Новые цари - Лена Ленина

— Эй, парень, ты, похоже, ошибся адресом, вали отсюда!

Рюфоль вплотную подошел к грубияну. Под темными очками на левом глазу был виден большой синяк. Рюфоль подумал, что с удовольствием поставил бы для симметрии такой же справа. Ведь чемпионы, собравшиеся на праздник, так высоко ценят симметрию в окружающей действительности. Рюфоль не счел бы для себя унизительным внести свою лепту в дизайн, но он сдержался и вытащил удостоверение. Процедил сквозь зубы:

— Если ты не пошевелишь своими трипцепсами спортсмена-неудачника и не поторопишься отвести меня к твоему начальнику, я вытащу пинцет, и мы проверим, не является ли та белая пудра, что осталась у тебя под носом, запрещенной в нашей стране субстанцией.

Трех секунд размышления качку хватило на то, чтобы сделать правильный вывод:

— Оставайтесь здесь, я схожу за боссом.

— Нет, так не пойдет, я пойду с тобой, ты будешь моим пригласительным билетом.

Охраннику не понравилась идея, но Рюфоль подтолкнул его сзади:

— Давай, ты же не хочешь неприятностей!

Несколько секунд спустя они оказались перед другим охранником, который стучал себя рацией по бедру, оглядывая полицейского с ног до головы. Рюфоль думал, что его ждет обычное: «покажите разрешение на обыск… это частная собственность… не имеете права здесь находиться… где ваше приглашение…» — и все в таком духе. Он даже подделал разрешение на обыск в надежде, что ни один русский не в состоянии убедиться в его неподлинности. Как минимум до того момента, как они возьмут французского адвоката, но у него будет достаточно времени добраться до Романова и сказать ему то, что он собирается сказать. Рюфоль думал, что если ему не удастся поговорить с Романовым сегодня, он никогда больше не сможет приблизиться к миллиардеру. Хотя бы потому, что завтра он может уже улететь в Москву или Никарагуа.

Охранник не успел произнести обычное: «Покажите разрешение!» — капитан быстро сунул ему под нос мятую бумажульку, долженствовавшую открыть двери в это царство избранных. Он осторожно взял ее двумя пальцами, будто от этого листочка можно заразиться страшной болезнью, а как только его лоб от лингвистических усилий пробороздила глубокая морщина, у него заверещала рация. Он с облегчением схватился за аппарат, как школьник, которого у доски спас звонок, извещающий о конце урока.

— Да… хорошо… господин, — лаконично ответил он звонившему.

Судя по тому, как он выпрямился и чуть ли не взял под козырек, с ним говорил его начальник.

— Господин Романов ждет вас, — сказал охранник Рюфолю и вернул бумажку. Затем скомандовал одному из своих орлов проводить Рюфоля к летней беседке, стоящей в саду особняком и увитой розовыми кустами конфетно-девчачьего цвета. Его «пригласительный билет» собрался было обыскать капитана, но второй охранник жестом его остановил. Толстяк полицейский решил, что промышлять шантажом не так уж и трудно. Ему даже оставили табельное оружие. И дал себя отвести к розовой беседке. Они все больше отклонялись от дороги, ведущей к дворцу, и звуки праздника постепенно стихали. Рюфоль на ходу погладил кобуру.

Ему приготовили смокинг марки «Francesco Smalto». С большим удовольствием он надел его и застегнул манжеты золотыми запонками, в каждой из которых торчал огромный бриллиант. Ему нравилось отражение, которое он видел в зеркале. Он похлопал руками по внутренним карманам, чтобы убедиться, что оба его мобильных и его часы на месте. Они дожидались его вместе со смокингом. Он уже позвонил в Москву, чтобы сменить все секретные коды, находящиеся в мобильных. Завтра, в России, он выбросит оба аппарата и возьмет себе новые. Он не думал, что в них кто-то копался, но когда речь идет о бизнесе, нужно всегда быть настороже. Дед прав: «Паранойя не имеет ничего общего с инвалидной паталогией, она лишь признак мудрости в этом паталогически инвалидном мире». Он снова оглядел себя в зеркало и открыл дверь в секретную комнату княжны. Она тоже была готова и перед зеркалом комода пыталась привести в порядок прическу, которую полчаса назад испортил Виталий. Виталий заметил про себя, что еще никогда не встречал женщины, которая так бы кричала, занимаясь любовью. Они могли бы делать это до утра, но позвонил Антон и попросил спуститься вместе с «девушкой» к начинающим нервничать гостям. «Девушка»… Когда Виталий поднял бархатную портьеру, отделявшую вход в комнату от прохода, она сидела на том же месте и в той же позе. Она обернулась, направила на него револьвер. Он был в одних трусах, совсем мокрый после длинного заплыва. Он покрылся гусиной кожей не из страха перед оружием, но от ее нового взгляда. Темно-синих глаз. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом она опустила револьвер.

