Лисица в борделе - Дарина Кардашьян

— Пять, господин? — спросила я, невольно втягиваясь в эту игру.

— Пять?! — усмехнулся он. — Ну нет. Только в последнюю ночь Бринк отымел тебя семь раз. Нет, тут никак не меньше десяти.

— Тогда десять, — тут же согласилась я.

— Тогда считай, — велел генерал. — Каждый удар.

— Один, — сказала я, когда он в первый раз вытянул меня плёткой поперёк ягодиц.

— Чётче и громче, — последовал новый приказ. — Ты стонешь громче, лгунья.

— Два… три… четыре… — продолжала считать я уже громче, покручивая задом после каждого удара, потому что кожаные хвосты плётки прижигали кожу.

Генерал вошел во вкус, и я уже начинала шипеть после каждого счёта. Ягодицы горели, но возбуждение только усиливалось, и я уже сжимала колени, извиваясь всем телом, в предвкушении, что ждет меня после этой порки.

— Ну вот, сразу взбодрилась, — похвалил Мерсер, когда был нанесён последний удар. — Порка тебе явно на пользу.

Я хотела подняться, но он не позволил, встав рядом на колено и надавив ладонью мне между лопаток.

— Куда это ты? — он провёл рукояткой между моих пылающих ягодиц. — Подниматься тебе никто не разрешал.

— Господин придумал что-то ещё? — поинтересовалась я.

— Господин придумал, — подтвердил Мерсер, и я ахнула, потому что он одним движением вставил рукоять плётки мне в анус.

Я завертела задом, пытаясь избавиться от этого совсем не нужного моей попке украшения. Одно дело, когда в тебя засовывают шарики или, на худой конец, дилдо, но рукоять плётки — это уже слишком. Пусть даже она сделана из отполированной кости.

— Что же ты так закрутилась? — Мерсер продолжал прижимать меня к полу одной рукой, другой оглаживая мои бедра. — Член у меня гораздо больше…

— Но членом и приятнее, — пожаловалась я. — Хотя бы полейте меня маслицем, господин.

— Маслицем? — уточнил он с обманчивой мягкостью.

— Угу, — жалобно протянула я, оставив попытки освободиться.

— Я подумаю, — пообещал он. — Ты так хорошо смотришься с этой штуковиной, у меня сразу встал, — и он передвинулся вперед, показав мне напряженный член. — Надо что-то с этим делать.

— Моя попка готова вас принять, — тут же сказала я. — Не медлите, господин Мерсер!

— Опять хитришь, — он отпустил меня и сел в кресло, поглаживая восставший член.

Я приподнялась на коленях, собираясь вытащить из себя плётку, но генерал прикрикнул:

— Оставь!

— Но, господин… — захныкала я, притворяясь, что смахиваю слезинку.

— Принеси часы, — он указал на большие песочные часы, стоявшие на столике. — Сколько они отсчитывают?

— Пять минут, — я на коленях подползла к столику, взяла часы и принесла их генералу.

— Если за пять минут заставишь меня кончить, — он перевернул часы и поставил их на подлокотник кресла, — тогда разрешу вытащить плётку. Если нет — вытрахаю тебя ею, и можешь тогда кричат, сколько тебе угодно.

— Вы жестокий, — я печально скривила губы и сразу же, без предупреждения, набросилась на член моего клиента.

Мерсер не ожидал такого молниеносного нападения, и от неожиданности дёрнулся, но я уже заглотила его до корня, а потом выпустила почти до половины и снова пропустила в самое горло.

— Ух, какая жадная… — выдохнул генерал, вцепившись мне в плечи. — И горячая…

Он застонал уже на второй минуте, а на третьей сам начал вколачиваться мне в рот, вскрикивая при каждом проникновении. Я ускорила темп, и на четвертой минуте получила желаемую награду — генерал кончил мне в губы, бурно, прижимая мою голову к своему паху, и благополучно столкнув локтем песочные часы.

Стеклянная колба разлетелась вдребезги, а я мысленно вписала в графу расходов Тюна ещё один пунктик.

— Господин доволен? — выпустив изо рта член, я повернулась задом. — Теперь вы избавите меня от наказания.

— Ты как вино… — сказал генерал, прерывисто дыша и глядя на меня пьяными глазами, — сколько ни выпей — всё мало… Наклонись пониже… — он осторожно вынул из меня рукоять и отбросил плётку в сторону. А теперь — в постель. Хочу проверить, достаточно ли ты растянулась для моего члена, — и он сжал в ладони мою ягодицу. — Ты же не думала, что на этом всё закончится?

Нет, не думала. Но если я надеялась, что опередив Бринка по количеству любовных атак, генерал успокоится — я сильно ошибалась. До утра он не давал мне ни минуты отдыха. Отымев в рот, тут же начинал буравить мою попку, потом опять переходил ко рту, кончая и в горло, и мне на лицо, потом валил меня на спину, забрасывая мои ноги себе на плечи, и драл так, словно у него год не было не то что женщины, но даже козы. Потом опять в рот, опять в попку, потом — усадив на себя сверху и заставив скакать до темноты в глазах…

Утро я встретила в блаженном полузабытьи. Когда рассвело, и Тюн заскрёбся в двери, давая понять, что время клиента истекло, генерал потянулся, поцеловал меня в плечо и сказал на ухо:

— Передай Барту мои самые лучшие пожелания. И жди нашей новой встречи. Эта ночь меня только разохотила, только и мечтаю, как снова засажу тебе во все твои сладкие отверстия.

— Да, господин… — протянула я, мало что понимая из его слов.

Генерал ушел, а я провалилась в сон, хотя Тюн пытался поднять меня и что-то верещал, вспоминая адово лисье племя и убытки.

Во сне я вернула свою шкурку, обрела свою звериную ипостась и бежала по осеннему лесу, дурея от чувства свободы, от запаха прелой листвы в низине, и от заячьего следа, который вёл меня в чащу и обещал сытный обед. Мне казалось, я спала всего ничего, но когда кто-то встряхнул меня, схватив за плечи, и я приоткрыла глаза, часы на камине показывали три. Три дня? Или три ночи?.. Всё смешалось в моей голове, тело отказывалось повиноваться, и хотелось только спать, спать…

— Ты что с ней сделал?! — услышала я полный ярости голос господина Бринка, но закрыла глаза и бессильно уронила голову.

— Господин! Эта шлюха притворяется! — залопотал Тюн, как заяц. — Она спит уже сутки! Не слишком уж она и перетрудилась под господином Мер…

Послышался звук удара, и Тюн заорал не своим голосом.

— Так это Фрэн над ней поработал? — теперь голос Бринка звенел сталью. — Чёрт ненасытный! Сколько раз? — купец наклонился надо мной и снова встряхнул за плечи. — Сколько раз он тебя взял?

Ему пришлось повторить свой вопрос несколько раз, прежде чем я осмыслила его и выдала с дурашливой улыбочкой:

— Пятнадцать…

— Пятнадцать?! — заорал Бринк, и я поморщилась.

Ну зачем так кричать? Дайте лисичке поспать, уютно спрятавшись в норочке…

— Ты с ним в сговоре, свинья! — раздался крик Бринка.