Трафальгар стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Подвиньтесь, Брейсуэйт, – буркнул Шарп, – я плыву с вами.

– Прощайте, Шарп! Непременно напишите мне! – крикнул майор Далтон.

– Удачи, юноша! – прогудел Файрли.

Шарп последним забрался в шлюпку и уселся на корме.

– Все на месте! – проревел Хоппер, и гребцы окунули в воду красно-белые весла.

Над водой плыла вонь громадной посудины. «Пуссель» пахла немытыми телами, нечистотами, солью, табаком, дегтем и гнилью. Набитый людьми, порохом и снарядами линейный корабль гордо вздымался над водой сплошной стеной орудийных портов.

– Счастливого пути! – раздался прощальный возглас Далтона.

Шарп снова был на пути домой, но прежде ему придется стать охотником, и, главное, он должен отомстить.

– Не терплю женщин на борту! – бушевал капитан. – Женщины и кролики – нет ничего хуже! – Чейз суеверно постучал по деревянной столешнице. – Нельзя сказать, что на борту их нет. Считается, что я знать не знаю о шести портсмутских шлюхах, которых команда укрывает внизу, да еще один канонир где-то прячет жену, однако совсем другое дело – ее светлость со служанкой. Будут разгуливать по шканцам и разжигать грязные фантазии моих матросов!

Шарп промолчал. Со вкусом обставленный салон располагался на «Пуссели» от борта до борта. В широком кормовом окне далеко на горизонте еще виднелась «Каллиопа». Цветастые занавески на окне повторяли цвет обивки диванных подушек. Пол покрывал ковер с черно-белым шахматным узором. Салон был меблирован двумя столами, буфетом, глубоким кожаным креслом, диваном и книжным шкафом. Атмосферу домашнего уюта изрядно портили две восемнадцатидюймовые пушки, дула которых упирались в красные орудийные порты. За салоном по правому борту располагалась капитанская каюта, по левому – столовая, в которой могли с комфортом разместиться до дюжины гостей.

– Зря его чертова светлость надеется, что я уступлю ему свою каюту! Будь я проклят, если пойду у него на поводу! – кипятился Чейз. – Поживет в каюте первого лейтенанта, а его женушка может отправляться в каюту второго лейтенанта. Кто их разберет, почему они не спят вместе! Черт, я не должен был говорить вам об этом.

– Я ничего не слышал, – опустил глаза Шарп.

– А чертов секретаришка пусть убирается в каюту Хоррокса! Первому лейтенанту придется пожить в штурманской каюте. Штурман умер три дня назад. Никто не знает отчего. Наверное, устал от жизни или жизнь устала от него. Одному господу известно, когда мы найдем ему замену. А потом и тот, кого мы подыщем, уйдет в мир иной, и так до последнего корабельного кота, все когда-нибудь отправятся за борт! Господи, как же я ненавижу, когда под ногами болтаются пассажиры, особенно женщины! А вы будете жить в моей каюте.

– В вашей каюте? – изумился Шарп.

– Вот ее дверь, – показал Чейз.– Черт подери, Шарп, вы же видите – мне и здесь вполне хватит места! – Капитан жестом обвел роскошный салон с элегантной мебелью, портретами в рамах и занавесками на окнах. – Мой вестовой принесет сюда койку, а вы будете спать через дверь от меня.

– Я не желаю стеснять вас, – попытался возразить Шарп.

– И слушать ничего не хочу! Моя каюта – убогая тесная дыра, в самый раз для простого прапорщика. Кроме того, Шарп, я люблю поговорить, но, будучи капитаном этой посудины, не могу запросто спуститься в офицерскую кают-компанию, а мои офицеры нечасто меня приглашают. Видит бог, я их прекрасно понимаю! Им тоже нужно от меня отдохнуть. Поэтому большую часть времени мне приходится проводить в одиночестве. Вот вы и составите мне компанию. Играете в шахматы? Я научу вас. Надеюсь, вы не откажетесь разделять со мной ужин? Вот и славно! – Чейз скинул китель и растянулся в кресле. – Вы действительно уверены, что барон может оказаться вашим приятелем Полманом?

