая его попытки заглянуть в мои свертки. — Это сюрприз будет. Не хочу, чтобы ты обрадовался раньше времени…

— Я что, я ничего… — Он послушно отодвинул свертки подальше от себя. — Я просто так спросил.

Я быстро разделась и подошла к зеркалу, прижала ладони к ледяным щекам.

— Саша, я красивая?

— Ты? Очень!

— Нет, я серьезно…

— Я тоже серьезно!

— А можно ли от любви ко мне сойти с ума?

— Легко! Разве ты по мне не замечала…

— Нет, с тобой невозможно говорить серьезно!

Он схватил меня, закружил по комнате. Запел фальцетом:

— «О любви не говори — о ней все сказано!» Ах, Лиза, я действительно спятил — все время думаю только о тебе. Всегда. Даже во сне.

— Ты знаешь, и я!

— Вот вчера утром шел по городу… Мимо люди идут, а я по сторонам смотрю, ищу тебя взглядом. Знаю, что ты в это время в институте своем, но все равно ищу… Ты лучше всех, ты выделяешься среди прочих. И когда я на самом деле вижу тебя, то вздрагиваю, и мне становится так радостно! Ты как будто не веришь?

— Нет, верю…

Странно, но он говорил совершенно, как Денис. Правда, когда я сегодня услышала эти слова от Дениса, они вызвали во мне неприязнь и отторжение.

— Ты лучше всех, Саша, — сказала я.

— Разве ты меня с кем-то сравниваешь?

— Нет, ты вне конкуренции, но…

— Что?

— Иногда мне становится страшно. Мне так хорошо, что даже страшно. Может быть, у меня что-то с головой?

Саша сел и посадил меня к себе на колени.

— Мне тоже страшно, — спокойно произнес он. — Наверное, это нормально. Потому что счастливый человек всегда боится потерять свое счастье. Если ты уйдешь от меня, я умру.

— Ну, здрасте — начали за здравие, а кончили за упокой! — недовольно пробормотала я. — И каким же образом ты умрешь, позвольте спросить?

— Очень просто — как чудовище из сказки про Аленький цветочек. Оно ждало-ждало свою любимую, а потом от горя того… преставилось.

— М-да, вот кто в нашей семье будет читать детям сказки… — задумчиво произнесла я.

Остаток вечера я была немного не в себе. Я не считала себя большим специалистом в области психологии, но странная мысль посетила меня — мысль о том, что Денис, наверное, действительно до сих пор неравнодушен ко мне. Прошло время, и я в его воспоминаниях приобрела некие идеальные черты — тем более, если никаких других серьезных отношений в его жизни после нашего расставания не было.

Это плохо.

Это очень плохо. Потому что, насколько я знала Дениса, он страшно упрям. Он привык добиваться своего.

Вероятно, стоило рассказать Саше о моей сегодняшней случайной встрече, как-то предупредить его… Но мне так не хотелось беспокоить его! И я не стала ничего говорить. А вскоре и сама успокоилась — ничего такого не происходило, все было тихо и спокойно, никто не звонил мне, не подстерегал меня на улице, затаившись в машине…

* * *

— Обещаю, будет очень весело, — серьезно произнесла Оля Арутюнова, хлопая светлыми ресницами. — Новый год — праздник семейный, тут уж мы, как говорится, и не покушаемся, но собраться в конце декабря и немного повеселиться…

— Нет-нет, я не отказываюсь, Оленька! — остановила ее я. — А кто еще будет?

— Ну, вы с Сашей, мы с Колей, Альберт обязательно, Мишель обещался — тот повар-француз, помнишь?

— Ода!

— Может быть, еще кто-нибудь из наших присоединится. Это очень милый домик — мы его каждый раз снимаем на праздники… Тебе понравится!

Разговор имел своим следствием то, что в ближайшие выходные мы с Сашей отправились за город. После очередного потепления, растопившего весь снег на улицах, в городе находиться было довольно тоскливо. Но стоило нам выбраться за его пределы, как перед глазами открылась совсем другая картина: за окнами машины открылся настоящий зимний пейзаж…

Ехали мы долго — я даже успела задремать. «Подумай над моими словами, Лис, подумай…» — звучал в моей голове голос. «А чего думать? — лениво отвечала я ему. — Я не люблю тебя». — «Глупая Лис, с чего ты взяла, что все в этой жизни решается только любовью?..»

— Приехали! — затормошил меня Саша. — Вот он, наш отель.

— Отель? — пробормотала я, ничего не понимая спросонья. — Оля же говорила, что это обычный деревенский домик…

— А это и есть обычный домик, который сдает одна милая старушка. Просто его так когда-то назвал Альберт…

Я вышла из машины. Над высокими воротами висела широкая деревянная доска, на которой красной краской было написано — «Отель Билив».

— Что за «билив» такой? — с удивлением спросила я.

— Альберт не очень силен в английском, хотя болтает на нем довольно бойко — профессия обязывает. Вот он и решил написать это слово по-русски, а не на английском, но с ошибками…

— Хм, что ж, — пробормотала я, — посмотрим, соответствует ли отель своему названию.

Очень скоро я поняла, чем привлекал этот домик Сашу и его друзей, — он стоял на горе, с трех сторон окруженный еловым лесом, а впереди открывался чудесный вид на белоснежное просторное поле, в дальнем конце которого приютилась небольшая деревенька, на церковь на соседнем холме. Дорога вилась между холмами серпантином, и, стоя на веранде, можно было видеть, кто по ней ехал.

Мы были первыми, и перед нами лежал засыпанный нетронутым снегом двор. Мы проложили дорожку следов ко входу — ключ висел у двери, и Саша открыл ее. Внутри было холодно и как-то пусто.

— Сейчас растопим печь…

Пока он возился с дровами, я обошла дом — обстановка довольно скудная, но все искупал вид из окон.

— Едут! — крикнула я Саше. — Я вижу — вон они, едут по дороге!

По темной дороге медленно карабкались вверх две машины.

Первым появился Альберт — он был в мохнатом черном полушубке, похожий на огромного медведя.

— Лиза, как я рад! — заорал он и хотел обнять меня, но в последний момент почему-то смутился и ограничился тем, что поцеловал мне руку. — Сашка, ты сейчас невесту заморозишь — кто же так печку растапливает!

— Уступаю место истопника тебе.

Коля и Оля втащили в дом кучу свертков.

— Мишель отказался стряпать, — объяснила Оля. — Он считает, что в свободное время делать это не обязан…

— Если он будет критиковать наш «оливье», мы его побьем, — весело заявил ее муж. — Лиза, как тебе здесь?