Глава клана. Том 1 - Алексей Широков

Эго Шаровых – «Стальные ленты». Вовсе не несуразные из-за своей длинны, а смертоносные сабли делали представителей этого клана опасными противниками. А вообще, любой металл, в соприкосновение с которым они вступали. Им и атаковали, и защищались, подчиняя своей воле, а потому вступать с Шаровыми в рукопашный бой, пока те не исчерпали источник своей атакующей силы, было этаким изощрённым способом самоубийства.

Металлисты всё же не деревяшечники. Это среди последних Ольга Васильевна и вообще прямые потомки Святогора Тимирязева с их способностью обращать своим эго любой материал в древесную труху, можно сказать, белые вороны. А так совсем не редкость, когда чародеи этой стихии могут мгновенно вырастить дерево, было бы только под рукой семечко. Некоторые так и вовсе способны создать своей живицей псевдо-материю, вроде тех же брёвен, которые я ежедневно крушу на своём полигоне.

А вот пользователи металла могут нечто подобное, только обладая бета-стихией. Да и то вовсе не какой угодно металл или сплав, а нечто называемое «абнормином». Не шибко долговечное серое металооподобное вещество, в зависимости от клана разделяющее свойства стали, чугуна, чистого железа, серебра, алюминия, меди или бронзы.

Так вот, у Шаровых бета-стихийников никогда не было. Зато сейчас со спины Юрия исчез тот самый огромный блок стали, который, собственно, и превратился в кокон из быстро вращающихся лент. А вообще, с текущим моим противником хорошо было быть не Бажовым, хоть и нам есть что показать, а, например, Громовым. Неважно каким, электрическим или воздушным. Хоть и считается, что стихия Электро противостоит Пустоте, но для металлистов эти ребята с их естественными молниями – настоящий ходячий кошмар! А у Громовых воздуха Главной Ветви, в которой состоит Хельга, очень забавное эго, позволяющее вступить в рукопашный бой с противником, находясь на значительном от него удалении.

– Ну куда же ты убежал, трусишка? – отсмеявшись, выкрикнул мне Юрий и вдруг зарычал: – Или фокусы – это всё, что ты можешь показать? Иди сюда и дерись как мужчина! Или как убивать детей, так ты первый, а столкнувшись с настоящим противником, сразу бежишь?

– Не знаю, о каких ты там «детях» лопочешь! – крикнул я в ответ. – Но если тебе повезёт, советую сразу же обратиться к чаровникам, ибо ты явно скорбный на голову. А так, покорнейше благодарю, тебе надо, ты и иди!

– Я сказал! Иди сюда! – внезапно разъярившись, проорал Шаров, махнув своей саблей, словно хлыстом.

Металл мгновенно потёкшего клинка, вытягиваясь серебристой лентой, змейкой понёсся прямо ко мне.

К счастью, так же свободно управлять им на такой дистанции мой противник просто не мог. Это я точно знал из составленного Ланскими отчёта, так что ленты, хоть и продолжали оставаться чрезвычайно опасным инструментом, но увернуться от них было возможно. А затем я и вовсе удивил своего визави тем, что, полыхнув зелёным пламенем, сбил ленту взревевшим протуберанцем.

А затем огонь просто перекинулся на неё и, подчиняясь моему мысленному усилию, быстро побежал по серебристой поверхности, как по воде, на которую попал керосин. Шаров ещё что-то за кричал, явно оскорбительное, но я не слушал, а действовал! Не имея дурной привычки некоторых чародеев разглагольствовать во время боя.

Вообще, обычно подобная болтовня оправдывалось тем, что так можно вывести противника из себя. Однако в Москве, в отличие от Варшавы или Киева, треп во время драки не особо поощрялся. В то время как, например, варшавянские паны и панночки очень любили встать, да и поговорить. Особенно в сражениях друг с другом, когда бой порой резко прекращался и начиналась массовая дискуссия о том кто прав, а у кого меньше прав. И кто здесь не гусар вовсе, а быдло, шляхтичем зваться недостойное, и вообще редиска!

Так что я, не останавливаясь, уже складывал печати «Огненного шара», и, когда полыхнула зелёная вспышка, моему противнику ничего не оставалось, кроме как отбросить горящую саблю, укрывшись коконом из лент. Форму оружия восстановить из-за моего разрушающего чужую живицу эго и тем самым спасти клинок у него уже не получалось, ну а мизерная толщина самой ленты нивелировала главную слабость огневика перед металлистами.

Обычно, будучи просто преобразованным реальным веществом, а не абнормином, металлы, используемые этими чародеями, именно плавились с разной скоростью, в зависимости от типа пламени и его температуры. Так что у Шаровых не было никаких проблем с их противниками, тем более что, вернув ленту в её исходную форму, легко было сбросить с неё чужую живицу простым импульсом своей, прошедшейся по всему телу.

Вот тут, как и указывала Марфа, им и подкузьмила основная особенность эго Бажовых! Нечему уже было придавать клинку первоначальный вид, а толщина режущей плоскости сама по себе была такова, что горела она не хуже обычной бумаги. Вообще, не явись тётка учить меня, Ольга Васильевна планировала отработать несколько чисто электрических чар. Пусть эго у меня не этой стихии, но это совершенно не значит, что заклинания будут менее эффективны. Хотя выучить их мне было бы потруднее, чем тому же Никите.

Однако Бажова, ознакомившись с подборкой по Шаровым, зарубила эту идею на корню. Сказав, что я и так должен справиться. Так что приёмной матери только и оставалось, что согласиться с мнением «эксперта по зелёноглазикам» и позволить продолжать начатые тренировки в первую очередь моего эго.

Громыхнул взрыв, разбрызгивая огненные капли. И в этот раз он уже был зелёным, а я, не дожидаясь результатов, бежал по широкой дуге на новую позицию, забрасывая противника ножами. Да, они тоже металлические, но подобный подарок врагу – капля в море по сравнению с тем, сколько бед он может причинить.

Яростно взревев, Шаров высоким прыжком вылетел из облака моего пламени, чтобы рухнуть на то место, где я находился, запуская в него чары. Саблю свою с удлинившейся рукоятью он держал уже двумя руками. Ленты всё так же вращались вокруг него, и, казалось бы, меньше их не стало, однако теперь у парня не хватало шлема и части доспехов, а правое плечо было окровавлено, да и на щеке имелся глубокий порез.

Он, наверное, очень удивился, не обнаружив меня на месте, а ещё больше, когда со спины в него снова прилетел огненный шар. А за ним сразу же ещё один, создав который, я рывком ушёл в сторону. В этот раз Юрий выглядел уже откровенно плохо. Латы полностью исчезли. В опалённых одеждах, без волос на голове и лице, всего с несколькими вращающимися лентами, он стоял, скалясь и тяжело дыша, но всё ещё сжимая саблю. Шаров более не торопился атаковать, напряжённо всматриваясь в меня. Но внезапно всё же рванулся вперёд.

В этот раз противник не прыгал, а постарался сократить дистанцию, приближаясь бегом и виляя зигзагами. Явно опасаясь новых чар. Я тоже двигался, так что в итоге оказалось, что он преследует меня, и тут его ленты заполыхали, а в мою сторону полетело на огромной скорости множество мелких и необычайно острых снарядов. Рывком я ушёл от техники, заменявшей Шаровым метательные ножи, «верёвкой» вытащив себя практически ему за спину и отделавшись несколькими незначительными порезами да дырками в плаще, тут же пустил в него новый огненный шар.