Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце - Ярослав Андреевич Соколов

ты ее чувствуешь, никто не хочет спасти ребенка, как ты. Никому нет до этого дела. И получается, что у меня руки опускаются, потому что я не знаю, как помочь, как спасти.

Вера в Бога может быть очень большим мотивом для людей — Господь их призывает совершать добрые дела, дает им силы. Они подпитываются от Господа. И он не оставит, даст выход, даст возможность.

Я человек верующий. И, наверное, про себя сейчас говорил. Мне действительно помогает вера. Господь меня призвал стать волонтером, и он меня ведет таким образом.

Время от времени у меня даже при такой духовной мотивации бывают моменты, когда я выгораю. Но наступает новый день, и я двигаюсь дальше.

Работа волонтера — это работа с людьми. Самая сложная, как известно».

Нет денег — нет добра

«Расскажу о нашем волонтерстве в детских домах. У нас там порядка 150 волонтеров. Никому из них никаких денег мы не платим. Никогда не было такого, потому что волонтер прежде всего отдает, а не получает, и никак не замотивирован финансово.

Вот организаторы конкурса для детей-инвалидов пригласили в жюри известных людей, которым оплатили такси и минимальный рабочий день. Я как фандрайзер говорю им, что, если вы даете знаменитостям определенное финансовое вознаграждение, значит, не можете правильно их замотивировать. Задача — дать смысл и мотивацию этим звездам, чтобы участие было для них привилегией, а не одолжением. Это надо уметь.

Пригласив звезду, мы можем с ее участия в каком-либо проекте получить информационные дивиденды: сделать хорошую рекламу своему благотворительному фонду, привлечь новых спонсоров, показать, что с нами сотрудничает эта знаменитость, и в итоге сделать больше добра.

Понимаете, нет денег — нет добра. Все очень легко и просто. Все равно кто-то за что-то платит. Нет такого, что нет денег.

Или, например, такая ситуация.

Есть фонды известных медийных людей и есть я, Денис Терехов, фонд «Елизавета», проект «Реальная жизнь», помогаем сиротам, детским домам.

Я обращаюсь с просьбой к бизнесмену N, который очень богат. А чуть позже к нему обращается фонд известного человека: дорогой наш бизнесмен N, у нас специальный вечер в таком-то ресторане, где мы будем собирать определенные взносы, закрывать такую-то потребность в благотворительности.

Скажу больше, эта история реальная. Мы встречались неоднократно с очень серьезным бизнесменом N. И за счет участия его одного могли бы расширить нашу деятельность в масштабах всей России.

Но потому, что основатель фонда, медийная личность, просто ведет вечер и там собирается весь бомонд, люди высокого уровня, социального статуса и т. п., естественно, N там больше нашел для себя смыслов и серьезные деньги пожертвовал и будет, скорее всего, дальше жертвовать. А с нами прекратил общение.

Так бывает».

После приемки в цирке не смеешься

«Сейчас детские дома закрыты полностью на карантин. Я волонтерю в двух больницах: 67-й и 52-й. В 67-й открыли COVID-центр, я помогаю в приемном покое. Туда везут всех ковидных. И очень многих врачей туда перевели. В общем приемнике, естественно, остались врачи, но очень мало медсестер.

Когда скорая привозит пациентов, мы их принимаем, делаем триаж: измеряем давление, температуру, сатурацию. Затем ЭКГ, УЗИ, отводим на рентген. И если необходима госпитализация, берем мазки, кровь из вены и отправляем их в отделение.

52-я полностью переоборудована под COVID. И все скорые везут туда, получается бешеный поток.

Но людей-то привозят в разном состоянии. И не только ковидных. И всех надо принять. У кого отрезана рука, кто пьяный упал, голову разбил, то бабушка с давлением.

Там нескончаемый поток круглосуточно идет. Бешеная нагрузка.

Если ты в приемнике немножко поработал, потом тебе ничего не страшно, и в цирке ты не смеешься.

А в 52-й на транспортировке, в реанимации я помогаю как медбрат. Транспортировка либо внутренняя — отвозим на рентген, УЗИ и так далее, либо внешняя, когда в хоспис надо отвезти или после выписки на домашнюю самоизоляцию, если болезнь в легкой форме. Все делаешь в «Тайвеках», в защитных костюмах, которые не дышат».

Человеческое прикосновение

«Напоследок расскажу пару случаев.

Один дедушка после COVID пошел на поправку. Выписывают. Он лежачий. Я везу его домой. Встречает его сын, уже пожилой, говорит: «А как мы будем его поднимать?». И вот как с этим быть? Грузового лифта нет. Дедушка на тележке. Тележка очень большая, ее нельзя взять одному, мы с сыном кое-как ее подтаскиваем к лифту. Он уходит, ищет кого-нибудь из дворников, пытается им заплатить, но те боятся помогать, потому что видели скорую помощь, видели меня в этом костюме.

В итоге мы дедушку затаскиваем в лифт, ставим там, я держу его, и таким образом кое-как на четвертый этаж поднимаемся.

Сын благодарит со слезами на глазах и протягивает деньги. Я ему объясняю, что я волонтер, денег не беру, это мой принцип, я здесь не ради денег.

Он меня буквально умоляет: «Возьми. Здесь две тысячи. Пойдешь в храм, пожертвуешь эти деньги, вспомнишь в молитве о моем отце». Всё. С моей стороны было бы очень некрасиво, если бы я опять отказался.

Рабочие, которые вроде бы очень нуждаются в деньгах, отказались, а волонтер поднимает, и не просто поднимает, а потом еще укладывает на кровать, говорит: «Выздоравливайте». Отец благодарит его, и сын тоже.

Добрые слова, добрая атмосфера… Понимаете, ни в каких инструкциях не сказано о том, чтобы мы их поднимали. Но ты делаешь больше, чем положено, чтобы человек оказался дома, чтобы человеку было хорошо.

Еще одна история меня поразила прямо до слез.

Тех, кого в реанимацию доставляешь, надо в коридоре раздеть догола, потому что в реанимации все голые лежат. Привожу туда женщину. Интеллигентная такая, пожилая.

Вокруг бегают санитарки, медсестры, все постоянно в движении. На меня рявкают: «Раздевай женщину свою». А женщина вдруг говорит: «Девочки, я описалась». И заплакала. От своей немощи.

И когда она так сказала, к ней подошла санитарочка: «Бабуля, не плачь. Ты что, моя дорогая? Это реанимация, все здесь хорошо будет. Сейчас разденем тебя, и все будет чистенько, не переживай». Она вернула ей достоинство. Ничего не сказала особо мудрого, просто интонацией, этими двумя словами.

Та тут же успокоилась, ее раздели и увезли в реанимацию.

Вот это человеческое прикосновение было действительно очень сильным. Люди утешают людей, дают надежду.

* * *

Смысл, во всем ищешь какой-то смысл, наивысший смысл для себя. Живешь, чтобы созидать, людям помогать,