– Он и есть Полман, – просто ответил Шарп.

Чейз поднял бровь.

– Вы так уверены?

– Я сразу узнал Полмана, сэр, – признался Шарп, – но не стал рассказывать о нем никому на «Каллиопе». Решил, что это ничего не изменит.

Чейз покачал головой, скорее удивленно, чем осуждающе.

– Пожалуй, вы были правы. Пекьюлиа вполне мог подстроить ваше убийство, и даже его офицеры не догадались бы ни о чем. – Капитан поискал на столе нужную бумагу. – Военно-морские силы его величества разыскивают некоего господина по имени Мишель Валлар. Этот Валлар тот еще злодей! По нашим сведениям, он должен находиться на пути в Европу. Ловок, каналья, – путешествовать под видом слуги! Кому какое дело до слуг?

– А почему его ищут, сэр?

– Валлар затеял переговоры с лидерами маратхов, которые боятся, что Британия захватит остатки их территории. Ему удалось заключить договор с неким… Холкаром. – Чейз сверился с бумагой. – И теперь Валлар везет договор в Париж. Холкар согласился вести с нами мирные переговоры, но в то же самое время мсье Валлар, вероятно не без помощи вашего приятеля Полмана, договорился снабжать Холкара французскими советами, мушкетами и пушками! Вот копия договора. – Чейз показал бумагу Шарпу. Договор был составлен по-французски, но Шарп успел заметить, как кто-то старательно подписал между строчками английские слова. Холкар был самым талантливым из маратхских военачальников, которому удалось ускользнуть от армии сэра Артура Уэлсли. И вот теперь, под прикрытием мирных переговоров с британцами, этот Холкар собирал громадную армию, которую французы снабжали оружием. В договоре даже перечислялись местные правители, которые могли поднять восстание на территории, захваченной британцами, в случае, если армия Холкара выступит с севера.

– Хитрецы эти Валлар и Полман, – заметил Чейз. – Использовать британский корабль, чтобы добраться до Европы! Выбрали самый быстрый путь. Подкупили вашего дружка Кромвеля и назначили французам свидание у Маврикия.

– Как к нам попал этот договор? – спросил Шарп.

– Наверное, выкрали шпионы, – пожал плечами Чейз. – Все прояснилось уже после вашего отплытия из Бомбея. На случай, если Валлар задумает возвращаться по суше, адмирал направил сторожевой корабль в Красное море, а вслед конвою был послан «Покьюпейн». Мне тоже поручили смотреть в оба. Мы непременно должны поймать чертова Валлара, особенно теперь, когда уверены, ну, или почти уверены в том, что он плывет на «Ревенане»! Все равно нам по дороге, Шарп. Посмотрим, на что способна «Пуссель». Плохо то, что «Ревенан» ничуть не уступает нам в скорости, к тому же получил неделю форы.

– И что тогда?

– Разнесем его в пух и прах! – радостно воскликнул Чейз. – А после отправим мсье Валлара и герра Полмана на корм рыбам!

– Не забудьте про Кромвеля, – мстительно добавил Шарп.

– Я бы предпочел вздернуть его на нок-рее, – сказал Чейз. – Ничто так не поднимает дух команды, как капитан, повешенный на доброй бриджпортской пеньке!

Шарп посмотрел в окно – паруса «Каллиопы» едва виднелись на горизонте. Он чувствовал себя бочонком, выброшенным в бурную реку, – поток нес его, и он не знал, что принесет завтрашний день. Но главное – Шарп был любим и счастлив. От мыслей о Грейс на душе потеплело. Его любовь была чистым безумием, но Шарп ничего не мог с собой поделать.