— О, вы меня напугали! Держите, вот ваш пистолет. Ваша одежда в ванной, там, за этой дверью! — Кивком головы она указала, где дверь. И добавила, выдавливая из себя улыбку: — С днем рождения, господин Романов!

Он подошел, осторожно взял из ее рук оружие, положил на трюмо и резким движением выдернул ее из кресла. Обхватил ее плотно, прижавшись лбом к ее лбу, и сказал:

— Без глупостей, княжна! Я предпочитаю глаза, которые и так уже убили меня наповал.

— Браво, вы неплохо отрепетировали. — Она улыбнулась, — Что же касается моих глаз, то они такие же зеленые, как я — княжна.

Виталий опрокинул ее на подушки, лежавшие на полу, и сорвал с нее платье.

— Закройте глаза, пусть это будет единственное, что я сейчас не увижу.

Следующие десять минут были бурными, слишком быстро пролетевшими и невероятно снимающими все пережитые стрессы.

— Вы готовы, княжна?

Она обернулась. Да, она готова. Теперь она была такой же, как тогда, когда он впервые увидел ее зеленые глаза и высоко поднятую аристократическую голову. Сейчас он объявит всему миру о своей помолвке с княжной Еленой Оболенской. И кто осмелится ему возразить?

Беспокойство, переходящее в недовольство, овладело гостями. Им обещали триумфальное возвращение героя, но его все не было. Александр отправил Антона узнать, в чем дело. Переговорив накоротке с боссом, начальник службы безопасности вернулся и успокоил нетерпеливых: господин Романов скоро выйдет и можно будет начинать фейерверк.

Ольга заметила, что Луи нервно шагает вокруг фонтана, видимо, его тоже бесило ожидание. Правда, на Луи это было непохоже, как и его угрюмое лицо, как у человека, у которого все идет наперекосяк. Она подошла к нему и успокоительно, по-дружески, похлопала по плечу. Он так резко отшатнулся, будто его ударило током. Зато, когда Луи узнал Ольгу, лицо его разгладилось, и он заставил себя улыбнуться:

— Прости, ты знаешь, как это тяжело, когда многомесячная работа подходит к концу…

Ольга не знала, потому что слово «работа» было ей незнакомо. Но она видела, как ее братья и даже муж Спиридон нервничают в день подписания трудного контракта.

— Все идет хорошо, не волнуйся. Люди в восторге от приема, и эта вечеринка останется в анналах истории Лазурного берега как самая роскошная! Я искренне думала, что заминка с появлением Виталия была тобой задумана, чтобы усилить остроту ощущений. Ты же любишь создавать острые ощущения! — неожиданно Ольга быстро поцеловала Луи и отошла в сторонку, к группе гостей, шумно выражавших свой восторг от райского уголка, в котором они очутились. Луи смотрел ей вслед. Он провалил операцию по скачиванию информации из телефонов Виталия и не понимал, почему Виталий с Катрин так медлят. Уже больше часа как они не появляются из этой проклятой секретной комнаты, в которую никто не может войти. Сообщение Антона о том, что Виталий скоро выйдет, успокоило его. Он понял, что Катрин его хотя бы не застрелила. Не то чтобы он очень переживал за жизнь Романова. Скорее за свою. И за жизнь Катрин тоже. С тех пор как она призналась ему в ненависти к Романову и что она познакомилась с Луи с одной лишь целью — войти в контакт с олигархом, он решил, что эта женщина его достойна. Она, как и он, готова на все, чтобы удовлетворить свои амбиции и достичь цели. И даже если они никогда не поженятся, их соединяют узы куда более прочные, чем узы брака.