Дело о племяннице лунатика - Эрл Стенли Гарднер

– И я должна запереть ящик?

– Да. Пусть никто не знает, что нож в ящике. Заприте замок иникому не открывайте. – Пока она тянулась за бумажным свертком, Мейсон вдругспросил небрежным тоном: – Почему вы думаете, что ваш дядя намеревался убитьвас, Эдна?

Она вздрогнула, как от удара.

– О чем вы говорите?

Мейсон быстро шагнул к ней:

– Вы знаете, о чем я говорю, Эдна. Вы знали, что ваш дядяразгуливал во сне дней тридцать назад, если не больше. Вы думали, что он собираетсяубить вас.

– Это не так! Это фальсификация!

– Тогда почему, – потребовал он объяснений, – вы установилиэтот сверхнадежный замок на дверь вашей спальни?

У нее перехватило дыхание, и она уставилась на негоиспуганными глазами.

– Давайте, – подбодрил он, – скажите мне правду!

– Я… я…

– У вас и прежде был достаточно хороший замок на двери, –пришел он к ней на помощь. – Но вы боялись, что у Кента есть ключ, и решилипоставить замок, к которому у вашего дяди не могло быть ключа. Вы наняли слесаря,чтобы установить один из самых дорогих замков, какие только можно достать заденьги, и только у вас был бы от него ключ. Ведь верно?

– Но… это не… так.

– Тогда почему вы это сделали?

Она отшатнулась от Мейсона, рухнула в кресло и началаплакать.

Он произнес:

– Валяйте плачьте, если хотите. Когда закончите, ответите намой вопрос.

Она подняла глаза, из которых катились слезы.

– Но почему вы хотите знать об этом замке? – спросила она.

– Потому что, – ответил он, – именно таким образом окружнойпрокурор собирается сбить вас с панталыку. Он ткнет вас носом в этот факт,когда вы будете стоять на свидетельском месте, и заставит вести себя так, каквы ведете сейчас, прямо напротив присяжных. Можете представить, как этоотразится на судьбе вашего дяди. Жюри будет думать, что ваш дядя в душе убийца.Даже если они поверят, что он лунатик, его все равно признают виновным.

– Но здесь совсем другая причина.

Мейсон впился в нее пристальным взглядом:

– Хорошо, тогда назовите ее.

– Джерри и я тайно поженились месяц назад, – ответила она,опуская глаза.

Мейсон глубоко вздохнул.

– Слава богу хоть за это! – вырвалось у него.

– Вы о чем?

– Я боялся, что вы установили этот замок из-за дядиныхпрогулок во сне, потому что боялись его.

– Нет, мистер Мейсон, честно, замок не имеет к дяде никакогоотношения.

– Почему вы не объявили о своем замужестве?

– Мы хотели держать это в секрете.

– А ваш дядя знал?

– Именно от него мы и скрывали это.

– Почему?

– Он немного эксцентричен.

– Он же не против Джерри, ведь так?

– Что вы, Джерри ему очень нравится. Но я не хочу, чтобы ондумал, будто я намерена покинуть его до его нового брака.

– В таком случае, – продолжал допытываться Мейсон, испытующенаблюдая за ней, – чем вызвана такая спешка?

– Тем, – ответила она, смеясь, – что я люблю, и здесьнедалеко Голливуд, а Джерри во многом смахивает на шейха. Многие женщины отнего без ума. По натуре он бабник и… Словом, я сцапала его, как толькопредставился случай.

Мейсон ухмыльнулся и заметил:

– Ну, раз вы установили этот замок на дверь не из-за ночныхпроменажей вашего дяди, то и слава богу. Но когда я увидел замок на двери, тонашел объяснение скорее зловещее, чем романтическое, и понял, что окружнойпрокурор не преминет воспользоваться этим и попытается выбить вас из колеи вовремя перекрестного допроса… Полагаю, что ключи есть у вас и у Джерри?

Она кивнула.

– И больше ни у кого?

Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– В конце концов, – ответила она, – у меня один муж.

– Вы еще доверились кому-нибудь? Кому еще известно, что выпоженились?

– Ни одной душе.

– О’кей, – заключил Перри Мейсон. – Берите этот разделочныйнож, положите в ящик и, если окружной прокурор начнет допытываться о замке надвери, когда вы будете стоять на свидетельской трибуне или перед Большим жюри,изобразите сначала замешательство, как только что передо мной, затем скажитеправду, а заодно посмейтесь и поплачьте – словом, набросьте покров романтики. –Мейсон кивнул Делле Стрит, нахлобучил шляпу и объявил: – Поехал в тюрьму.

Перри Мейсон, свежевыбритый, в строгом сером костюме,который сидел на нем так, словно был сшит на заказ, нажал пальцем кнопку звонкана входной двери резиденции Питера Кента. Дверь почти сразу открылась, и впроеме возник сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств. На лицеМейсона отразилось изумление.

– Не слишком ли рано вы приступили к работе, сержант? –осведомился он.

Голкомб ответил:

– Да, если говорить о том, что рано, и о том, что я наработе. Чего вы хотите?

– Осмотреть помещение, – ответил Мейсон. – У меня есть паравопросов к некоторым свидетелям. Есть возражения?

– Всем свидетелям вручены повестки, – заявил Голкомб, – выне можете влиять на них.

– Я и не собираюсь влиять на них, а хочу поговорить с ними.

Голкомб, освободив дверной проем, сказал:

– Ну, если так, входите. Я буду поблизости во избежаниенедоразумений.

Эдна Хаммер вышла вперед и протянула Мейсону руку:

– Доброе утро, мистер Мейсон, могу ли я быть вам чем-нибудьполезной?

Мейсон кивнул.

– Она свидетельница обвинения, – предостерег Голкомб.

Мейсон в упор глядел на полицейского.

– То, что окружной прокурор вручил кому-то повестку, еще незначит, что этот человек должен быть напуганным, – ответил он. – Долг свидетеля– говорить правду! Когда дело будет назначено к разбирательству, я сам вручуповестки нескольким свидетелям. Кстати, сержант, мне нужно побеседовать с миссХаммер наедине.

Голкомб возразил:

– Вы не должны говорить ей, какие давать показания.